сложены мешки с мифрилом, который я ещё не успел убрать…
— О, тогда не смею мешать вашим планам! — Гретта хотела уже развернуться и уйти.
— Ещё минуту, пожалуйста, — попросил я. — Позвольте спросить, вы не обратили внимания, сколько человек крутилось вокруг дома? Быть может, у них был какой-то транспорт?
— Насколько я поняла, Артём, — она сразу стала серьёзной, даже тон поменялся, — групп было две. Одна — на автомобиле, старенький мустанг серебристого цвета, немного помятый, и со стороны водителя нет зеркала заднего вида. Номер не разглядела, глаза уже не те. В ней было двое мужчин, но описать их внешность у меня вряд ли получится. Эта машина проезжала здесь каждый день хотя бы по разу, может и чаще, но сами понимаете, я же не слежу за дорогой всё время.
— Да, конечно… — подробный ответ милой соседской бабушки меня слегка озадачил.
— Вторая группа — это ваши соседи, — она кивнула головой в сторону лагранжевской кодлы. — У них там есть один, с татуировкой на затылке, его я сразу узнала. Они пару раз приходили ночью, заглядывали в окна, но внутрь не лезли. Такие соседи мне не нравятся, так что я решила, что обязательно вам об этом скажу.
Так…
Ясненько.
Значит, нужно срочно придумать какую-нибудь защиту для дома. А то как-то нечестно получается. Ребятам даже напрягаться не приходится! Сиганули через забор и всё. А как же тяготы слежки⁉ А как же дежурство в припаркованном автомобиле в конце улицы⁉ А как же милые беседы за поеданием пончиков, а может быть даже служебный роман⁉
Живут, как в тумане, не умеют мелочам радоваться.
Ладно, хрен с ними. А вот мне, пожалуй, стоит обратиться к артефакторше Линде. Надеюсь, у неё в загашнике найдётся что-нибудь, чтобы оградить дом. Как минимум мне стоит позаботиться о защите от подслушивания. От подглядывания прекрасно защитят занавески, но вот подслушивание — это беда. Точно знаю, что есть как аппаратура, так и артефакты, позволяющие прослушивать объект с большого расстояния. А здесь у нас даже и не большое — соседи через забор.
— Спасибо вам больше, фрау Гретта, — я отвесил соседке церемониальный полупоклон. — Для меня эта информация бесценна. Если могу вам чем-нибудь помочь, то я всегда к вашим услугам.
— Ах! Молодой русский аристократ с егерской выправкой и безупречными манерами, — бабушка плотоядно наклонила голову вбок. — Была бы я чуточку помоложе.
Ну прям уж чуточку… Льстишь себе, бабуль, ой как льстишь.
— Кхм, простите, — опомнилась фрау Лёвенштайн. — На самом деле вы действительно могли бы мне помочь. Вы ведь сейчас собираетесь в центр?
— Да, именно.
— Прекрасно! У меня перегорела лампочка, а запасных не осталось.
— Буду рад помочь, фрау Гретта, — улыбнулся я. — Это такая мелочь по сравнению с вашими наблюдениями. Правда, вернусь я уже довольно поздно.
— Спасибо, Артём, — бабушка учтиво кивнула и протянула мне клочок бумаги. — Вот, я на всякий случай написала, какая именно лампочка нужна. И не буду вас более задерживать. Заходите, когда вернётесь, на чай!
Вернувшись в дом, я первым делом прошёлся и тщательно занавесил все окна.
— Кто это был, — спросила Ариэль, тоже слегка напряжённая.
— Одна очень любопытная старушка из дома напротив, — пояснил я. — Она рассказала, что за домом следят. Так что…
— Яркий свет не включать, капюшон кофты не снимать даже в туалете, к окнам не подходить.
— Да, именно так, — ответил я на полном серьёзе. — Хорошо хоть климат-контроль есть, и окна открытыми держать не надо.
— А ты можешь раздобыть для меня такой же локви-пага, как у тебя?
— Локви… пага… — слова я узнал, но смысл ускользал. Когда общался с инфернами, в их языке такого не было. — Разговор, далеко… Аааа!!! Тебе телефон нужен!
— Те-ле-фон, — Ариэль повертела слово на языке. — В общем, если мне придётся сбежать из дома, мне как-то надо связаться с тобой, верно?
— Верно, — я показал ей большой палец. — Отличная идея! И пока я убираю мешки, подумайте с Дилей, что нам ещё домой нужно. Только давай пока без массажного кресла. Дело не в стоимости, просто не хочется дом захламлять.
— Мне было любопытно… — смутилась инферняха.
— Прощупать границы, я понимаю, — хмыкнул я. — Догадаться было несложно.
Мифрил я спрятал в подполе. Вот только не просто спустился в люк и бросил на землю. Я поступил хитрее. Прихватив пару мешков, я начал погружаться в тени, пока не провалился сквозь пол. Земля-то она и в тенях земля, а вот дом на такой глубине стал почти прозрачным, как и соседские строения. Только огоньки душ горели там и сям.
Благородный металл не боится вообще ничего, так что я просто бросил мешки на этой глубине теневого плана, прямо на землю, а сам вернулся за следующей партией. Пара минут — и всё сокровище оказалось спрятано максимально надёжно. Найти его сможет только тенеходец, и то далеко-далеко не каждый. Чёрный ягуар, полагаю, не смог бы.
Но, конечно, это временная мера. Надо будет подумать, как безопасно переправить металл домой.
Проблема с такими бесценными вещами в том, что их нельзя просто взять и продать. Даже если я один брусок мифрила попробую продать, я просто не смогу этого сделать. Его стоимость даже трудно представить в обычных деньгах. Но самое главное — каждый, кто узнает о лоте, задастся вопросом: а сколько ещё мифрила у этого парня? И через полчаса у меня под дверью соберутся все авантюристы эпицентра.
Так что нет, действовать надо гораздо тоньше. Мифрил — это не про деньги. Мифрил — это про власть и влияние. И пусть пока этим лучше дед займётся, укрепляет род. А у меня отпуск. Я ещё не наотдыхался!
По всей видимости, моей новоиспечённой группе уже порядком приелась водка, так что квасить они отправились в паб.
Ну здравствуй, храм вкусного и вредного! Разномастное пивище, чесночные гренки из фритюра, мясо из фритюра, рыба из фритюра, панированный сыр из фритюра, луковые колечки из фритюра, короче говоря, всё-что-угодно из-фритюра. Как же здорово, что я могу трепать всё что угодно безо всяких последствий. И искренне жалею людей без печати регенерации. Бедолаги. Вынуждены ограничивать себя в таких простых и приятных вещах…
Кстати, о печати регенерации! За шесть дней
