Лицо Макса каменеет. О, какой сюрприз! Приятель знал правду и не поделился. Наверно, Лютаеву неприятно понимать, что Раевский над ним потешался.
Я выворачиваюсь из рук Макса, подхватываю свою спортивную сумку, стоявшую под столом.
– Я ухожу. За помощь спасибо скажу Денису, а с тобой я уже рассчиталась. Думаю, даже переплатила.
Лютаев преграждает мне путь.
– Что тебя связывает с Гордеевым?
Смотрю на него и понимаю, что мне больно. Где-то в глубине я верила в счастливый конец этого детектива. Видимо, я из тех, кто смотрит порнуху и надеется, что в конце все поженятся.
В истории с Гордеевым нет большого секрета, но раз сам Денис Максу ничего не рассказывал, то и я не буду. И пусть Лютаев думает, что хочет.
– Тебя это ни каким боком не касается.
Протискиваюсь боком между Максом и стеной. Лютаев настигает меня, когда я напяливаю балетки в прихожей.
– Это правда был твой первый поцелуй?
– Это все, что тебя сейчас волнует? – устало спрашиваю я. – Видимо, я до тебя не достучалась.
Выхожу из квартиры, лифт ждать долго. Я же хочу уйти как можно скорее. Пока поднимаюсь наверх, неосознанно прислушиваюсь. Нет, звука запирающейся двери.
Неужели он ждет, что я вернусь?
Псих.
Дома кормлю несчастных рыбок и выползаю на балкон. Кажется, только тут Макс не вытворял с моим телом ничего крамольного, вызывающего желания и стыда.
С балкона мне хорошо видно, как из подъезда быстрым шагом выходит Лютаев, громко хлопнув дверцей, садится в своего монстра и с визгом шин выезжает со двора.
Ну и катись. Видеть тебя не могу!
Да только все равно пришлось.
Спустя два часа в мою дверь раздался звонок.
Зябко ежась, я заглядываю в глазок. Конечно, Лютаев сказал, что вопрос решен, но я даже не спросила, как именно. Вдруг ко мне опять придут из полиции? Что я должна делать?
Но за дверью я вижу Макса.
Не хочу ему отпирать. Пусть убирается.
– Карина, открой.
– И не подумаю! – да, я очень смелая, когда между нами бронированная дверь.
– Мне ничего не стоит залезть к тебе через балкон.
У меня сердце даже ёкнуло.
В это верю. Этому и впрямь ничего не стоит. И он залезет.
Убеждая себя, что я просто не хочу иметь труп на своей совести, если Лютаев сорвется с балкона, открываю дверь.
Макс выглядит как-то необычно.
Не сразу понимаю, что у него разбита губа.
Ощутив направление моего взгляда, он пробует рану на язык. Морщится и мотает головой, мол, не обращай внимания.
Еще чего! Мне плевать. Могла бы сама бы тебе двинула!
– Карина, нам надо поговорить.
Глава 31. Новые обстоятельства
– Ну надо же! Теперь ты хочешь поговорить! Что тебе раньше мешало? – всплескиваю руками. – Никак яйца на мозг давили!
– Может, впустишь меня? – обрывает меня Лютаев.
Я смериваю его долгим взглядом.
Это в нем такая ущербная вежливость проснулась? Раньше даже не спрашивал заходил, как к себе домой. Ну если не брать в расчет тот раз, когда я сама его затащила.
Смотрит на меня насуплено.
Вот зачем он пришел? Неужели Макс не понимает, что только ворошит осиное гнездо? До него никак не дойдет, что он меня серьезно оскорбил и обидел?
– Ты извиняться? – только пусть попробует сказать «нет»!
– Нет.
Не долго думая, закрываю дверь перед его носом, но Лютаев подставляет руку и не дает ей захлопнуться.
– Карина, давай не будем устраивать детский сад?
– А что будем устраивать? Секцию «Очумелые ручки» для взрослых? Восемнадцать плюс? Нет, спасибо!
– Тебе в любом случае стоит меня выслушать. Это по поводу тех визитов Вальцова. Ты же хочешь быть в курсе?
Делаю глубокий вдох.
– Хорошо.
И впускаю его, но не могу отделаться от мысли, что Макс убедил меня чересчур легко.
Нет, желание съездить ему по носу никуда не делось, но…
В душе у меня какие-то странные метания.
Не оглядываясь на него, иду на кухню, Лютаев не отстает. Я прислоняюсь спиной к холодильнику и скрещиваю руки на груди:
– Чаю не предлагаю, чтобы ты не задерживался. Да и к чаю у меня ничего нет.
– Мне извиниться за торт? Потому что извиняться за то, что я тебя хочу, не собираюсь.
Смотрю на него с каменным лицом, а глупое сердечко ёкает.
– За твои желания я извинений не требую. Другое дело – поступки.
– Я не сделал ничего, что бы тебе не понравилось, – Макс не дает мне возмутиться и продолжает. – Да, я неверно понял некоторые вещи, но я бы снова поступил так же.
Он подходит ко мне вплотную, но не прикасается. Лютаев смотрит мне в глаза и говорит безобразные вещи:
– Я бы снова подталкивал тебя к себе, дразнил, соблазнял, совращал. Все бы сделал, чтобы тебя взять.
Макс протягивает руку и гладит меня по волосам.
– Ты в курсе, что все это можно было делать без шантажа? – уворачиваюсь я, но он все равно умудряется пропустить пряди сквозь пальцы.
– Я предпочитаю действовать наверняка.
– В любом случае, ты все испортил. И теперь у тебя шансов нет никаких, – отрезаю я.
– Такая вероятность существует, – задумчиво разглядывая меня, соглашается Макс.
Что? Вероятность? Самоуверенный баран!
– Я не собираюсь больше обсуждать твои желания. Говори, зачем пришел, и как там было? «Выметайся. Дверь прямо по коридору».
– Дай воды? – просит он.
Все-таки Макс неплохо себя контролирует. Я вижу, что ему хочется огрызнуться, никому не нравится, когда ему указывают на дверь, но он сдерживается.
Протягиваю стакан, пока пьет, морщится.
– Что у тебя с лицом?
– Прояснял некоторые недопонимания.
И вроде стоит раненый, губа опухает, костяшки опять сбиты. А вот жалости не вызывает. Воинственных и драчливых викингов мы не жалеем.
Но он же помогал мне при панических атаках, и успокоительное давал, и… Нет. Это мы не будем вспоминать. А то я его просто добью.
Скрепя сердце, достаю из холодильника перекись водорода и эплан.
– Садись на табуретку, – командую я.
И Макс неожиданно слушается. Процедуру обработки он переносит стойко и никак мне не мешает. Поймала себя на том, что чуть не подула на его губу.
Черт.
Амплуа медсестры настраивает меня на сочувствие.
Однако, я вижу какими глазами Лютаев следит за всеми моими движениями. Он уже думает, что я проявляю слабость. Сейчас еще решит, что ему что-то светит.
Отвешиваю ему щелбан в лоб.
– Я тебя слушаю.
То, что рассказывает мне Лютаев, достойно сюжета криминального романа.
После того, как он вмешивался в планы Кости Комолова в «Амодее», Макс имел крайне содержательную беседу с его отцом. Итогом переговоров стало то, что Комолов-старший обещал приструнить сына, и сделать это он решил путем финансовых ограничений.
Комолышу такое положение дел, ясное дело, не понравилось, и вместе со своим дружком Каплиным он придумал план, как подставить отца. Понятно, что у старшего Комолова хорошие подвязки в полиции, и он однозначно выпутается, но какое-то время ему явно будет не до сына.
Ярослав организовывает нападение на бизнесмена-конкурента, и ему же в голову приходит идея сделать уликой мой пропуск, который он забирает из «Амодея» у охранника. А тот по чистой случайности является двоюродным братом избитого охранника Сапегина.
Надо думать, что сломанной челюсти он себе не захотел, поэтому согласился подтвердить полиции, что утром после покушения на Сапегина у меня пропуска уже не было. В общем, Каплин стремился угодить дружку, который страстно мечтает поставить на место «одну зарвавшуюся суку». Кстати, крыса – тоже его идея.
Однако, когда Макс снова подключается к решению моей проблемы и припирает к стенке охранника «Амодея», все это всплывает и дело принимает совсем другой поворот. Взбешенный Комолов-старший предпринимает иные, совсем жесткие меры, о которых мне рассказывал Денис.
Каплин же, и так неадекватный в силу своей зависимости, бесится, что лишился не только шикарного денежного клиента на наркоту, но и партнера.
