Ла Рок побагровел.
– Да ведь такие штуки таскают с собой все журналисты! Это же всего лишь средство самозащиты! Я думать о нем забыл! Да и невозможно с его помощью повредить такую махину! Почему вы все молчите?! Ведь это же шовинист, религиозный фанатик! Я знаю о ваших убеждениях, доктор Кеплер, знаю, что вы ведь всегда ненавидели наших внеземных друзей! И это вы во всем виноваты – вы специально подстроили, чтобы мы лишились всяких шансов установить контакт с Призраками! Вы же просто боитесь их! И как вы смеете обвинять меня в смерти этого глупого шимпанзе? Меня, человека, у которого не было никаких мотивов для убийства! Да вы сами убили эту жалкую обезьяну, а теперь вам просто Понадобился козел отпущения!
– Немедленно Заткнитесь, Ла Рок! – ровным голосом приказала де Сильва. Она повернулась к Кеплеру. – Сэр, вы сознаете степень своих обвинений? Гражданин неспособен совершить убийство просто из неприязни. Только поднадзорный в состоянии убить живое существо без крайней на то необходимости. Вы можете назвать причину, побудившую мистера Ла Рока пойти на такое злодеяние?
– Не знаю, не знаю, – Кеплер не сводил пристального взгляда с репортера, – но гражданин, совершивший даже вынужденное убийство, не может не испытывать сожаления и угрызений совести. А мистер Ла Рок, если судить по его виду, ни о чем не сожалеет. Так что он либо невиновен, либо прекрасный актер… либо поднадзорный!
– Поднадзорный?! В космосе?! – вскричала Мартин. – Это невозможно, Дуэйн! Вы же сами прекрасно знаете! Всекосмопорты просто напичканы П-приемниками Кроме того, детекторы имеются на всех межзвездных кораблях без исключения! Мне кажется, Дуэйн, вам следует извиниться перед мистером Ла Роком.
Кеплер широко улыбнулся.
– Извиниться? Да мистер Ла Рок лжец! Я совершенно точно знаю: он лжет, утверждая, что при осмотре солнечного корабля у него закружилась голова. Да еще так сильно, что он шагу ступить не мог. Ложь от начала и до конца! Я запросил досье на этого господина, и на Земле с готовностью согласились помочь мне. И вы знаете, что выяснилось? Мистер Ла Рок, организм которого не выносит искусственной гравитации, на самом деле опытнейший астронавт! Более того, этого человека отстранили от полетов по «медицинским показаниям». А вам ведь наверняка известно, что означает такая формулировка! Ее используют в тех случаях, когда тест на поднадзорность повышается до предельного значения, и человек вынужден оставить деятельность, разрешенную только для граждан! Возможно, мистер Ла Рок и не является поднадзорным, и тот тест был лишь досадной случайностью, вызванной неблагоприятным стечением обстоятельств. Но тогда к чему вся эта ложь? У него слишком большой космический опыт для того, чтобы «до смерти перепугаться» безобидной гравитационной петли. Я очень сожалею. Мне следовало разобраться во всем раньше, и тогда бедняга Джефф был бы сейчас жив.
Джейкоб видел, что симпатии присутствующих, несмотря на энергичные протесты Ла Рока и увещевания Милдред Мартин, явно не на стороне репортера. Де Сильва так и сверлила Ла Рока холодными глазами. Джейкобу стало не по себе – выражение лица Хелен не сулило ничего хорошего.
– Подождите, – он поднял руку, стараясь привлечь к себе внимание, – а почему бы нам не проверить, есть ли среди нас поднадзорные? Человек мог избавиться от своего передатчика, но мы можем послать на Землю изображения наших сетчаток. Если мистер Ла Рок не внесен в списки Центра Надзора, то доктор Кеплер обязан будет взять назад свои обвинения.
– Отличная мысль, Демва! – вскричал репортер. – Но ради Кулкулкана, не стоит с этим тянуть! И я требую, чтобы все прошли эту процедуру. Джейкоб заметил, как в глазах руководителя проекта мелькнула неуверенность. Кеплеру явно стало хуже. Хелен, желая облегчить его страдания, приказала уменьшить гравитацию на базе до меркурианского уровня. Из центра управления ответили, что на это уйдет не меньше пяти минут. Кеплер вяло поблагодарил коменданта за заботу и попросил не тратить на него время. Оставив его на попечении Милдред Мартин, Хелен объявила по радио о поголовной проверке на поднадзорность и распорядилась подготовить все необходимое.
Присутствовавшие в комнате телеметрии, оживленно переговариваясь и бросая косые взгляды на репортера, потянулись к лифтам. Ла Рок стоял неподалеку от Кеплера и Мартин, гордо демонстрируя решимость опровергнуть выдвинутые против него обвинения. Скорбная мина великомученика комично контрастировала с его пухлой физиономией.
В зале кроме этой троицы оставались еще лишь Джейкоб и двое сотрудников базы. Все молча стояли у дверей в ожидании лифта. Вдруг величина гравитационного поля резко изменилась. Джейкобу, успевшему забыть о распоряжении Хелен на этот счет, на мгновение показалось, что пол уходит из-под ног. Перепады гравитации не были так уж необычны – на многих участках базы искусственной гравитации вообще не было. Но переход обычно осуществлялся при пересечении границы области, контролируемой стасис-полем, что само по себе было привычно, хотя и не слишком приятно. И не так обескураживало. Сейчас же все произошло слишком неожиданно. Джейкоб с трудом устоял на ногах.
В этот момент Ла Рок вдруг кинулся к Кеплеру, все еще не расстававшемуся со злополучной камерой. Мартин пронзительно вскрикнула. Один из сотрудников попытался перехватить репортера, но, получив сильный удар в лицо, отлетел в сторону. Ла Рок в акробатическом прыжке выхватил камеру из рук ошеломленного Кеплера и помчался по коридору. Джейкоб и второй сотрудник кинулись вслед.
На мгновение Ла Рок обернулся. Острая боль пронзила плечо Джейкоба. Он резко нырнул вниз, уходя от второго выстрела глушителя. В голове вдруг что-то лопнуло, и знакомый голос деловито сообщил:
– Не лезь, приятель, теперь это моя игра.
Он стоял и ждал. Им владело сильнейшее возбуждение, но чувствовал он себя просто отвратительно. Пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание и прийти в себя.
В тускло освещенном туннеле он был совершенно один. Плечо саднило. Глубочайшее удовлетворение, владевшее им еще мгновение назад, постепенно уступало место растерянности. Он огляделся и глубоко вздохнул.
– Итак, дружок, ты решил, что можешь обойтись и без меня? Ты заявил, что это твоя игра? – Он не узнавал свой голос. Плечо болело все сильней. Джейкоб не понимал, каким образом его второй половине удалось вырваться на свободу. Более того, произошло нечто совсем из ряда вон выходящее: его второе "я" попыталось действовать самостоятельно, без поддержки основной личности. Но что-то помешало мистеру Хайду, и он оставил свою затею, вновь укрывшись в дальнем углу подсознания Джейкоба. Джейкоб внезапно почувствовал себя оскорбленным Что ж, похоже, мистер Хайд не очень-то любит, когда намекают на ограниченность его возможностей. Придется смириться, приятель, ничего не поделаешь. Но что теперь делать? Воспоминания о последних десяти минутах потоком хлынули на него. Джейкоб хрипло рассмеялся. Его аморальное и самоуверенное "я" наткнулось на непреодолимый барьер.
Пьер Ла Рок исчез за дверью в конце разветвлявшегося туннеля. В суматохе, последовавшей за нападением репортера на Кеплера, только Джейкоб сохранил самообладание. И только он с его опытом был способен не сбиться со следа. Но тут и явился миру его двойник, в своем самозабвенном эгоизме решивший поиграть с жертвой в кошки-мышки.
Мистер Хайд играл с Ла Роком, как рыбак играет с форелью, то отпуская лесу, то снова натягивая. Он даже направил по ложному пути сотрудников базы, подбежавших слишком близко к укрытию репортера. А тот, наверное, уже и не сомневался, что ему удалось ускользнуть от преследователей. Сейчас Ла Рок находился в камере, где хранились скафандры, и скорее всего облачался в один из них. Он пробыл там уже минут пять и явно не спешил выходить наружу. Оставалось лишь ждать. А вот ожидание и оказалось непреодолимым барьером для нетерпеливого мистера Хайда. Он абсолютно не умел ждать, поскольку был не полноценной личностью, а всего лишь набором побуждений. Терпение было свойственно Джейкобу, но отнюдь не его двойнику. Джейкобу удалось подавить подступающее из глубин его личности непреодолимое отвращение к происходящему. Это чувство всегда жило в нем, выходя наружу только вместе с двойником. Джейкоб хорошо понимал, какие муки претерпевает сейчас это жалкое искусственное создание, требовавшее немедленного удовлетворения своих чувств и желаний. Прошло еще несколько томительных минут. Вжавшись в стену, Джейкоб не сводил глаз с двери, за которой скрылся Ла Рок. Он уже полностью контролировал себя, но и для него ожидание становилось нестерпимым. Но вот ручка двери начала медленно поворачиваться. Джейкоб замер. В приоткрывшуюся щель высунулся блестящий шар. Голова в шлеме повернулась направо, затем налево. Ла Рок увидел Джейкоба. Дверь распахнулась, неповоротливая фигура шагнула вперед. В руках тускло блестел металлический стержень.
