учесала по своим делам.
На складе теперь дежурила все та же эльфийка-суперкарго, на этот раз помятая и с мешками под глазами — видно было что спать ей теперь доводилось еще меньше чем маньякам-приключенцам.
— Что вам нужно? — Не слишком приветливо спросила она.
— Мэтт сказал нам тут прибарахлиться.
— Да? А чего это он вдруг такой добрый у чужакам?
— Ну я уже не совсем чужак.
— А, ты кун этой рыжей. Но Мэтту я все равно позвоню.
Возражений Мэтта не последовало и бывшие торговец и милиционер прошли на склад.
— Что брать будем? — Спросил Федор.
— Снова «Кинжалы» или какие тут еще есть ракеты. И систему отстрела помех, либо лазер.
— Торпед не хочешь?
— Не, нафиг надо. Залп меньше трех бесполезен, разве что огонь пушек отвлечь. А для «Стирателей» еще и радар подсвета цели нужен.
— Но пираты думают иначе.
— Но мы не пираты. Нам воевать не с торговцами.
— Кстати, вот вроде лазер.
Между двумя «Роквеллами» примостилась лазерная установка «Гарин».
— Берем! — Откликнулся Павел.
— Нам же прикрывать не кого?
— Это пока. И я предпочту не гадать инфракрасные у ракет головы или все же радиолокационные.
— Тебе виднее.
Пошарившись по складу нашли пакет «Кинжалов» и два с совсем древними «Кунаями», годящимися только против торпед. Тут дверь склада с обычным своим скрипом открылась
— Павел, ты же тут! — Раздался голос Мэтта. — Разговор есть.
— Иду! — Откликнулся Павел, готовясь к чему-то малоприятному.
Мэтт завел Павла в подсобку. Разговор явно предстоял конфиденциальный.
— И так, Астахов, я навел о тебе справки. Да не дергайся ты так! Тут у тебя врагов нет.
— Хоть что-то радует! — Попытался иронизировать Павел.
— Тебя, разумеется, уже изгнали из клана. Догадаешься кто теперь наследник?
— Дядя Коля?
— Неа. Илон, муж твоей сестры Дарьи. Уж не знаю как она его уговорила, но он перешел в ваш клан через усыновление.
— А из гильдийского клана он не изгнан?
— Нет, конечно. Зачем?
— Ну что ж. Это радует.
Гильдия была организацией с которой вынуждено считалась даже Империя. Так что семья Павла сейчас в относительной безопасности. Как и его клан.
— Хотел бы написать письмо Даше. Сможете отправить по надежному каналу?
— Конечно.
Уже успевшие снова стать устаревшими, но еще не исчезнувшие окончательно, бумага и ручка. Павел описал свою злоключения, избегая излишних подробностей, попросил прощения у родных за то что не выходил на связь раньше. Собрав волю в кулак подтвердил отсутсвие претензий на наследство. Формальный шаг, но лично для Павла важный.
У выхода из подсобки ждал Федор на погрузчике с «Гариным».
— Кэп, он нам в люк не пролезет.
— Я распоряжусь — ответил Мэтт — Вэл! — Обратился он к скучающей эльфе-суперкарго, которую пришлось выгнать из подсобки, поставь парням пушку.
— Я только закреплю на корабле! — Заявила эльфа. — Подключают пусть сами, не маленькие.
— Мы бы тебя и не дергали, если бы могли затащить внутрь!
— Давай показывай куда ставить. — Недовольно пробурчала суперкарго открыв консоль дистанционки.
— Да тут вариантов особо и нет. На нос над коммандником чтобы стыковаться не мешал.
— Акумы могут полыхнуть, ты же знаешь?
— Думаю жилой отсек они не пробьют.
— Дело хозяйское. Везите давай к техническому шлюзу.
Жилые отсеки курьеров были защищены от радиации и космического мусора двумя дециметрами полиэтилена.
Федор отвез лазер и вернулся за ракетами когда объявилась Лиска.
— Федя, я украду Павла на пол часа.
— Ну вот, опять в «Заброшку» играть втроем.
— В «Феоды» могли бы порубиться.
— Не, они со мной играть не хотят. Боятся.
— Ну извиняй, мне правда надо! — Безапеляционно заявила кицуне.
— Что там у тебя?
— Увидишь!
Увидел Павел станционный храм Аргоновцев. Стилизованный человеческий мозг перечеркнутый стилизованной же энцефалограммой висел над одной из многочисленных дверей станции.
— Оля, мы пришли!
— Олевия, вообще-то!
— Это мешает тебе любить всех и каждого просто так?
— Заходите уже!
Оля-Олевия оказалась высокой и худой женщиной-человеком с длинными пепельными волосами. На вид ей было тридцать стандартных лет. Облачена она была в одеяние жреца аргоновцев. Свободная белая роба, чем-то напоминающая лабораторный или больничный халат. Красный галстук и красная же кепка без козырька, неуловимо напоминающая о женских половых органах. В руках у жрицы был металлический жезл с кольцами метра два длинной.
— Возьмитесь за руки.
Лиска таки затащила Павла на венчание у Аргоновцев. У жрицы, традиционно для аргоновцев, был хорошо поставленный голос, Павел был слишком далеко от музыки чтобы судить контральто это или еще какое сопрано. Жрица пела о том что все люди — разные инкарнации одного сознания, живущие разные жизни. И что любить конечно нужно весь мир как себя, но птица Цзянь может летать только когда найдет себе пару, что сейчас и сделали Павел и Лиска.
В другое время Павел бы постарался пропустить смысл песен жрицы мимо ушей и сознания. Но откровение Лиски о своих способностях заставило его несколько пересмотреть свои взгляды. Если подумать рациональное зерно у аргоновцев было. Если сознание, душа — это просто алгоритм обработки информации реализованный нейронами головного мозга, то почему таких алгоритмов должно быть бесконечное множество? Даже просто по комбинаторике нейроны могут соединяться конечным числом способов. Да, та же комбинаторика дает безумное количество вариантов, но разумных вариантов поведения не так уж много, особенно если отделять жизненный опыт от сознания. А если не отделять, то человек постоянно умирает и рождается заново. Ну а каждому варианту поведения в контексте жизненного опыта соответствует один определенный набор соединений нейронов. Или не один? Павел тут не вполне компетентен, но знает что одну и ту же задачу часто можно решить несколькими способами. Но с другой стороны какая разница как именно соединены нейроны — если бы не уроки биологии Павел бы даже не знал что они у него есть. Имеет значение именно логика принятия решений — софт.
Так что в конце брачного обряда Павел поцеловал новоиспеченную жену на автомате. Голова была занята мыслями о вечном.
[1] Используется на ряду с «тян», но звучит старомодно. Примерно как сейчас «бабоньки», «дамы» или «сударыни».
[2] Смотри выше.
День 5–6. Встреча с прошлым
Наконец Олевия отпустила молодоженов. Павел пытался понять что он чувствует. Не так он себе представлял свою свадьбу. Не так. Но с, другой стороны, с Айрис явно было бы не так весело. Кроме того, в который раз напомнил себе Павел, он все еще жив благодаря Лиске.
Вообще при желании этот брак можно было расторгнуть, так сказать, явочным порядком. Аргоновцы, конечно, за такое не похвалят, но это можно как-то пережить. А светским
