Поэтические раздумья Клавдии то и дело прерывали покупатели газет, которые протягивали ей деньги, получали сдачу и торопились дальше, теряясь в текучей пестрой толпе, маленькие капельки великого океана, частичкой которого является и она, Клавдия Еремина, обыкновенная, не очень молодая москвичка, незамужняя, бездетная, «распространитель печатной продукции» с высшим образованием.
Клавдия еще с утра заметила двух мужчин, которые украдкой поглядывали на нее, стараясь делать это незаметно. Потом они исчезли, и она успокоилась. Но вот они появились снова, расположились чуть наискосок и напротив, делая вид, что заняты важным разговором. Клаву с новой силой охватил страх, ставший уже почти привычным. Все ее романтические грезы улетучились, уступив место паническому желанию броситься бежать сломя голову. Только вот куда? Раз они явились в подземку, то наверняка знают, кто она и чем занимается, а значит, и где живет.
«Я все еще не избавилась от бумаг!» – с ужасом думала Клавдия, молясь богу, чтобы на этот раз ей удалось благополучно добраться домой. Тогда она сегодня же примет решение, что делать с компрометирующими ее документами, и избавится от них раз и навсегда. Только бы пронесло! Только бы эти двое не вздумали ворваться в ее квартиру! Они следят за ней! Точно! Кто-то о чем-то догадывается! Так ей и надо! Давно пора было предпринять что-то радикальное для своего спасения! А она спит и видит сны! Тьфу! Дура! Права была мама, называя Клавдию «глупой овцой» или «росомахой», в зависимости от настроения. Маминого, разумеется. Ну, что теперь делать?
Мысли лихорадочно метались в ее опутанном страхом уме, мешая сосредоточиться и выбрать приемлемый вариант для спасения собственной шкурки.
«Значит, меня все-таки ждет что-то замечательное, раз я так боюсь за себя!» – подумала она, пытаясь утешиться этой мыслью.
На этот раз опасения Клавдии не были плодом ее воображения.
Гридин, не удовлетворившись телефонным разговором, поручил Паше и Арсену выяснить, чем занимается давняя подруга Вики. Данное поручение они и выполняли. Выяснив, где проживает Еремина, и удостоверившись, что она действительно торгует газетами в переходе, охранники Гридина решили немного понаблюдать за ней. Раз эта тетка интересует шефа, лучше сразу собрать о ней побольше сведений, чтобы потом не пришлось возвращаться и доделывать начатое.
Тетка оказалась безобидная, по всему видать, кое-как перебивающаяся на копейки, перепуганная и бестолковая. Так они и сообщили директору «Инвест-сервиса». Гридин милостиво разрешил охранникам покинуть пост наблюдения. Клавдию Еремину придется вычеркнуть из списка подозреваемых. Но еще раз он все-таки с ней поговорит, на всякий случай.
Вечером в квартире Клавдии снова раздался телефонный звонок. Замирая от ужаса, она услышала голос Михаила Марковича.
– Я хочу еще раз поговорить с вами, – сказал Гридин.
Уже положив трубку, Клавдия принялась ругать себя за необъяснимое легкомыслие. Как она могла подумать, что директор «Инвест-сервиса» так просто успокоится? Конечно же, он использует все шансы, все испробует, прежде чем опустит руки и признает свое поражение. Эти двое, что следили за ней сегодня, – наверняка его люди.
Что же делать? Единственное, что она может предпринять, – избавиться от проклятых бумаг. Кое-какие меры она уже приняла, теперь следует завершить начатое. Клавдия достала деньги, пересчитала. Должно хватить.
Она посмотрела на часы. Пожалуй, пора. После одиннадцати соседи уже спят. Собачек так поздно тоже никто не выводит. Клава выключила на кухне свет и долго смотрела вниз, во двор. Ветер гнул деревья, кусты сирени у подъезда. В свете фонаря была видна поломанная железная карусель, облетевшая листва шелестела в пустоте двора. Порывы ветра крепчали, собирался дождь, в приоткрытое окно тянуло сыростью.
Клавдия стояла у окна полностью одетая, в плаще и туфлях. Она еще минуту подумала, решительно натянула на голову капюшон и вышла из квартиры. Бумаги были при ней, спрятанные под плащом и кофтой. Клава постояла в подъезде, выглядывая во двор и дрожа от страха. Запахло прибитой дождем пылью. По железному козырьку забарабанили капли. К углу дома подъехало заранее вызванное такси. Она скользнула в машину и велела водителю ехать на Казанский вокзал.
– Вы чего-то боитесь? – спросил водитель.
У пассажирки стучали зубы, она то и дело оглядывалась.
– Вы не могли бы ехать немного быстрее? – попросила женщина, пряча лицо.
Водитель кивнул, прибавил скорость. Ночное шоссе было полно машин, огней и шума дождя. Клавдия ничего подозрительного не заметила. Видимо, Гридин не подозревает конкретно ее, а просто проверяет все возможные варианты. В таком случае он будет ждать завтрашнего визита, чтобы расспросить ее обо всем, что его интересует. Клавдия обещала, что придет. Она в самом деле собиралась так сделать. Отказ показался бы Гридину странным, вызвал бы опасные мысли и предположения, которых лучше было избежать.
Женщина вышла у Казанского вокзала, огляделась, спустилась в подземные камеры хранения ручной клади. Прошлась по рядам, наблюдая, не идет ли кто за ней. Оставшись совершенно одна, торопливо расстегнула плащ, вытащила из-под кофты папку с бумагами, дрожащими руками открыла дверцу. Глубоко вздохнув, она опустила голову, положила папку далеко в темную глубину, набрала цифровой код.
Волнение мешало ей сосредоточиться, она ни в чем не была уверена. Мысли перескакивали с одного на другое, ни на чем не задерживаясь. Какая-то неясная догадка мелькнула и исчезла. Клава не успела уловить ее. Но беспокойство, вызванное неожиданно мелькнувшей мыслью, не давало ей уснуть почти до самого утра.
Забывшись некрепким, поверхностным сном, она все пыталась подсознательно уловить упущенную догадку.
Клавдии показалось, что звонок будильника раздался сразу после того, как она закрыла глаза. С трудом поднявшись, она умылась холодной водой, посмотрела на себя в зеркало, ужаснулась и… вспомнила, что не давало ей покоя всю ночь. Цифры! Код, который она набрала, чтобы закрыть ячейку камеры хранения, был очень похож на таинственные числа, написанные карандашом на папке Вики, в которой она принесла Клаве бумаги «Инвест-сервиса». А что, если…
Она думала над этим целый день. Даже разговор с Гридиным не смог отвлечь ее. Клавдия оделась, как на работу – в старый плащ, прорезиненные сапоги и мамину косынку. В офисе «Инвест-сервиса» с ее сапог натекла на паркет грязная лужа. Секретарша Гридина несколько раз неодобрительно поглядывала на «обшарпанную тетку», как она назвала про себя странную посетительницу.
Михаил Маркович сам вышел в приемную.
– Вы Клавдия Еремина? – спросил он.
Женщина кивнула головой.
Гридин вспомнил Вику, шикарную, модную, стильную даму, и лишний раз убедился, что у его бухгалтерши мало что могло быть общего с этой Ереминой. Студенческое знакомство, не более.
– Когда вы виделись с Викой?
– Не помню… Кажется, на вечере встречи выпускников. Я уже говорила. А что вас интересует? Я на работу опаздываю.
– Только на вечере?
– Ну, может быть, в городе как-нибудь, случайно. В транспорте… Она могла газету у меня купить. Какое это имеет значение? – спросила Клавдия.
– Никакого.
Гридин достал сигарету из лежащей на столе пачки. Он был воспитанным мужчиной, но спрашивать позволения у этой растрепанной, жуткой на вид тетки счел излишним. Директор «Инвест-сервиса» курил, предаваясь своим невеселым мыслям, забыв о посетительнице.
В кабинет без стука вошел щегольски разодетый молодой человек, высокий, гибкий, с огромными карими глазами чуть навыкате.
– Чего тебе, Жорж? – спросил Михаил Маркович.
Молодой человек улыбался и в упор смотрел на Гридина. Улыбка у него была неприятная.
– Мы с Ксюшей едем по магазинам…
– А… – Михаил Маркович полез в ящик стола, вытащил пачку денег, бросил на стол. – Бери. Покупайте все, что нужно.
Жорж грациозно, как кот, чуть повиливая бедрами, плотно обтянутыми кожаными штанами, подошел к столу, двумя пальцами взял деньги.
– Мерси, папа.
– «Мерси!», – передразнил его Гридин, скривившись, когда Жорж вышел за дверь. Он с нескрываемым презрением поглядел вслед молодому человеку, доставая из пачки очередную сигарету.
– Мне нужно на работу, за газетами, – напомнила о себе Клавдия.
– Ах да! – спохватился Гридин. – Вас подвезут.
– Нет-нет, не надо, спасибо! Я пойду…
«Она чуть не заплакала от смущения, – подумал Гридин, когда за Ереминой закрылась дверь. – Такой и в голову не пришло бы убивать Вику, а тем более взять вексель. Вряд ли она вообще понимает, что это такое».
Он успокоился по поводу Ереминой. Если искать вексель, то не у нее. И на убийство она не способна. Она вообще ни на что не способна. Разве что паркет испоганить…
Гридин неодобрительно посмотрел на грязные следы на полу кабинета и позвонил секретарше.
