Проваливаясь в сознание птицы, Ная чувствовала, что та отлично понимала намерения и потребности Эмиэля и более того, стремилась ему помогать, как будто ей самой была от этого какая-то польза. Ная даже не сразу поняла, что эта самая польза была в поддержании жизни тела, являвшегося теперь сосудом, к которому, собственно, и был привязан феникс. «Меркантильная тварь, — мысленно фыркнула Ная, наконец осознав мотивацию своего призывного монстра, — помогаешь ему, чтоб я не сдохла тут, лишив тебя выгодной сделки».
— Я думал призывные твари не могут сопротивляться приказам, — улыбнулся Эмиэль, отсмеявшись.
— Этот может. Не забывай, что он в разы сильнее меня, — вздохнула Ная.
Ей было ещё учиться и учиться уживаться с этим созданием.
— Почему тогда вообще подчиняется? — продолжал любопытствовать мужчина.
— Это его выбор, если так можно сказать. Скорее даже готовность… Не знаю, как тебе объяснить, но для него это что-то вроде возможности более сфокусировано воспринимать жизнь через моё сознание, а служение — как плата. Сам по себе феникс почти не ощущает себя как отдельное существо, а со мной приобретает нечто похожее на индивидуальность, и таким образом может как будто сделать новый шаг в своём развитии, научиться отделять одно от другого и понять, для чего вообще нужно всё, что он видит, и что с этим всем можно делать. А иначе мир, десятки измерений — они просто для него существуют, и на том всё — как факт, — попыталась хоть как-то описать словами условные чувства птицы предводительница.
Внезапно раздался жуткий грохот. По дальней стене поползли трещины, с потолка посыпалась мелкая крошка, камни под ногами задрожали. Скрежет и непонятный гул наполнили всю пещеру, отражаясь эхом в тоннелях. Интуитивный страх мгновенно затопил сознание тёмных эльфов, заставляя их инстинкты буквально кричать об опасности. Ная с Эмиэлем бросились к выходу, но успели пробежать только пару метров, прежде чем свод позади них обвалился и из стены с грохотом, который, казалось, был слышен даже в дебрях измерений, вывалился огромный вурм, оставив за собой зияющую чёрную дыру.
Оказавшись в пещере, монстр приподнял передние сегменты своего гигантского, покрытого плотной чешуёй тела, и раскрыв круглую пасть с несколькими рядами острых пластиновидных зубов, издал протяжный вой, пронзивший острой болью уши тёмных эльфов.
— Чтоб тебя демоны разодрали! — с трудом удержавшись на ногах, простонала Ная.
Почуяв живое тепло, вурм с поразительной для такого огромного создания скоростью метнулся в сторону добычи. Наю и Эмиэля обдало смрадом гниющей плоти из пасти твари, но они всё-таки успели отскочить, прежде чем монстр врезался челюстями в плиту, на которой они стояли ещё секунду назад.
Тёмные эльфы ещё раз попытались добраться до тоннеля, но монстр, с треском вырвав морду из куска скалы, снова взревел и бросился на них. Ная видела атаку, но из-за того, что монстр практически оглушил её, ориентация в пространстве и скорость её реакций были хуже, чем обычно.
— Осторожно! — Эмиэль оттолкнул предводительницу в сторону, одновременно выставляя барьер.
Один защищает, другой нападает: женщина по привычке вскинула руки и нанесла удар, намереваясь спалить монстра или как минимум напугать магией. Вот только вместо привычных плотных потоков огня, поджигающих ровно то, что она хотела, пещеру мгновенно поглотило ревущее пламя.
В один момент вокруг неё всё исчезло в красном зареве: она больше не видела ничего за сжигающим и плавящим всё до чего доберётся огнём, но зато взбушевавшаяся внутри неё магия начала быстро восстанавливать её слух.
Где-то запищал феникс. Снова взревел вурм. Поднялся невероятный шум: что-то рухнуло. Обломки скал под ногами начали трескаться из-за жара. Ная с нарастающим ужасом понимала, что в таком пламени кислород уже должен был закончиться, она должна была начать задыхаться, огонь должен был начать угасать, но ничего этого не происходило. Кругом неумолимой стихией продолжала бушевать красно-оранжевая буря, сметая всё на своём пути, а она оставалась стоять нетронутой в её центре.
«Эмиэль!» — вспышка паники на мгновение заставила Наю окончательно потерять контроль, но новый крик птицы и врезавшееся в сознание ощущение чужой бьющейся жизни, вернули ей самообладание. Усилием воли ей всё-таки удалось усмирить свою магию, и пламя постепенно стало стихать.
Оплавленные, почерневшие своды пещеры, раскаленные камни и смотрящий на неё с каким-то нездоровым восторгом Эмиэль с кружащим вокруг него фениксом — когда огонь погас, больше в пещере не осталось ничего и никого: от вурма не было видно даже костей, если они у него вообще были. На камне, вокруг того места, где стоял мужчина, остался единственный нетронутый светлый участок.
Ная не знала, что ему сказать: она чуть не убила его. Её магия ей почти не подчинялась — она не смогла контролировать её возросшую мощь. Она оказалась не готова.
— Это было невероятно! — воскликнул Эмиэль, быстро преодолев небольшое расстояние между ними.
Ная удивлённо подняла брови: она ожидала какой-угодно реакции, но не такой.
— Вот это силища! — Эмиэль вцепился ей в плечи и затряс её. — Ты теперь настоящий монстр!
— Этот монстр чуть не убил тебя… — виновато напомнила ему предводительница.
— Феникс закрыл меня, как только вспыхнуло пламя, я был под его барьером, — отмахнулся мужчина.
Ная почувствовала некоторое облегчение: похоже птица переняла её стремление защищать своих от чего бы то ни было — даже от неё самой. Женщина обвела взглядом обгоревшую пещеру и вздохнула, понимая, что в этот раз им тем не менее просто повезло. В её голове теперь вертелась только одна единственная мысль, казавшаяся ей здравой: «Закрытое пространство может стать нам погребальным костром и не оставить никому и шанса на спасение — так я рискую не выжить даже сама, не говоря уже о ком-то другом. Пока я не могу себя контролировать, здесь нельзя больше оставаться».
— Под землёй я спалю нас заживо… Я ухожу на поверхность, — приняла единственное, на её взгляд, верное в сложившейся ситуации решение предводительница.
— Хорошо, но нужно сперва вернуться в город за остальными, — Эмиэль мгновенно перешёл на тон, не терпящий возражений.
— Я ухожу одна, — таким же тоном ответила женщина.
— Ты не можешь решать за всех! — повысил голос мужчина.
— Все женщины могут, а я не могу? — Ная тоже повысила голос.
— А ты не можешь! —
