Они подвергли ее экзорцизму! Эту маленькую непоседу, одноклассницу Криса. Ее собственная семейка подвергла ее долбаному экзорцизму!
Монти бережно сложил «Крик радости», и сунул его во внутренний карман куртки. Он никому другому и понюхать этот материал не даст. Жаль, что уже так поздно. У него аж пятки чесались немедленно бежать и отлавливать этого Роберта Уоллиса. Но какой момент, елки-палки — новогодний вечер! Может, это знамение? Может, будущий год будет весь напичкан хорошими историями?
Может, ему с этого что-нибудь обломится? Что-то хорошее?..
Глава 12
Заместитель редактора отдела новостей «Ивнинг Геральд» прочел три из четырех параграфов, и в изумлении воззрился на Монти. Было второе января, тридцать шесть часов как с начала нового года, и он переживал тяжелейший приступ похмелья. Лицо его под вылезшей рыжей щетиной было серым.
— Ты что, вчера весь день над этим работал? Но ведь вчера никого не было!
«Геральд», будучи вечерней газетой, никогда не выходил первого января.
— Я был, — скромно ответствовал Монти.
Редактор пожал плечами.
— Хороша история, — признал он снисходительно, и перечитал ее еще раз. Монти терпеливо стоял за его креслом. Ну конечно, хороша! Офисная кошка — и та бы поняла, что она хороша. Но нынче никто не ждал от Монти хороших историй. И сам факт, что эту историю принес Монти, значительно снижал ее ценность в глазах редактора отдела новостей.
— Однако поздновато для сегодняшнего номера.
Монти и сам это знал. Он работает здесь уже пятнадцать лет. Он в курсе, когда наступает последний срок подачи материалов.
— Почему ты мне не сказал, что работаешь над ней?
— Вас не было в редакции.
— Я имею в виду, утром.
В облике редактора внезапно прорезалось высокомерие. Если Монти немедленно не выкажет ему должного уважения, так его история и кончится — пришпиленная к редакторскому столу. А то и хуже: отдадут какому-нибудь двадцатитрехлетнему сосунку-стажеру «на переделку».
Монти понимал, что от него ждут извинений и расшаркиваний. Извинений — за то, что он принес лучшую статью дня! Он немало повидал таких, как этот рыжий коротышка, верховных властителей новостного отдела: они так быстро «выстреливали» из стажеров в суперзвезды первой величины, что Монти едва успевал запоминать их имена. Потом они уходили — кто на радио, кто в центральные газеты. Когда они только появлялись в редакции, Монти показывал им все ходы-выходы: где сидят редакционные небожители, где проходят летучки, в каком шкафу хранятся чайные пакетики. Довольно скоро они начинали втайне презирать его — за то, что он вдвое старше их, и при этом до сих пор прозябает в этой провинциальной вечерней газете.
— Извините, — сказал он. — Мне, конечно, надо было предупредить вас пораньше.
— Да. Надо было. Как, спрашивается, я должен управлять отделом, если люди типа тебя сидят на своих историях, как наседка на яйцах?
Монти подавил порыв шмякнуть его как следует по загривку. Определенно, это был бы замечательный финал прекрасной журналистской карьеры.
— А родители девчонки… эти, Уоллисы… Они как, будут позировать для фото?
— Ну, у нас был только вчерашний день, — ответил Монти. — Тут как раз оказался Роджер, и когда я ему рассказал про эту историю, он заинтересовался, в общем… мы ездили вместе. Так было проще.
Роджер Томпсон был ведущим фотографом газеты. Пришло время для новой порции извинений — теперь уже не за то, что Монти обеспечил статью на первую полосу, а за то, что озаботился снабдить ее фотографией.
— Что-нибудь приличное наснимали? Она что, ложки гнет, или еще что?
— Просто сидит вместе с мамой и папой. Отличная фотка.
— В следующий раз, когда у тебя крышу снесет, дай мне знать заранее, ладно? Даже если ради этого придется позвонить мне домой!
— Конечно, — уверил Монти. Еще пара минут унижения — и он победил. — Классную сенсацию мы на завтра провернули, а?
— Может быть.
Утром в понедельник история Монти вышла на первой полосе, прихватив еще и половину третьей. Там же были две фотографии, сделанные Роджером, обе в большом формате и полном цвете. На обложке Элла, Джульетта и Кен стояли напротив дома 66 по Нельсон-роуд, неловко обнявшись. Внутри на развороте дядя Роберт, поданный коварным фотографом так, что бакенбарды отбрасывали длинные тени поперек лица, размахивал двумя горящими свечами.
Заголовок состоял из одного единственного слова: «ОДЕРЖИМАЯ!»
Под ним, шрифтом помельче: «Ужасы экзорцизма в верующей семье».
И ниже, примерно так же крупно, белыми буквами на фоне жирной черной полосы: «Эксклюзивный репортаж Монти Белла!»
Если смотреть снаружи, то в доме 66 по Нельсон-роуд нет ничего такого, что могло бы поведать случайному прохожему об ужасах, прокравшихся в его комнаты.
Но одного беглого взгляда в испуганные глаза школьницы Эллы Уоллис, или ее элегантной матери-француженки, Джульетты, достаточно, чтобы правда выплыла наружу. Обычная семья, живущая здесь, оказалась на пороге преисподней, разверзшейся в их собственном доме.
То, что они увидели, заглянув за этот порог, и стало содержанием истории, в которую читатель поверит с легкостью — впрочем, от этого она не становится менее правдивой.
А этой семье остается только молиться, чтобы паранормальный кошмар, измучивший четырнадцатилетнюю Эллу, полностью прекратил свое существование после драматического сеанса экзорцизма, во время которого, как все они настаивают, невидимые силы подняли школьницу в воздух под аккомпанемент хора призрачных голосов.
«Это было противостояние, — заявляет проповедник евангелической церкви Роберт Уоллис, дядя Эллы и тот самый человек, который проводил леденящий кровь ритуал, изгнавший, по его уверениям, демона, вселившегося в тело его племянницы. — Мы слышали непостижимый голос самого Зла. Это не метафора! Я подпишусь под каждым сказанным мною словом, и родители Эллы поддержат меня. Современная наука не в состоянии этого объяснить. Но что мы видели, то видели.
Жаль, что это не было снято на видео. Мы стали свидетелями таких явлений, которые перевернули бы науку с ног на голову.
Этому существует только одно объяснение: противостояние. Силы Света против сил Тьмы».
Мать Эллы высказалась о трагедии, которую перенесла ее дочь, более сдержанно.
«Что Роберт говорит — всё правда, — соглашается 32-летняя Джульетта Уоллис. — Не знаю, как бы вы это объяснили. Роберт говорит, что это был демон из преисподней; конечно, он гораздо больше понимает в таких вещах, чем я. Не мне судить. Но все мы видели одно и то же».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
