Нора Робертс
Свидетель смерти
Над смертью властвуй в жизни
быстротечной,
И смерть умрет, а ты пребудешь
вечно.
Уильям Шекспир
Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.
Л. Н. Толстой
Пролог
Посреди ночи Никси позарез захотелось апельсиновой шипучки, и это спасло ей жизнь. Проснувшись, она бросила взгляд на свои часики с компьютером на жидких кристаллах, которые носила не снимая, и убедилась, что уже третий час ночи.
Ей не разрешали хватать кусочки между завтраком, обедом и ужином и вообще кормили только тем, что одобряла мама. А в третьем часу ночи до завтрака было еще ой как далеко.
Но ей просто до смерти захотелось апельсиновой шипучки.
Она повернулась в кровати и шепотом позвала Линни Дайсон, свою лучшую подругу во всей разведанной Галактике. Линни у нее ночевала, потому что завтра с утра им обеим надо было в школу, а сегодня родители Линни отмечали годовщину своей свадьбы в каком-то шикарном отеле.
Чтобы без помех заниматься сексом. Мама и миссис Дайсон объяснили девочкам, что они сняли номер в отеле, чтобы поужинать в ресторане и потанцевать допоздна, но Никси и Линни сразу поняли, что это ради секса. Господи боже, они ж не двухлетки какие-нибудь, им уже девять! Они знают, что к чему.
И вообще, чихали они на все на это. Им повезло: мама всегда была жутко строгая насчет всяких правил, а тут ей пришлось отступить. Нет, они, конечно, погасили свет в девять тридцать – как будто двухлетки какие-нибудь! – потому что завтра в школу, но и без света они с Линни повеселились от души.
Да, до завтрака еще далеко, а ей хотелось пить. Никси толкнула Линни локтем в бок и снова позвала ее:
– Просыпайся!
– Нет. Еще не утро, еще темно.
– Нет, уже утро. Третий час утра. – Это прозвучало круто. – Я хочу апельсиновой шипучки. Давай спустимся, возьмем баночку. Выпьем шипучку вместе.
Линни что-то недовольно проворчала в ответ, перевернулась на другой бок и натянула одеяло на голову.
– Ну, а я пойду, – сказала Никси шепотом.
Конечно, спускаться вниз одной было не так весело, но она знала, что не заснет: мысль об апельсиновой шипучке гвоздем засела у нее в голове. Ей пришлось спуститься на первый этаж в кухню, потому что мама не разрешала ей держать мини-холодильник у себя в спальне. «Прямо как в тюрьме, – подумала Никси, вылезая из постели, – сто лет назад, а не у себя дома в 2059 году».
Мама даже хотела поставить кодовые замки на холодильник и в кладовке, где хранились съестные припасы в доме, чтобы Никси и ее брат Койл не ели то, что не полезно. Поэтому им доставалась только вся эта размазня для детей. С таким же успехом можно было есть грязь.
Папа тоже всегда говорил: «Правила есть правила». Ему нравилось так говорить. Но иногда он подмигивал ей или Койлу и, если мамы не было дома, угощал их мороженым или картофельными чипсами. Никси иногда казалось, что мама об этом догадывается, но делает вид, что не знает.
Она на цыпочках вышла из комнаты – хорошенькая девочка с пышной копной светлых кудряшек. В ее детской фигурке еще была заметна угловатость. Ее светло-голубые глаза постепенно привыкли в темноте.
А вообще-то было не так уж темно. Ее родители всегда оставляли свет около ванной в конце коридора: вдруг ночью кому-то захочется по-маленькому.
Никси затаила дыхание, проходя мимо комнаты брата. Если он проснется, может и выдать ее. Койл иногда бывал жутко вредным, а иногда очень даже классным. На минуту она остановилась: может, все-таки разбудить его? Пусть составит ей компанию. Как-никак, а все-таки приключение!
Нет. Ей понравилось украдкой ходить по дому в одиночку. Она, затаив дыхание, бесшумно проскользнула мимо закрытой двери в спальню родителей. Хоть бы мамин радар ее не засек.
Вроде бы пронесло. В доме было тихо. Никси стала осторожно спускаться по лестнице.
Но даже внизу она вела себя тихо, как мышка. Ей еще предстояло прокрасться мимо комнаты Инги, их экономки. Ее комната примыкала к кухне. А целью Никси была именно кухня. Вообще-то Инга была ничего, не вредная, но она ни за что не позволила бы Никси взять апельсиновую шипучку без спросу среди ночи.
Правила есть правила.
Поэтому она нигде не включала свет и прокралась в большую кухню, как воришка. Так было даже лучше. Просто супер! Апельсиновая шипучка уже заранее казалась ей вкусной как никогда. Никси бесшумно открыла холодильник. Тут до нее вдруг дошло, что мама, наверное, пересчитывает банки шипучки, бисквиты и все такое прочее.
Но ей было уже не до таких мелочей. Она добралась до желанной цели, и если потом придется отвечать, так это потом. Схватив заветную банку, Никси скользнула в самый дальний угол кухни, откуда можно было следить за дверью в комнату Инги и нырнуть за разделочный стол в случае чего.
Она дернула крышечку и сделала первый глоток.
Это было до того здорово, что Никси решила устроиться с комфортом и забралась на скамью в так называемой обеденной зоне (это мама так говорила), чтобы насладиться каждой каплей.
Она как раз устраивалась поудобнее, когда до нее донесся шум. Никси растянулась ничком на скамье. Теперь ее скрывал стол. «Попалась!» – мелькнуло у нее в голове.
Но тень метнулась по стене к двери Инги и скользнула внутрь.
Мужчина. Никси пришлось зажать рот рукой, чтобы подавить смешок. У Инги ночной приятель! Вот смеху-то! Она такая старая, ей же лет сорок, не меньше! Похоже, в эту ночь не только мистер и миссис Дайсон будут заниматься сексом!
Не в силах удержаться от искушения, Никси оставила апельсиновую шипучку на скамье и выскользнула из кухни. Ей надо было взглянуть, надо было увидеть. Она подкралась к открытой двери, проскользнула в маленькую гостиную и подобралась к двери в комнату, где спала Инга, которая тоже оказалась полуоткрытой. Опустившись на четвереньки, она заглянула внутрь.
Ух, что будет, когда она расскажет все Линни! Линни просто умрет от зависти!
Вновь зажав себе рот рукой, чтобы не рассмеяться вслух, Никси подползла поближе и вытянула шею.
И увидела, как мужчина перерезает горло Инге.
Она увидела кровь, хлынувшую волной. Услыхала жуткий булькающий звук. Глаза Никси расширились от ужаса, дыхание со свистом вырывалось у нее изо рта. На нее напала икота, она еще крепче зажала рот ладонью и привалилась к стене, не в силах сдвинуться с места. Сердце ухало у нее в груди.
Мужчина вышел из спальни, прошел мимо нее и скрылся за дверью.
Слезы хлынули у нее из глаз и потекли по щекам. Трясясь всем телом, закрываясь стулом, как щитом, Никси подползла к столу и дотянулась до сотового телефона Инги.
Она набрала номер 911.
– Он убил ее, он ее убил. Вы должны приехать. – Никси шептала, не слыша вопросов оператора. – Прямо сейчас. Приезжайте прямо сейчас. – И она продиктовала адрес.
Оставив телефон на полу, Никси ползком добралась до узких ступеней лестницы, ведущей на второй этаж.
Ей хотелось к маме.
Пуститься бегом она не могла: побоялась, что не удержится на ногах. С ногами творилось что-то странное, они сделались как будто пустыми, как будто из них вынули кости. Никси поползла на животе по коридору, рыдания застряли у нее в горле. И к своему ужасу, она опять увидела тень, вернее, теперь уже две тени. Один человек вошел в ее спальню, другой – в спальню Койла.
Скуля, как щенок, подтягиваясь на локтях, Никси проползла в спальню родителей. До нее донесся глухой тяжелый стук, и она зарылась лицом в ковер. Желудок свело спазмом.
Она увидела, как тени промелькнули по коридору мимо. Она услышала их шаги, хотя они двигались совсем тихо. Как и положено теням.
Дрожа всем телом, она вновь поползла. Мимо маминого кресла, мимо ночного столика с красивой лампой. И тут ее рука заскользила по чему-то теплому и влажному.
Никси заставила себя приподняться и посмотрела на кровать. Посмотрела на маму, на папу. На их залитые кровью тела.
1
Убийство – это всегда гнусность: с тех самых пор, как человеческая рука с пятью пальцами в первый раз схватила камень и размозжила им человеческий череп. Но жестокое и кровавое уничтожение целой семьи в собственном доме, ночью, в постелях, – это была какая-то новая форма зла.
Об этом думала Ева Даллас, лейтенант «убойного» отдела полиции Нью-Йорка, глядя на Ингу Снуд, женщину сорока двух лет. Домашнюю прислугу. Разведенную. Убитую.
Брызги крови и положение тела подсказали ей, как обстояло дело. Убийца Инги Снуд подошел к постели, поднял голову женщины (вероятно, схватил ее за светлые волосы средней длины), полоснул лезвием ножа слева направо – довольно чисто, одним движением – по горлу и тем самым рассек яремную вену.
Аккуратно, безусловно, быстро. Скорее всего, тихо. Вряд ли жертва даже успела понять, что происходит. Никаких следов оборонительных действий, никаких других повреждений, никаких следов борьбы. Только кровь и смерть.
