И я тоже!
Убей его ещё раз, для успокоения!
— Тебе стало легче? — серая радужка вновь засияла сотней разрядов электричества.
— Нет, мне не легче, Донни, — выдохнула я, пытаясь подавить ярость. — Ты вырвал меня с поля боя, накачал энергией, напоил кровью. Не смей больше так делать. Я… не твоя пешка, — рыкнула, припомнив недавний разговор с Крисом.
— Не пешка, — согласился он, поднимаясь с пола. — Ты — моя королева на две предстоящие партии.
Его слова обескуражили настолько, что я надолго замолчала, и лишь взялась за его руку и пошла следом, когда он повёл меня дальше по коридорам оформленного в средневековом стиле здания. Шли мы недолго, вскоре он распахнул передо мной двойные двери одной из комнат и ввёл в полутёмное помещение, оказавшееся роскошной спальней с кроватью под алым балдахином. Из общей картины выбивалась только кучка старых тряпок на полу. И почему-то здесь стало так тоскливо-больно, что я запнулась в проходе.
— Что тут такое? — я прижала ладонь к ноющему сердце, не спеша входить.
Домитианус сместился, позволяя лучше разглядеть как пошевелилось то, что я приняла за груду тряпья на полу. На тонких руках приподнялась девушка, позволяя подолу пышного платья сползти с её головы. Пепельные пряди спутанных волос соскользнули с бледного словно кукольное лица-сердечка, пухлые губы с запёкшейся на ней кровью что-то зашептали. И когда ярко-бирюзовые глаза впились в меня безумным взглядом, душу пронзило насквозь всепоглощающей тоской. По щекам заскользили слёзы, настолько стало больно. Я согнулась, прижимая ладони к рвущемуся в клочья сердцу.
Демон-эмпат, Натали. Закрывайся, — посоветовала Лилит.
Не могу.
— А это твоё платье, королева, — сообщил Домитианус, поддерживая меня за руку, чтобы я не упала.
— Это она? — сорванным шипящим голосом осведомилась демоница, склонив голову к хрупкому плечу.
— Да, прекрати, — впервые слышала, чтобы Домитианус говорил так жёстко.
Воздействие на разум прервалось, я сумела вздохнуть и выпрямиться. Но ощущение тоски не проходило.
— Что это значит? Кто она? Платье? Что?! — хрипло протараторила я вопросы, пребывая одновременно в шоке и вновь начиная злиться на то, что архонт решил что-то провернуть за моей спиной.
— Убей его… — прохрипела девушка, хлестнув по мне эмоциями ненависти и беспробудной печали.
— Кого? — выдохнула я, отчаянно пытаясь закрыться.
— Самуила! — она с грохотом ударила кулаком по полу, отчего на паркете образовалась вмятина. Но потом будто забылась, резко перевернулась на спину и горько зарыдала. — Деметей… о, Деметей… Я так скучаю, Деметей!
— Пойдём, я всё расскажу. И тебе нужно переодеться, — Домитианус повёл меня прочь, потому что я вновь согнулась, не в состоянии выдержать боль демоницы.
Насколько же она древняя, если так мощно передаёт свои чувства, буквально фонтанирует ими?
— Мне нужны объяснения, срочно, — потребовала я, снова выпрямляясь.
Интересно, выпить получится? Я бы не отказалась!
Глава 8
Домитианус провёл меня в другую комнату, подальше от той, что занимала эмпат. Это тоже оказалась спальня, но на вид или скорее на ощущения менее мрачная, хотя тоже полутёмная из-за слабого освещения. На кровати лежала стопка одежды. На круглом резном столике нас ждали бутылка с потемневшей от времени этикеткой и два пустых бокала.
Наверняка что-то древнее и редкое, как он сам, — усмехнулась Лилит.
— Кто она? — конечно, хотелось принять душ и переодеться, но я предпочитала сначала вызнать подробности затеянной Домитианусом игры.
— Кара, — ответил он, направляясь к столу с ожидающим нас напитком.
— Что? — опешила я.
— Кара. Так она себя называет. Я не читал её, не знаю, как её зовут на самом деле, — он опустился на стул и взял бутылку. Пробка вылетела сама собой, подчиняясь сверкающему молниями тонкому потоку энергии. — Она прибыла на Землю, чтобы отомстить. Самуил убил её сына.
— Тогда Кара — говорящее имя, — хмыкнула я, занимая место напротив. — Зачем она тебе?
— Тебе… — исправил он. — Тебе нужен эмпат.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мне нужен? — я скептически заломила бровь, пододвинув к нему пустой бокал.
— Да, это спасёт тебе жизнь.
— То есть хочешь сказать, тебе нужен был эмпат. Точнее, ты считаешь, что он нужен мне. И Самуил очень удачно убил сына Кары, что стало ей сразу известно. Ведь ты её направил?
— Я пожертвовал сыном Кары, чтобы однажды спасти твою жизнь, — прямо сообщил он, пронзительно посмотрев в мои глаза, и начал медленно разливать по бокалам янтарную жидкость.
Я задрожала от откровенности и жестокости фразы, ведь успела прочувствовать боль демоницы. Архонт в своих подпольных играх лишил её сына. Также однажды он может избавиться от меня, пожертвовать ради собственных целей. Впрочем, мне было известно это всегда.
— Я не желаю тебе зла, Натали. Именно поэтому пошёл на этот шаг, — Домитианус был привычно безэмоционален, с таким же выражением лица он мог сообщить что угодно, обречь на смерть или спасти.
— Просто поясни, что ты задумал? Зачем нужен эмпат, в чём её и моя роль?
— Ты наденешь её личину, только так ты сумеешь убить Самуила, не начав войну.
— Разве архонты не этого добиваются? — фыркнула я.
— Война лишь средство на пути к нашей цели, и мы её почти достигли… — расплывчато ответил он, отпивая напиток из бокала.
— Как всегда, информативно, — иронично улыбнулась я и тоже сделала короткий глоток янтарной жидкости. Гадость… — В целом, я согласна, это выход свалить убийство на другое лицо. Но ты так и не пояснил, почему именно эмпат.
— Если поясню, ты откажешься, — отрицательно качнул он головой.
На тонких губах обозначилась примирительная улыбка, лишённая хоть каких-то красок или реальных эмоций. Не знаю точно, способен ли Домитианус на чувства, казалось, он обращается к мимике только чтобы не выглядеть особенно чужим в этом мире.
— Мне не нравится, что ты используешь меня вслепую.
— Я знаю, — просто ответил он. — Доверься мне, Натали.
— Доверие… даётся мне сложно.
— Я знаю, — вновь ответил он.
Отведя взгляд, я медленно выдохнула, силой воли смиряя ярость. Домитианус не впервые действовал за моей спиной. Уверена, и наша первая встреча неслучайна. По его вине погиб мой ребёнок. Для моего же блага, по его словам. У него своё понятие о заботе. Бессмысленно надеяться, что предстоящая… партия пройдёт для меня безболезненно, но может, стоит рискнуть? Да и есть ли у меня на самом деле выбор? Пока он спрашивает, но дальше просто пригрозит. Он знает мои слабости, я готова на всё ради родных и близких.
Лучше не доводить до шантажа, — согласилась с моими мыслями Лилит.
— Ты примешь верное решение, — он потянулся ко мне. Я не стала отдёргивать руку, и ледяные пальцы скользнули по тыльной стороне моей ладони. Безжизненные, сухие, словно мёртвые. — Уже приняла.
Отставив бокал на стол, он поднялся и неспешно двинулся к выходу.
— Сходи в душ, переоденься, отдохни. Я позову, когда буду готов.
Устало откинувшись на спинку стула, я упёрла взгляд в тёмный потолок. Накатили апатия и какое-то спокойствие, злость будто выжгло. Передо мной лишь иллюзия выбора. Домитианус хочет, чтобы я притворилась демоницей, значит, придётся подчиниться. И по его словам однажды это спасёт мне жизнь. Можно предположить, что он имел в виду бой с Самуилом. Но не давало покоя брошенная им фраза про две партии. Его планы распространяются на больший промежуток времени. Вот только чего ждать?
Бессмысленно гадать, — недовольно вздохнула Лилит.
Как и я, она не любила, когда её используют вслепую. Мы предпочитали контроль над ситуацией, но тут он почти невозможен, слишком много переменных и сильных фигур в этой… партии.
Да, так и есть, — взглянув на бокалы в древним виски, я поморщилась и поднялась со стула.
Пить больше не хотелось. Я бы предпочла забыться во сне, но с текущим уровнем энергии это невозможно. Ещё бы успокоить родных и близких, но и этого не выйдет, телефоны промокли, а Домитианус дал понять, что оповещение возьмёт на себя. Потому мне оставалось только следовать инструкции: принять душ, переодеться и отдохнуть.
