- Еще я должен извиниться перед Вами за вчерашнее мое поведение на молу. Я был крайне неучтив...
- Ничего, сэр.
- А теперь... Вам могло показаться... Я испугался, что Вам стало дурно...
- Нет, я просто спала. Пригрелась на солнце.
С этими словами она встала на ноги и стала спускаться вниз.
(Чарльз, идя за ней) - Позвольте Вас проводить...
- Я предпочитаю ходить одна.
- Я должен представиться, мисс...
- Я знаю, кто Вы, сэр.
- В таком случае...
- Прошу Вас, позвольте мне идти одной. И, пожалуйста, не говорите никому, что видели меня здесь.
Уходит. Чарльз стоит в оцепенении.
Занавес сдвигается. Зрители хлопают, некоторые недоуменно переговариваются.
На авансцену выходит миссис Поултни. Ей навстречу идет с прогулки мисс Вудраф. Миссис Поултни замирает с драматичным выражением лица.
(Вудраф) - Что случилось, миссис Поултни?
- Нечто ужасное. Сначала я не поверила своим ушам...
- Что-нибудь про меня?
- Мне не следовало слушаться викария и принимать Вас в свой дом!
- Что я сделала не так?
- Я уверена, Вы вовсе не сумасшедшая. Вы хитрая, испорченная особа. И отлично знаете, что сделали!
- Я могу поклясться на Библии...
- Вы не посмеете! Это кощунство!
- Я настоятельно прошу Вас объяснить, в чем меня обвиняют!
- Вы гуляете по Вэрской пустоши!
- Разве гулять на природе - это грех?
- Да, грех! Молодая женщина не может гулять одна в таком глухом месте!
- Туда никто не ходит. Поэтому я там и гуляю - чтобы побыть одной.
- Вы мне возражаете, мисс? Думаете, я не знаю, о чем говорю?
Сара замолкает.
- Вы меня глубоко огорчили, Сара. Прошу впредь ограничить свои прогулки приличными местами. Вы меня поняли?
- Да. Я должна ходить стезями добродетели...
- Вы еще иронизируете? Немедленно идите в дом, откройте Библию на главе о блудницах вавилонских и зачтите ее при мне с выражением!
Занавес раздвигается. На сцене - комната богатой молодой женщины. На кушетке лежит Эрнестина и лениво листает книгу. Появляется Чарльз, все еще в своем геологическом костюме.
(Чарльз, целуя ей пальчики) - Я чувствую себя как ирландский землекоп в будуаре королевы.
- Вы не получите ни капли чаю, покуда не дадите отчет о каждой подробности Вашей прогулки!
(Чарльз, доставая из-за спины заранее приготовленного окаменелого ежа) - Вот единственный, но полноценный ее результат. Это экземпляр морского ежа из рода Echinodermata, то есть иглокожих. В поисках его мне пришлось облазать весь склон Вэрской пустоши...
( Эрнестина берет ежа и тут же роняет) - Да он тяжелый! Охота же Вам рисковать здоровьем и жизнью ради подобных каменюк. Впрочем, что это я, глупая, лезу в Ваши высокоученые занятия... Тем более, что не смогла сегодня по причине недомогания предложить Вам что-то менее скучное...
- Поверьте, Тина, мне не было скучно. Эти прибрежные террасы полны очарования!
- Да Вы просто вне себя! Признайтесь, что помимо ежа встретили там и флиртовали с лесной нимфой?
Чарльз открывает было рот, но молчит.
Занавес закрывается. Зрители с улыбками хлопают.
Занавес открывается, за ним опять склон Вэрской пустоши. На нем копается Чарльз, время от времени озирая окрестности. На верхней террасе появляется Сара.
(Чарльз с благосклонной улыбкой) - Мисс Вудраф!
Она тотчас спотыкается и летит вниз, он ее подхватывает.
- Страшно подумать, мисс, что будет, если Вы однажды, гуляя по этому рельефу, повредите себе ногу.
(Сара, высвобождаясь из его рук) - Это не имеет значения.
- Это будет иметь значение, если вы не хотите, как я понял, чтобы люди узнали о Ваших прогулках здесь...
- Мне пора.
- Постойте, мисс, позвольте мне кое-что Вам сказать. Случилось так, что мы с миссис Тэнтер (Вы ведь ее знаете?) переговорили по поводу Вашей... участи. Так вот, она будет счастлива помочь Вам, если Вы пожелаете переменить место, уехать из Лайма, где о Вас сложилось предосудительное мнение. Мне известно, Вы получили порядочное образование, и я уверен, что ему найдется достойное применение, - например, в Лондоне.
(Сара, глядя на Чарльза с обреченностью): - Я чрезвычайно Вам благодарна. Когда со мной говорят так, словно я совсем не та, что на самом деле... Но Ваша доброта более жестока для меня, чем... (Отворачивается, смотрит на море)
-Мисс Вудраф! Позвольте быть откровенным. Мне говорили, что Вы... не в своем уме. Я вижу, это далеко от истины. Мне кажется, Вы слишком сурово осудили себя за прошлое поведение. Почему, ради всего святого, Вы должны прозябать в одиночестве? Вы молоды, способны заработать себе на жизнь и, сколько мне известно, никакие семейные обязательства в Лайме Вас не удерживают.
- У меня есть обязательства...
- По отношению к джентльмену из Франции? (Сара отворачивается и порывается уйти). Позвольте мне договорить. Если он не вернется, то недостоин Вас. Если же вернется, то найдет способ разыскать Вас там, куда вы упорхнете...
- Он не вернется... (Сара срывается с места, идет).
- Почему вы так уверены? Мисс Вудраф!
(Она, почти на бегу) - Он женат!
Занавес закрывается. Оживленные хлопки зрителей. Пауза затягивается, но вот занавес открывается вновь. Сцена изображает часть площади перед концертным залом, слышны звуки настраиваемых инструментов. Чарльз, Эрнестина и миссис Тэнтер прогуливаются перед началом концерта, разглядывая других горожан, которые как бы находятся в районе зрительного зала
(Миссис Тэнтер, склоняясь к правому уху Чарльза) - Это миссис Стенли, вдова капитана, добрейшая душа, свой дом, сын в Индии, туга на ухо...
(Эрнестина, склоняясь к левому уху Чарльза) - Настоящая мокрая курица!
(Миссис Тэнтер) - Вот семейство Оуэнов, шерстобитная мастерская, сеть магазинов сукном, притом страстные меломаны...
(Эрнестина) - И разбираются в музыке не лучше, чем свинья в апельсинах!
(Миссис Тэнтер) - А вот милейшая миссис Роулинг со своей прелестной дочкой, только что вышедшей в свет...
(Эрнестина) - Дочка весьма мила, но судя по матери, в зрелости ее носик обретет цвет спелой сливы!
В это время музыканты, видимо, завершили разыгрываться, слышится голос дирижера:
- Уважаемые слушатели, прошу занимать свои места. Мы начнем со знаменитой увертюры Россини к опере "Сорока-воровка"!
Чарльз берет стулья, рассаживает на них своих дам и садится сам. Звучит прекрасная музыка, но свет постепенно тускнеет, музыка приглушается, и прожектор выхватывает лицо Чарльза, ведущего внутренний монолог:
- Сегодня Эрнестина в ударе, острит и язвит по любому поводу. Отчего же на меня ее юмор производит нынче неприятное впечатление? Раньше ведь я гордился, что моя избранница может перещеголять в остротах многих мужчин. А теперь я вижу, что ее шутки достаточно шаблонны и чересчур злы. Найдется ли в этом большом зале человек, к которому она относится уважительно, по-доброму? Ведь даже свою тетушку она, в сущности, ни во что не ставит. Спору нет, внешность у нее прехорошенькая, но не застыло ли на ее лице парадоксальное сочетание притворной скромности и непритворного равнодушия?
Стоп, стоп, этак можно далеко зайти. Положа руку на сердце, с каких пор мне в голову лезут критические мысли насчет Эрнестины? Да с тех самых, как я познакомился с Сарой Вудраф. Вот уж в ком притворства нет вовсе, она совершенно естественна. И рядом с ней хочется быть только естественным и правдивым.
А как глубок ее взгляд! Кажется, что он проникает в самые сокровенные твои мысли и взращивает в тебе что-то прекрасное, о чем не знал или забыл. Глупо, конечно, немыслимо представить себе своей невестой не Эрнестину, а Сару, но она символизирует собой возможность иных, искренних отношений между мужчиной и женщиной...
Впрочем, сойдем с заоблачных высот на грешную землю. Что это я напустился на Эрнестину? Она еще так молода, совсем дитя. На женщин вообще нельзя сердиться, им никогда не понять, как богата мужская жизнь за границами извечного женского треугольника: наряды, дом и дети. Все, все встанет на свои места, когда Тина будет окончательно мне принадлежать...
Под финальные звуки увертюры занавес закрывается. Зрители дружно аплодируют. Антракт.
Глава девятнадцатая. Продолжение спектакля (Чарльз и Сара)
В антракте мужчины потянулись в буфет за рюмкой коньяка или бокалом шампанского (портвейна) и далее в курительную комнату, а женщины - пить чай с пирожными.
- А хороша эта Сара, сам бы в такую влюбился...
- У тебя губа не дура, это же дочь губернатора...
- Мне все же Эрнестина больше нравится, норовистая лошадка...
- Иди скажи это губернатору: это ведь его вторая дочь...
- Спектакль они захватывающий устроили, что и говорить...
- То ли еще будет во второй части...
За кулисами тоже было оживление. - Все идет хорошо, - безапелляционно уверял Ровнин. - Мне это видно со стороны. Главное, на тексте никто не спотыкается, хоть его и много. Публика втянулась, реагирует правильно, галерка не шумит. Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить. Ну что, продолжим?
