Так что я уже сидела, приготовившись пустить скупую слезу, когда в разговор вступил Томас.
Отложив столовые приборы, он обратился к мистеру Дорнану, сказав, что если тот отпустит меня с ним, то он своей головой клянется — с мисс Дорнан не случится ничего плохого.
Отец на такое заявление почти с минуту просто смотрел на мистера Грина, а затем улыбнулся и ответил:
— Кажется, Томас, вы тоже попали под ее обаяние!
— Мне кажется, я был просто обречен! — рассмеялся наш управляющий и отец, почти сразу, к моему удивлению, дал свое согласие.
— Вам я ее доверю, Томас! — заявил мой мистер Дорнан, пока я хлопала ресницами, глядя поочередно то на отца, то на мистера Грина. А в мысли закралось подозрение, что все это неспроста. И все же, упускать шанс не хотелось.
— Значит, я могу собирать вещи, отец? — спросила, радуясь тому, что плакать не довелось.
— Можешь. Но ты будешь неукоснительно следовать всему, что велит делать мистер Грин! — произнес отец. А мне оставалось лишь согласно кивнуть.
— Хорошо, — улыбнулась мягко и кивнула Томасу, благодаря за помощь. На что он тоже кивнул в ответ. — Я возьму с собой Бесси!
— Отлично! — отец снял салфетку с груди и положил на край стола, всем своим видом показывая, что намерен выйти из-за стола.
Все еще не веря, что удалось так легко уговорить папу, я то и дело поглядывала на него. Но видимо, мой мистер Дорнан настолько доверял Томасу, что с легкостью отправит меня в его компании. Впрочем, на папу это было не похоже, а значит, существовала веская причина. Если только я не ошибаюсь в своих предположениях.
Улыбнувшись Грину, поспешила покинуть стол, чтобы как можно скорее начать собираться в дорогу. А еще стоило сказать Бесси о том, что ей повезло сопровождать меня и на некоторое время вырваться из рутины повседневной жизни. Она ведь хотела посмотреть мир, вот и взглянет на самый его краешек. Все лучше, чем ничего. И надо начинать с малого. На том и порешила.
Собрались мы с Бесси за рекордное время. Впрочем, я не стала брать с собой лишние вещи, ограничившись парой смен белья и платьем в комплект к дорожному костюму, сшитому на мужской манер. Все же, отправляться в дальний путь удобнее в штанах. Можно и на лошадь пересесть, если понадобиться. А уже по прибытии в город снова превратиться в леди, надев платье.
Бесси же прихватила с собой небольшую сумку, куда сложила все необходимое для себя. Так что, спустя час, мы обе были готовы отправляться в дорогу. Впрочем, нам предстояло сделать это только утром. Так что у меня осталась масса времени, чтобы провести его в некотором предвкушении. И я решила просто почитать, только не смогла спокойно пролежать даже получаса. Книга, увлекшая меня, показалась удивительно скучной. А все потому, что мысленно я уже отправилась в дорогу, чтобы успокоить свое сердце, поддавшись влиянию непонятного, но весьма острого, предчувствия.
Когда в двери моей комнаты постучали, я почти с радостью закрыла книгу, сказав короткое: «Войдите!». И немного удивилась, когда на пороге возник отец.
Он немного помялся, прежде чем войти, а затем решительным шагом направился к низкому столику, стоявшему напротив камина, увы, не настоящего, а бутафорного. Как память о прошлом моей матушки. Весь наш дом строился под ее вкус, но мне все в нем нравилось, от просторной террасы и колон большого зала, до этого милого камина, пусть и не настоящего.
— Отец! — я встала, отложив роман. Оправила платье и подошла к нему.
— Садись, Джой, — он указал мне рукой на кресло напротив. — Надо поговорить.
Ну, надо так надо. Я никогда не отказывалась от бесед с папой. А сейчас догадывалась, о чем он будет говорить. Видимо, станет напутствовать меня о том, чтобы вела себя благоразумно и во всем слушалась мистера Грина. Но нет. Мой мистер Дорнан затронул иную тему, которая, признаться, меня ошеломила.
— Я не буду ходить кругами и начинать издалека, — сказал он. — Да и не люблю подобного, предпочитая сразу говорить прямо то, что думаю, как, впрочем, и ты.
Кивнула, соглашаясь с его словами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Дело в том, что сегодня между мной и нашим управляющим, Томасом Грином, состоялся весьма интересный разговор, — отец посмотрел на меня так пристально, будто пытался в чем-то уличить. Я ответила непонимающим взором, и он продолжил, усмехнувшись. — Так вот. Мистер Грин, признаться, удивил меня.
«Интересно, чем?» — мелькнула мысль.
— Знаешь ли, он попросил у меня разрешения начать ухаживать за тобой, — выдал отец, а моя челюсть плавно спикировала вниз.
— Что? — проговорила недоуменно.
Мой мистер Дорнан воззрился на меня и несколько секунд просто смотрел, явно что-то соображая. А затем сказал:
— Вижу, ты сама удивлена. А я уж, грешным делом, подумал, что между вами есть что-то, а я, старый дурак, и не заметил.
— Папа! — проговорила я. — Поверь, если бы я почувствовала что-то романтическое в отношении мистера Грин, ты бы узнал первым!
— Но он выглядел весьма уверенно, когда спрашивал моего разрешения! — отец даже улыбнулся. — Наверное, ты очень понравилась Томасу. Впрочем, я буду только рад, если вы приглянетесь друг другу. Таких молодых людей, как мистер Грин, надо еще поискать. Как думаешь, Джой? Дашь шанс нашему управляющему? — и с любопытством взглянул на меня. А я отчего-то раскраснелась. Не привыкла к подобным вещам. Еще никто не спрашивал позволения у моего отца ухаживать за мной, и это оказалось приятным. Даже несмотря на то, что я не испытывала к Томасу ничего, кроме чисто человеческой симпатии и уважения, как к человеку, проявившему себя с лучше стороны за время нашего долгого знакомства. И все же, внимание Грина льстило мне. Что уж скрывать. И возможно, у него есть шанс. Пока, правда, призрачный.
— Так вот почему ты позволил мне отправиться в Порт-Руан? — проговорила, улыбнувшись. — Не знала, что мой любимый отец сделался сводником.
— Вот еще, скажешь же такое! — возмутился он наигранно, а затем, уже со всей серьезностью, произнес: — А если говорить честно, Джой, то я был бы совсем не против, если бы вы понравились друг другу. Точнее, он тебе. Так как, полагаю, мистер Грин почти без ума от тебя. Но как человек сдержанный и воспитанный, ведет себя соответственно. Есть, знаешь ли, в нем какое-то врожденное благородство, какое не часто встретишь и в настоящих титулованных господах.
— Ой, — рассмеялась я. — Много ли ты знаешь лично таких господ? Те, Гаррингтоны и их знакомые не в счет. Я, признаться, не встретила ни одного мало-мальски приличного джентльмена на балу, — и тут же едва не осеклась, вспомнив, все же, одного мужчину, который заставил мое сердце биться быстрее.
И эти его глаза… И насмешка, сквозившая даже в тоне голоса и улыбке…
— Жаль. — Отец вздохнул. — Я все же надеялся, что мечта твоей покойной матушки сбудется.
— О! — протянула я. — Не думаю, что найдется в высшем свете мужчина, который мне бы подошел!
Мы сменили тему, поговорив немного о руднике. Отец поделился своими соображениями о том, что стоит усилить защиту. Он подозревал, что Персиваль подсылает кого-то из своих магов. Иначе объяснить тот факт, что неизвестные проходят мимо охраны, было невозможно. И я склонялась к той же мысли, хотя закрадывалась догадка о том, что среди наших рабочих могла появиться «крыса», работающая на нашего негласного врага. Но говорить об этом отцу не стала. Возможно, подобная идея посетила и его. Только оба мы промолчали, надеясь, что ошибаемся.
Так, за разговорами, пролетело время. Отец скоро ушел, а я приняла душ и переодевшись в ночную рубашку, отправилась спать, надеясь, что утро придет как можно скорее. Так не терпелось мне отправиться в Порт-Руан.
И утро пришло. С пением птиц, с ранним завтраком и скорым прощанием с отцом, который проводил нас с Томасом до развилки, после чего мы с Бесси, Томасом и нашим сопровождением в виде охраны, свернули на право, а отец отправился на рудник, чтобы уладить оставшиеся дела.
Я сидела в экипаже, выглядывая на проплывающие мимо однотипные деревья, надеясь, что это путешествие подарит покой моему сердцу.
