Леше – восемнадцать, сейчас не помню точно, может быть – девятнадцать лет. Закончил профессиональное техническое училище. Получил от военкомата направление для поступления в Пушкинское военно-строительное училище. Подъемные, оплату дороги.
Все эти годы Алеша приезжал к нам летом, иногда зимой. Жил у нас. Если мы были на даче, жил на даче. Ира принимала его очень хорошо. Не как сына, конечно. Как моего сына. Алеша всегда был приятным, вежливым, контактным. Нашему маленькому нравилось проводить время со старшим братом. Алеша старше его на 12 лет. При прогулках по лесу малыш с удовольствием давал ему руку. А, когда уставал, старший сажал его себе на плечи. Алеша чувствовал себя комфортно в спокойной, уютной атмосфере нашей семьи. Тогда он был подростком. Ему было в радость гулять со мной по Ленинграду, ходить в музеи. Особенно – в зоологический и кунсткамеру.
Теперь Алеша очень изменился. Это был молодой, уверенный в себе мужчина. Ладный, красивый. Видно было, что он придавал большое значение своему внешнему виду и одежде. Хорошая заграничная одежда, обувь. Дорогие сигареты. Молодой итальянский мафиози. Немногословный. Говорил доверительным тоном. Умел к себе расположить. Алексей явно получал удовольствие от того, что может показать приятелю Ленинград и отца-ленинградца. В этом была и гордость, но больше – хвастовства, желания покрасоваться.
Алеша, я забыл тебя спросить, что ты записал в паспорт в пятый пункт. Я – русский, папа. А как иначе? Ты – еврей, мама – украинка. Значит, я – русский.
Как ты будешь поступать в училище, Алеша? Там очень высокие требования по математике и точным дисциплинам. А я и не собираюсь поступать. А чего же тогда приехал? Деньги дали – отчего не прокатиться?
Перед отъездом Алеша разговорился со мной о бизнесе. Он с товарищами отправил какой-то товар в Москву, но оплату за товар не получил. Я расспросил его о том, что он знает о составлении договоров, о формах и деятельности юридических лиц. Алеша, как можно вступать в какие-то коммерческие отношения, не имея элементарных представлений о том, как это делается? Если хочешь заниматься бизнесом – иди учиться, получи образование – экономическое, финансовое или юридическое. Мои слова уходили в безвоздушное пространство. Его не интересовали ни учеба, ни образование. Ни какая-то другая осмысленная деятельность. О чем он думает? Я был расстроен после приезда Алексея. Это приезжал уже не ребенок. Взрослый, оформившийся человек. Полная копия своей мамы. Красивый, ухоженный, обаятельный. В наше время стал бы гламурным. Умеренно лживый. Лживый, но не экстремально. Мягче, доброжелательнее Жанны. Желающий плыть только по течению. Какое течение подхватит его? Куда приведет желание легкой, красивой жизни, желание прокатиться на дармовщинку? Будущее подтвердило мои худшие опасения. Алеша катился вниз, вниз, вниз. Может быть, это моя вина? Когда он был совсем маленьким, возможно, надо было взять его к себе. Насовсем. Жанна, может быть, согласилась бы на определенных условиях… Если бы, да кабы…
В двухтысячные Алексей несколько раз приезжал в Санкт-Петербург. Он все больше становился похожим на братка. Приезжал, чтобы успокоить мятущуюся душу. Получить какие-то деньги. Он по-прежнему любил бывать в нашей семье. Ему нравилась наша обстановка. Папа, давай я переберусь в Петербург. Я не соглашался. Встань на ноги, тогда поговорим. Я понимал, что он разрушит нашу жизнь. Своим окружением. Своим привычно-паразитическим образом жизни. Своей стабильно-иждивенческой позицией. Своей непредсказуемостью. Своими срывами и падениями. Алеша притягивал к себе неприятности и несчастья. Каждый его приезд был для меня стрессом. Две недели после его отъезда я не мог прийти в себя. Я не имел права рисковать благополучием своей семьи. Здоровьем и спокойствием жены и ребенка. Для Алексея ничего не изменилось бы в случае переезда в Петербург. Он падал. И в Петербурге продолжал бы падать. До последнего дня я поддерживал его, помогал деньгами и советом. Трагический конец. Случай. Случай, к которому он шел долгие годы. Я приехал в Киев, где Алеша жил в последние годы. Поставил памятник на его могиле. Прости меня, непутевый мой сын. Я люблю тебя никак не меньше от того, что ты непутевый. Прости, что не смог предостеречь тебя, уберечь. Не нашел единственных шагов, которые могли бы тебя спасти. А, может быть, и не было тех единственных шагов. Что-то в нашей жизни происходит независимо от наших желаний и нашей воли. Воля богов. Как же они иногда безжалостны и жестоки эти боги, что планируют пути-дороги для нас, простых смертных!
Если Ира – самая большая удача в моей жизни, то Алеша – самая большая неудача.
От Алеши у меня осталась картина маслом. Написанная им, когда он был еще совсем молодым, увлекался живописью, когда у него были радужные мечты о беззаботной и счастливой жизни. Он изобразил красивую молодую женщину вниз головой с раскрытыми крестом руками. Внутри капли воды, прорастающей корнями в темную землю. Он любил красоту. Он любил женщин. Он предвидел свою тяжелую, мрачную, трагически закончившуюся жизнь.
Отчаянные девяностые
На земле весь род людской чтит один кумир священный,Он царит над всей вселенной, тот кумир – телец златой!В умилении сердечном прославляя истуканЛюди разных каст и стран пляшут в круге бесконечном,Окружая пьедестал, окружая пьедестал!
Куплеты Мефистофеля из оперы Гуно «Фауст»
90 год – разрушена Берлинская стена. Объединение Германии.
Август 91 года – ГКЧП.
Декабрь 91 года – передача Ельцину ядерного чемоданчика. Спущен государственный флаг СССР. Советский Союз перестал существовать.
Мы с друзьями арендовали подвальчик, и началась наша самостоятельная жизнь. Никаких начальников, никаких райкомов, обкомов. Сам себе хозяин. Сумел продвинуть свой товар – получи, что заработал. Не сумел – подтяни ремешок, и зубы на полку. Первый год у нас шло не очень. Заработанные деньги таяли на глазах из-за инфляции. Вложились в производство, а изделия наши уже никому не нужны.
Был у меня хороший московский приятель Леонид. Мы знакомы с ним по семинарам MAP/TOP, которые я организовывал, работая в Академии. Красавец, умница. В недавнем прошлом – московский золотой мальчик. Леня жил в высотке на Котельнической набережной. Прославленный дом. Его обитателями были многие выдающиеся люди: Аксёнов, Евтушенко, Жаров, Зыкина, Ладынина, Лучко, Раневская, Лидия Смирнова, Уланова, Паустовский, Богословский, всех не перечислишь. Что ни человек, то легенда. Я часто заезжал к Лёне, когда бывал по делам в Москве. Однажды остался переночевать. Вышел ночью в туалет. Зажег свет. Весь пол усеян огромными темными жуками семи-восьмисантиметровой длины, шипящими мадагаскарскими тараканами. Дом заражен тараканами. Все испугались – и тараканы, и я. Тараканы – врассыпную. Я – в шоке.
Звонит мне Леня и говорит: «Приезжай в Москву, познакомлю тебя с интересным человеком». Так я встретился с одним из лидеров крупной московской организации. Леня работал там коммерческим директором. Мне предложили создать филиал, чтобы вести их проекты в Ленинграде. Заманчивое предложение, но работа предстояла сложная. Надо выживать. И крутиться. Времени на раскачку не будет.
Мои друзья – прекрасные люди. Хорошие специалисты. Мыслители. Но слишком глубоко в них засели академические привычки. Все, как следует, обсудить, поговорить. Сходить несколько раз в курилку. К каждой проблеме подойти серьезнейшим образом: «Быть или не быть?». Я понимал, что с этой командой мне не приходится рассчитывать на успех в новом проекте. Разделили имущество и деньги поровну, я взял причитающуюся мне четвертушку, и мы расстались. Вроде, все по-честному. Но ребята обиделись. Возможно, я был неправ. Извините, друзья мои, у меня в тот момент не было права на ошибку. На полученные деньги арендовал помещение под офис, сделал ремонт, купил компьютеры, нанял сотрудников, и мы приступили к работе.
Начинали совсем скромно. Однажды, к нам инкогнито приехал авторитет с Красногвардейского района, осмотрел офис и всех нас, вернулся к себе и сообщил «другарям»: «Ходят в обносках. Порядочному бандиту взять с них нечего».
Мы трудились день и ночь и понемногу поднимались. Вскоре было создано несколько коммерческих предприятий. Были проекты, связанные с землей, с реконструкцией жилых зданий, гостиниц. Зарабатывать в те годы поначалу было несложно. Деньги – очень весомые. Продажи одной иномарки было достаточно, чтобы в течение месяца содержать наш небольшой офис. Это единственное, что было несложно. Все остальное – одни проблемы.
Первая проблема – сотрудники. Я пригласил по рекомендации малознакомых людей. Главное – чтобы шустрый был, умел вертеться. Первым заместителем стал бывший помощник капитана торгового судна по воспитательной работе. Должность – аналог комиссарской. Партийная должность. Умный, солидный, беспринципный и скользкий. Кличка «незаметный». Симпатичный молодой мужчина, он обладал абсолютно незапоминающейся внешностью. Умел пройти через охрану, минуя любой контроль без пропуска, без билета. Его никто не заметит, никто не потребует документ. Еще один зам – бывший работник ОБХСС (подразделение милиции, созданное в советское время для борьбы с хищениями социалистической собственности). Доброжелательный, обаятельный, тоже абсолютно беспринципный. Оба страстно любили красивые бумажки по имени «деньги», желательно – зеленые. Московские руководители хотели вести в нашем городе крупные проекты. Соответствующие звучному имени фирмы. Пошло хорошее финансирование. Тогда все и началось. Я занимался подготовкой больших проектов, а заместители – ежедневной коммерческой деятельностью. Я придерживался очень простого принципа: работаем только легально, в белую, абсолютно прозрачно для москвичей, налоговиков, для наших клиентов, для органов власти. Для всех. Так, как я привык при советской власти. Вскоре я почувствовал, что мои помощники стали рулить в другую сторону. «Саша, – говорили они, – идут хорошие денежные потоки. На этом можно заработать». «Ребята, мы получаем неплохую зарплату, которую я оговорил с московским руководством. Кому не нравится – ищите другую работу». «Ребята» затихарились. И продолжали делать свое дело. У меня не было возможности контролировать каждый договор, каждую сделку, каждую запчасть. Жестко разрывать отношения с ними тоже было опасно. У «ребят» сохранились связи с правоохранительными органами. В то время – те же бандиты, только с корочками. Я стал принимать на ключевые должности только таких людей, которых хорошо знал. Их склоняли к сотрудничеству: «Саша – небожитель, держитесь нас, будете при деньгах». Не получилось – стали запугивать. Опять не получилось – стали звонить их женам, предлагали выйти, поговорить, угрожали. Были такие, кто уволился на третий день работы. Не выдержали прессинга. Другие остались. Только через пару лет мне удалось полностью взять фирму под контроль. С первым замом расстался методом «пас в сторону». Имел откровенный разговор, предложил отступные при уходе, как бы добровольном. Второго повысил по службе, создал для него отдел перспективных проектов. Метод «возгонки». Все по Паркин-сону. На фиг ему перспективные проекты, если отлучили от живых денег? Сам ушел.
