(Чарльз почти сокрушенно) - Должен признаться, Вы застали меня врасплох. Но я серьезнейшим образом обдумаю Ваше предложение.
Раскланиваются, жмут руки и выходят из кабинета.
Занавес. Зал вновь притих, потом хлопает.
На авансцене появляется Чарльз, бредущий шаркающей походкой, и ведет внутренний монолог.
- Торговля. Коммерция. Черт ее побери! Получается, я - марионетка в руках всемогущего мистера Фримена? Я, потомок доблестных воинов, выпускник Кембриджа, член Геологического общества! Получается, не я буду обладать Эрнестиной и ее капиталом, а она и ее капитал поработят меня, заставят поступать против моей воли. И мне придется в скором времени вникать в суть дебитов, кредитов и учетных ставок, следить за покупательским спросом, движением товаров на рынках сырья и сбыта и прочими торговыми премудростями? Предстоит вращаться в кругу дельцов, их приказчиков и продавцов? Да я лучше поменяюсь с последним нищим у дверей магазина Фримена, чем войду в этот магазин...
А ловко он поддел меня тезисом Дарвина: хочешь выжить - изменяйся. Но в ходе эволюции у человека появилось одно очень ценное качество: способность к самоанализу. И вот самоанализ мне подсказывает: если я втянусь в сферу этих низменных интересов, мне как личности наступит конец.
Где же выход? Оставить притязания на Эрнестину и ее губительное богатство? А вдруг у дядюшки все же не появится наследник? Ведь эта миссис Томпкинс все же немолода...
Подходит к невидимой двери в дом, стучит. Выходит портье:
- Добрый вечер, мистер Смитсон. На ваше имя получена корреспонденция. Вот...
(Чарльз, перебирая конверты) - Это от Эрнестины, это от профессора Грогана, а это без подписи... Из Эксетера. От Сары? (Вскрывает, читает) - "Эксетер, гостиница Индикот". И ни строчки больше. Похоже на эту дикарку и гордячку! А ведь это приглашение. Но для чего? Заехать по дороге?
Уходит, публика хлопает.
Занавес раздвигается, открывая внутренность гостиницы. В ее левой части виден вестибюль с конторкой портье, в правой - комната Сары. За конторкой сидит хозяйка, а Сара расположилась в кресле, между топящимся камином и кроватью. Она закутана в зеленую шаль, на коленях красный плед до пола, но видно, что под этими покрывалами на Саре - только ночная рубашка. Еще деталь: одна нога ее забинтована и лежит на скамеечке.
В вестибюль с улицы входит Чарльз, одетый по-дорожному: в клетчатом костюме, плаще с пелериной.
(Хозяйка встрепенувшись) - Желаете номер, сэр?
- Нет. Я хотел бы повидаться с вашей постоялицей, мисс Вудраф.
- Ах, сэр, у бедной барышни большая неприятность... Третьего дня она оступилась и подвернула ногу. Я хотела было послать за доктором, но мисс Вудраф не позволила. И то понятно: ведь докторам платить надо, а тут, бог даст, само пройдет. Нужно лишь время.
- Значит, ее повидать нельзя...
- Господи, почему же? Вы к ней пройдите, ей и повеселее станет. Вы, должно, ей родственник?
- Мне надо повидать ее... по делу.
- Ах вот что... Вы, верно, адвокат?
- Вроде того...
- Тогда непременно к ней пройдите. Ее номер двенадцатый.
Чарльз идет через сцену, подходит к боковой двери в номер Сары и деликатно стучит.
(Чарльз входя) - Добрый вечер, мисс Вудраф. Я оказался в Эксетере проездом. Ваша хозяйка рассказала о Вашем несчастье. Позвольте, я пошлю за доктором?
(Сара, почти не глядя на него) - Не надо, прошу вас. Он лишь велит мне делать то, что я и так делаю.
- Нога болит?
- Почти нет.
- Может быть, я напрасно вас побеспокоил?
- Нет! Прошу вас! Снимите плащ, присядьте. Простите меня. Я... я не надеялась, что вы откликнитесь на мой призыв. Думала, никогда Вас больше не увижу... (Беззвучно плачет)
- Мисс Вудраф, умоляю Вас, не плачьте...
Сара вскидывает на него сияющие глаза, и Чарльз умолкает, тонет в ее взоре. Напряжение между ними растет. Вдруг в камине падает горящее полено и несколько угольков попадают на край пледа. Чарльз хватает совок, подбирает угольки, бросая их в камин, но плед уже дымится. Он сдергивает его с колен Сары и затаптывает тлеющий край. Затем накидывает плед обратно на прикрытые только сорочкой колени и пытается расправить складки. Внезапно Сара накрывает его руку своей. Их взгляды вновь встречаются, а пальцы судорожно переплетаются. Чарльз падает на колени и начинает исступленно целовать ее губы. Сара пытается избежать поцелуев, тогда он целует ее щеки, глаза, потом шею...
(Сара слабея) - Мы не должны, не должны...
Но руки ее обвивают его плечи. Он с новой силой впивается в желанные губы, и теперь она не отворачивается. Он мнет податливое тело, прикрытое лишь ночной рубашкой, и окончательно воспламеняется. Легко подхватывает девушку на руки и несет на кровать. Потом бежит к двери, закрывает ее на задвижку, сбрасывает с себя пиджак, башмаки и спешит обратно к кровати. Свет на сцене тухнет. Со стороны кровати слышится:
- Сара, Сара, Сара... ангел мой... Ах, Сара.
Свет вновь разгорается. Чарльз уже сидит у изголовья кровати, держа руку полулежащей на подушке Сары в своей руке.
(Чарльз с раскаяньем) - Я хуже, чем Варгенн. Что теперь с нами будет?
(Сара, блаженно улыбаясь) - Не хочу думать даже о том, что будет через час...
(Чарльз, гладя ее волосы) - Сара... какое волшебное, библейское имя... Я знаю, что мне теперь делать. Я должен на Вас жениться.
(Сара более твердо) - Я ни о чем не прошу... Я так хотела.
-Дорогая моя...
- Нет. Ваше положение в свете, Ваши друзья, Ваша Эрнестина... Я знаю, она Вас по-настоящему любит...
- Но я больше не люблю ее!
(Сара через паузу) - Она достойна Вас. Я же - нет.
- Не хотите же Вы сказать, что я могу просто встать и уйти, будто между нами ничего не произошло?! Вы не можете все простить мне и ничего не требовать...
- Отчего же, раз я люблю Вас...
(Чарльз, привлекая ее к себе) - Я не узнаю себя. Я стал другим...
- Мне тоже кажется, что я стала другая. Я хочу счастья только для Вас. Теперь я всегда буду помнить, что был день, когда Вы любили меня... Теперь я могу смириться с чем угодно.
(Чарльз, мягко целуя ее) - Эта особа, там, за конторкой... Прошу Вас, дайте мне день, два сроку... Я должен расквитаться по старым векселям...
Вдруг, одеваясь, замечает кровь на своей белой рубашке.
- Что это? Вы... девственница? А как же Варгенн?
(Сара, садясь на кровати) - Я говорила, что недостойна Вас. Вот и с Варгенном обманула... В той гостинице, в Портленде, я застала его с женщиной... определенного сорта. И ушла прочь.
- Но зачем Вы это придумали?
В ответ Сара встает с кровати, накидывает шаль и без всякой хромоты подходит к окну.
(Чарльз с новым ужасом) - Так у Вас и нога вовсе не болела?
- Да, я обманула Вас не единожды. Но больше не потревожу. В одном лишь обмана не было: я полюбила Вас... по-моему, с первого взгляда, там, на молу. А потом... обида, зависть... не знаю, что мной руководило. Нет, знаю: мне захотелось, чтобы и Вы полюбили меня. Хотя бы на краткий срок, миг. И вот это случилось. Я благодарна Вам. Вы подарили мне сознание того, что в ином мире, в другое время я могла бы, в самом деле, стать Вашей женой. А здесь и сейчас... Вы дали мне силы продолжать жить.
- Но Сара, был момент, я действительно захотел на тебе жениться! И если бы не узнал, что все это время был игрушкой твоих странных фантазий...
- Заклинаю Вас, уходите!
Чарльз в гневе готов броситься на нее, но вдруг резко поворачивается и, схватив свой плащ, стремительно выходит.
Занавес закрывается. Публика бешено аплодирует. Слышатся крики: Сара!
Лишь через пару минут, когда шум в зале утихает, на авансцену почти вбегает Чарльз. Он ходит взад и вперед взволнованный и в нем борются два человека.
- Сара, Сара, как она меня измучила! Я совершенно запутался в ее чувствах и побуждениях... Так меня обманывать все это время... Даже если ее слова о любви правдивы, почему она так просто от меня отказалась?
- Ты что, правда, так глуп? Вы оба знаете причину: разница в общественном положении. Очень благородно с ее стороны.
- Но она так решительно выгнала меня! Даже, кажется, с долей презрения...
- А знаешь, что делает сейчас это Презрение? Льет слезы.
- Все-таки ее необычная инициативность пугает...
- Ах, нам, значит, женская инициативность не нравится... Конечно, мы, мужчины, привыкли, что женщины подобны товарам на полках, терпеливо ожидающим своего покупателя. Мы почитаем их пассивность доказательством скромности, порядочности, респектабельности. Но стоит действительно порядочной женщине сделать собственный выбор нужного ей мужчины, а потом доступными ей средствами внушить ему, что этот выбор - его решение...
- Тут ты прав. В чем состоял ее обман? Она влюбилась в меня, но своей проницательности не утратила. И потому увидела, что я тоже влюблен в нее, но этого не сознаю. Отсюда появилась версия о самоотдаче Варгенну - как средство раззадорить мое воображение и постичь глубину своей увлеченности ею. Ах, Сара! Ты достигла своего: я теперь понимаю, что влюблен в тебя с необыкновенной силой! Все в тебе меня радует, все соответствует представлению о достойной подруге по жизни: трепетной, благородной, прямодушной, проницательной, даже мудрой!
