Я уже некоторое время размышляла, как бы мне добиться, чтобы Зоя начала иначе смотреть на дампиров и мороев. Зоя была упряма, и я знала, что не смогу ее заставить сделать то, чего она не желает, или поверить в то, во что она верить не хочет. Но возможность водить машину? Ей этого очень хотелось. А если повернуть дело так, что Зоя будет считать, что это ее собственное решение, то, возможно, это позволит проделать брешь в тех строгих рамках, в которых ее воспитали. Надежды было мало, но попробовать стоило. В конце концов, именно так все и было со мной: произошла череда событий, которые вынудили меня действовать совместно с мороями и дампирами, а затем и понимать их. Это и сыграло роль, и еще моя способность размышлять здраво, как мне хочется думать.
– Ну ладно, – наконец произнесла Зоя. – Но ты постараешься, чтобы в основном я занималась с тобой?
Я кивнула.
– Само собой.
Зоя немного расслабилась и повертела свой рожок с мороженым.
– Пожалуй, хорошо, что он дампир. Они, по крайней мере, выглядят как люди.
– Да, – согласилась я, пряча улыбку. То же самое говорила и я себе, когда меня отправили в Россию вместе с Розой Хатауэй. Возможно, этот мой план достаточно бредовый, чтобы сработать. – Это уж точно.
Глава седьмая
Адриан
Я снова работал над этим дурацким автопортретом.
Сейчас я собирался отвергнуть последний из вариантов, не из-за духовного пессимизма, а просто потому, что автопортрет был плох. То есть он был из разряда «третий сорт не брак», но я, пожалуй, смог бы вручить его преподавательнице вместе с какой-нибудь правдоподобной байкой про символизм. Она бы согласилась с этим, и я получил бы приличную оценку. Но я знал правду. Автопортрет был плох.
Я сегодня был не в духе, в основном потому, что не выспался. Я ворочался с бока на бок и никак не мог нормально заснуть. Состояние мое усугублялось тем, что сегодня Сидни приехать не собиралась. Она решила задержаться в школе, чтобы чем-то заняться вместе с Зоей после уроков. Я понимал, что Сейдж-младшую нужно как-то умиротворять, но все равно скучал по Сидни. Конечно, сегодня нас ждал пятничный ужин у Кларенса, но когда вокруг только другие – это совсем не то.
Звонок телефона оторвал меня от сентиментальных размышлений. Я чуть не сошел с ума, пока разыскивал мобильник – он завалился между подушками дивана, – и едва успел схватить его до того, как включился автоответчик. Этого звонка я не ждал.
– Ваше величество! – торжественно произнес я.
– Привет, Адриан. – По голосу слышно было, что Лисса улыбается. – Как дела?
– Дела!.. Гламурная жизнь Южной Калифорнии. Сплошь пальмы и кинозвезды.
Я привычно нацепил на себя маску разгильдяя, скрывая происходящее. Будь Лисса здесь, она бы отреагировала на этот трюк, но по телефону мне ничего не грозило.
– Что ж, надеюсь, ты сумеешь оторваться от дивана, потому что у меня есть для тебя дело.
– Дело? – По тону Лиссы и подбору слов я понял, что назревает нечто серьезное.
– Новое исцеление стригоя.
Ух ты, сюрпризы так и валятся!
– Кого исцелили? И кто это сделал? Ты?
– Нет. Другой пользователь духа. Мы раньше о ней не знали. Ее зовут Шарлотта Синклер, и она только что исцелила свою сестру, Оливию.
– Шарлотта. Оливия. Понял. Продолжай.
Даже я понимал, насколько это серьезно. Если что и сопоставимо с возвращением из мертвых при помощи духа, так это исцеление стригоя. Сделать это очень трудно, поскольку вопрос не просто в том, чтобы уметь обращаться с духом. Надо добиться, чтобы стригой был подчинен. После этого пользователь духа должен проткнуть стригоя колом, применяя при этом магию. Было известно всего о трех таких возвращенных. Находка еще одного пользователя духа – дело хорошее.
– Мне нужно, чтобы ты бросил все и отправился туда, – объявила Лисса. Она вещала, как в тронном зале, и тон ее явно не подразумевал возражений. – Надо выяснить, не получится ли обнаружить в новом спасенном что-нибудь такое, что могло бы помочь понять, почему их нельзя вернуть. Соня в Европе, а я не могу покинуть двор. Так что, ты – единственный пользователь духа, который может немедленно поехать туда.
Только теперь я осознал всю важность происходящего. Существует два способа превратиться в стригоя. Первый – когда стригой выпивает кровь у жертвы, а потом возвращает ее. Морой тоже может ненароком превратиться в стригоя, если выпьет всю кровь у человека, которым питается. Недавно мы обнаружили, что исцеленного невозможно снова сделать стригоем. И никто не знал, то ли это их особое свойство, то ли существует способ при помощи духа распространить это свойство на остальных. Мы не могли помешать стригоям убить кого-либо другим способом. Но если удастся создать магическую защиту, которая не позволит силой обращать в немертвых, это изменит весь наш мир. Мы с Соней работали над этим почти два месяца, провели множество тестов и испытаний, пытаясь повторить при помощи духа, что было сделано для исцеленных. Но, увы, ничего не получилось.
– Значит, бросать все?
У меня невольно стало горько на душе. Хотя Лисса знала о моей учебе в колледже, видимо, считалось, что ее можно отложить по первому требованию.
Лисса вздохнула.
– Я понимаю, что у тебя дела. Я не стала бы тебя просить, не будь это так важно. Она совсем недавно исцелена – меньше суток назад. Если еще сохранились какие-то остаточные признаки того, что происходит в процессе, нам нельзя упускать время. Мы можем посадить тебя на рейс в Даллас через несколько часов. Роза и Дмитрий уже отправились туда.
– Правда? – Этого, на самом деле, стоило ожидать. Провести выходные с моей бывшей возлюбленной и ее русским военачальником – возможно, это было лишь разминкой перед другими шалостями. – Что ж, по крайней мере, у него будет возможность прикупить западной одежды.
В голосе Лиссы послышался легкий смешок.
– Ты знаешь, почему ему следует ехать.
Я знал. Дмитрий Беликов был одним из трех – точнее, уже четырех – исцеленных счастливцев. Он не обладал способностью видеть дух, но у него был опыт, каково это – внезапно очнуться и осознать, что ты был кровожадным чудовищем, существующим за счет невинных жизней. Даже я мог представить, в какое смятение это должно ввергать. Возможность посоветоваться с тем, кто через это прошел, будет полезной.
– Понимаю. Конечно же, я приеду, Ваше величество.
– Не называй меня так. И не говори, что ты делаешь это только потому, что ты – мой подданный. Я надеюсь, что ты это делаешь потому, что ты мой друг, и потому, что это нужно сделать.
В голосе ее проскользнула грусть. Должно быть, тяжело, когда в тебе видят королеву, а не личность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
