— Божественный Монту, мне необходимо приделать бороду, являющуюся олицетворением мужской власти фараона, — сказала Хатшепсут. — Ты мне в этом не поможешь?
— Конечно, — ответил я и подумал, что только совсем недавно помогал застёгивать на спине платье солистке группы «Blondie», а теперь вот придётся царской бородой заниматься. — С удовольствием.
У Хатшепсут было десять служанок, но она предпочла и пригласила меня. Хотя это было явно не для занятий сексом. Слишком серьёзная ситуация сложилась на северо- востоке Та-Кемет. Поэтому сейчас было не до любовных игр.
В нашей спальне, куда уже перебралась царица, она опять повисла у меня на шее.
— Мне постоянно хочется тебя целовать, — сказала она, отрываясь от моих губ. — Я бы с удовольствием тебя сейчас затащила в постель, но мне надо собираться.
Она позвонила в колокольчик и сразу появилась одна из ближайших служанок Хатшепсут. Я так понял, что она позвала меня, чтобы я смог полюбоваться на неё, когда она будет переодеваться. Служанка, увидев меня, низко поклонилась. Я был не в образе Монту, поэтому падать ниц она не стала. Она уже догадалась, что я новый фаворит царицы, поэтому вела себя со мной подчёркнуто вежливо.
Наблюдать, как раздевается, а потом одевается Хатшепсут, было приятно. Хотя её раздевала и одевала служанка. А потом очередь дошла и до бороды, которую та принесла с собой. Она стала прикреплять её к подбородку и затягивать с помощью верёвочки, завязывая её царице на затылке. И я решил пошутить. Борода являлась мужским фаллическим символом власти, поэтому я придумал её сделать настоящей. Для этого я незаметно дематериализовал верёвочку, а бороду прирастил прямо к подбородку. Служанка ахнула и сразу поняла, что это сделал я и что я непростой фаворит царицы. Все уже были прекрасно осведомлены, что во дворце появился бог Монту и в её глазах отобразилось понимание, что это я и есть.
Поэтому ей, всё-таки, пришлось бухнуться на колени, а Хатшепсут поняла, что я что-то сотворил. В спальне стояло то зеркало, которое я подарил царице и в нём она увидела, что борода стала настоящей. Она её подёргала, но безрезультатно.
— Монту, это ты сделал? — спросила она меня, но по моей улыбке до ушей догадалась, что это моя проделка. — И что мне теперь делать с этой бородой?
— Я потом, когда вернёмся из крепости, уберу её, — ответил я, с трудом сдерживая смех. — Ты с ней выглядишь очень забавно.
— Ты как мальчишка. Всё бы тебе подшучивать надо мной. Афири, вставай, с бородой тебе уже помог справиться бог Монту. Ты правильно догадалась, что это он.
Служанка встала, с восхищением и некоторым испугом поглядывая на меня. После чего продолжила готовить царицу к торжественному выходу. Затем мы с Хатшепсут вместе вернулись в зал, где нас дожидались Анубис и Бастет.
— Раз все готовы, то тогда мы немедленно отправляемся, — сказал я и открыл портал на центральную смотровую площадку крепости Тхаро.
Перым вышел я, чтобы в случае чего, прикрыть царицу, Бастет и Анубиса. Пришлось перед этим принять облик соколиноголового бога Монту. Защитники крепости, при моём появлении у них за спиной, направили в мою сторону свои копья. Но разглядев, что к ним лично пожаловал бог войны, пали на колени.
— Вставайте, — сказал я. — Мы прибыли вместе с Царицей Хатшепсут спасти вас от неминуемой гибели.
Воинам еще три раза подряд пришлось падать ниц и вставать при виде доселе невиданных гостей. Один из военачальников послал вестового за комендантом крепости, дав нам время осмотреться и оглядеться. Но прежде всего я материализовал трон для Царицы, с обеих сторон которого встали Анубис и Бастет, а два дроида выдвинулись чуть вперёд и выставили свои бластеры по направлению огромной массы кочевников, скапливающихся в долине перед началом штурма.
Хатшепсут с благодарностью кивнула мне за заботу о ней и стала пристально всматриваться вдаль. Здесь был конец дня и вечер ещё не наступил. Ярко светило Солнце, освещая своими лучами предстоящее поле боя. Мы находились на самой высокой точке крепости, поэтому царице пришлось прикладывать ладонь к глазам и напрягать зрение, чтобы разглядеть детали. Я решил и в этом случае помочь Хатшепсут, поэтому материализовал мощный морской бинокль, после чего показал царице, как им следует пользоваться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ха, она ещё меня называла мальчишкой. А сама чуть не прыгала от восторга, сначала глядя в окуляры, а потом невооруженным глазом в сторону противника. Разница в масштабе изображения была колоссальна, что её и забавляло. С моим соколиным зрением я и так всё прекрасно видел. Анубис и Бастет тоже не жаловались, что им плохо видно.
Сама крепость представляла из себя довольно серьёзное и сложное сооружение, в основу строительства которого было положено современное, по тем временам, требование фланкирования подступов. Это уже было шагом вперед в развитии фортификации — одной из отраслей военного искусства. Наличие двух стен, внутренней и внешней, позволяло уничтожить большое количество нападавших и выиграть время для подхода подкрепления.
Армия в это время была уже профессиональная, а не собранная с бору по сосенке из необученных бедняков и крестьян. Помимо двух стен, расположенных друг от друга на расстоянии 25 метров, между ними имелся глубокий ров шириной около 8 метров. А вот второй, внешний ров, был уже шире раз в пять. Кроме того, на выступах башен были построены выдвинутые вперед стенки, примыкающие к углам крепости и позволяющие фланкировать подступы со боковых сторон. Другие стенки защищали главный вход в крепость.
Но наблюдаемая всеми картина открывалась не очень радостная. Не для меня, а для защитников. То, что я видел до этого, было только половиной войска противника. Сейчас его было уже в два раза больше. Так что две тысячи воинов гарнизона не продержатся и трёх часов, как крепость падет. Это понимали сами защитники цитадели, но теперь, с нашим прибытием, они поверили, что мы обязательно выстоим. С ними боги и сама богоподобная Царица Египта Хатшепсут.
Тут прибежал комендант и тоже упал на колени перед нами.
— О великие боги и достославная Царица, — молвил он после полученного разрешения говорить. — Благодарю, что услышали наши молитвы. Мы были уже готовы умереть, но не сдать врагу крепость Тхаро без боя.
— Для этого с нами и прибыл сюда сам бог войны Монту, — гордо произнесла Хатшепсут. — К сожалению, две соседние крепости уже пали. Так что именно у подножия этого форта мы и разгромим, вторгшегося в нашу страну, врага.
— С нами теперь боги, о богоподобная. Значит мы, обязательно, победим.
Как я успел заметить, вооружение египетских воинов было стандартным для той эпохи. У лучников были дальнобойные композитные луки. У остальных были копья и медные мечи. Железа тогда ещё не выплавляли. На командирах сотен были надеты чешуйчатые доспехи. Остальные египетские воины имели обычный кожаный. Для ведения боевых действий на средней и ближней дистанции имелись дротики и пращи.
Правильно меня попросил Анубис, чтобы я всех сразу не уничтожал. Он видел, что творит мой энергетический луч во время сражений в космосе и битв с арахнидами. А ему, как всегда, хотелось подраться. Поэтому я решил сначала сам выйти вперед и вызвать на бой бога хеттов, если таковой у них имеется в наличии. Мне тоже хотелось слегка размяться и помахать мечом. Но судя по аурам, такого среди них пока не было.
Решив не дожидаться самого штурма, я ментально предупредил Анубиса и Бастет неотлучно находиться рядом с Царицей и ждать моей команды. После чего поднялся в воздух и медленно поплыл в сторону войска хеттов. Защитники крепости смотрели на мой полёт, открыв рты. Надо их будет научить кричать в такие моменты «С нами бог!». Но этим я займусь позже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Со стороны хеттов тоже возникла заминка. Они также обалдели от вида летающего по воздуху человека с головой сокола. Многие, знакомые с египетской мифологией, стали кричать, что это бог войны Монту прибыл на помощь защитникам крепости.
Остальные, наиболее воинственные варвары, не верящие ни в бога, ни в черта, схватились за луки и в меня полетела туча стрел. Это были не пули, выпущенные из автоматов, поэтому я их легко развернул в воздухе и, придав дополнительное ускорение, направил в самих же лучников. После чего большинство из них упали, утыканные своими же стрелами, подобно дикобразам.
