Внутри горели свечи, десятки свеч. «Свет и тень», – снова подумала Ева. На настенные экраны было выведено изображение с камер в клубе, но без звука: люди на экранах танцевали, лапали друг друга, орали и слонялись по углам в абсолютной тишине.
– Хороший вид открывается, – небрежно заметила Ева, отстраняясь от Дориана и подходя к экранам, словно ее заинтересовало изображение.
– Так я решаю задачу, как одновременно находиться и среди людей, и в одиночестве, – заметил Дориан у нее за спиной и, направляясь к бару, походя слегка погладил ее по плечу. – Ты поймешь.
– Говоришь так, словно знаешь меня. Смотришь на меня, словно знаешь. Но ты ошибаешься.
– О, уверен, я тебя знаю. Ты понимаешь, в чем смысл насилия, власти, это твоя стихия. Я увидел это в твоих глазах. В этом мы с тобой похожи. Вина?
– Нет. Дориан, ты здесь один?
– Один, – ответил он и, не обращая внимания на отказ, наполнил два бокала. – Хотя сегодня у меня должна была быть гостья. – На этот раз он вызывающе окинул ее неспешным взглядом. – И надо же, оказалось, что ты! Скажи мне, Ева, это рабочий или частный визит?
Она позволила себе ответить на его взгляд, посмотреть в эти глаза.
– Еще не знаю. Видно будет. Но я знаю, что этих женщин убил ты.
– В самом деле? – медленно улыбнулся Дориан. – И откуда же тебе это известно?
– Я это чувствую. Я это вижу в твоих глазах. Расскажи, как это тебе удалось?
– С чего бы? С чего бы мне это рассказывать, лейтенант?
– Ордера у меня нет, – покачала головой Ева. – Ты это знаешь. Права я тебе не зачитала. Ни единого твоего слова против тебя я использовать не смогу, это ты тоже знаешь. Я просто хочу понять, что ты собой представляешь, почему рядом с тобой я чувствую себя так странно. Я ведь не верю в…
– Во что? – подойдя к ней почти вплотную, спросил он с нескрываемым вожделением.
В голове у Евы слышался шепот отца: «В темноте много чего обитает, девочка. Много всего страшного».
– В то, что ты им тут толкаешь. – Ева указала на экраны. – Можешь это отключить? Слишком людно.
– Не любишь наблюдать? – спросил Дориан завораживающим шепотом. – Или когда за тобой наблюдают?
– Смотря кто наблюдает, – ответила Ева с, как она надеялась, напускной храбростью в голосе.
– Отключить экраны, – отдал команду Дориан и улыбнулся ей. – Так лучше?
– Да. С выключенными лучше.
– А вот и наша команда, – кивнул Фини. – Всем отрядам: выдвигаться на позиции. Выдвигаться на позиции. Он у нее в руках, – бросил он Рорку. – Сам все расскажет.
– Или это она у него в руках, – пробормотал тот.
Голос Евы звучал у него в наушнике. Он бросился в тоннель. Навстречу тому страшному, что обитает в темноте.
– Не гони, – с едва уловимой дрожью в голосе Ева отстранила Дориана. – У меня есть обязательства, семья.
– И все это не приносит тебе удовлетворения. Тебе нужно иное.
– Откуда тебе знать, что мне нужно?!
– Расслабься на пять минут, позволь мне сделать то, что я хочу, и ты сама увидишь, чего ты на самом деле хочешь, – шепнул Дориан и ласкающим движением провел пальцем по ее щеке. – Ты же сама ко мне пришла. Ты хочешь познать то, что я могу тебе дать.
– Я пришла, потому что должна понять, что со мной происходит, – отступила, качая головой, Ева. – Я не могу спокойно работать, не могу сосредоточиться. Что-то во мне словно рвется наружу.
– Я могу тебе помочь.
– Ну да, конечно, – бросила она взгляд через плечо. – Я тебе не Тиара Кент. Я не ищу дешевых развлечений. И я тебе не Алессерия Картер. Я не ищу твоего расположения, и я тебя не боюсь.
– Не боишься? Не боишься того, во что я могу тебя превратить?
– Вот в это, что ли? – Ева кивнула на картину на стене. В голосе ее послышалась лишь едва заметная нотка неуверенности. – Я не настолько легковерна.
Дориан взял один из бокалов и жадно отхлебнул.
– В мире есть много того, что не укладывается в рамки реальности.
– Например?
– Сила и жажда, о которых смертные не имеют представления. – Он снова отпил вина, и глаза у него стали еще чернее прежнего. – Я могу тебе это показать. Ненадолго, так что с тобой ничего не случится. Выпей. Расслабься. Я не сделаю тебе ничего плохого. Это не в моих правилах.
– Ах да, ты же приходишь только по приглашению! Кент тебе чуть ли не цветами дорожку к своей постели выстлала.
– Теоретически я не могу войти без приглашения.
– Да, в дом, где живут люди, – кивнула Ева. – Но не в заброшенный. Типа того, куда ты затащил Алессерию, того, где ты ее убил.
– Тебя это возбуждает? Думать об этом, смотреть на меня и видеть ее смерть?
– Может быть.
– Ты сама ищешь смерти. – Дориан взял ее за руку. – Окружаешь себя смертью. Разве не это я почувствовал, разве не это увидел в тот самый миг, когда наши взгляды впервые встретились? В этом общем пристрастии к смерти наша с тобой связь. Тот, кому ты отдаешься… ему этого никогда не понять. Ему не раскрыть тот темный цветок, что растет внутри тебя. А вот мне это дано.
Ева позволила своим пальцам на секунду сплестись с его пальцами, но почти тотчас же отдернула руку.
– Не знаю, что меня с тобой связывает, но, когда мне позвонила Алессерия и в трубке я услышала твой голос, я что-то почувствовала. Напрасно ты так, Дориан, не нужно было ничего говорить, не убедившись, что звонок прерван и телефон выключился. Это была ошибка. К завтрашнему утру у нас будет положительный результат на совпадение с твоим голосом.
– Это невозможно. – Он отставил бокал, так и не донеся его до губ.
– Зачем тогда мне было к тебе приходить? Рисковать всем ради встречи с тобой? Завтра твой клуб закроется, и я свою роль уже сыграла. Сейчас мне нужны ответы для меня лично. Зачем мне предупреждать тебя об улике, по которой мы тебя арестуем? Зачем давать тебе время сбежать? Мне нужно знать. Мне лично.
– У меня есть алиби, – продолжал настаивать Дориан.
– Кендра Лейк? Очередная избалованная девчонка, обалдевшая от гормонов, тщеславия и наркоты? Она тебя не спасет. Она расколется, мы оба это знаем. Она под кайфом, она твоя любовница. В суде ее свидетельство не примут.
– Ты лжешь. – Он залпом осушил свой бокал и со стуком поставил его. – Ты все лжешь, сучка.
«Ладно, – подумала Ева. – Пора сменить тон».
За стенами квартиры в клубе царил сущий ад. Когда в помещение ворвался целый батальон копов, кто-то догадался врубить генераторы тумана на максимум, и теперь в молочной белизне раздавались истошные крики и вопли.
Рорк отшвырнул одного из нападающих и увернулся от второго, замахнувшегося на него ножом. Оружию он всегда предпочитал кулаки и теперь пустил их в дело. Несмотря на адскую какофонию, голос Евы в наушнике он слышал отчетливо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
