Отдохнули, помылись и почистились, починили, как могли, одежду, не решаясь двинуться с места. Тот, кто никуда не идёт, не оставляет следов, а ведь погоня где-то рыщет и что-то прочёсывает. Не хотелось бы набрести на степняков.
Вышли светлой ночью в направлении к северо-западу. Карта, захваченная с собой, намекает, что где-то в этих местах должна протекать одна из впадающих в болота рек. Если добыть лодку или связать плот, возможно, удастся вернуться, не прилагая слишком заметных усилий и с минимальным риском встретиться с преследователями.
Глава 10. Комин
Хотелось двигаться неприметно, но получалось это недолго. Через день пути вниз по склонам гор маленький отряд покинул зону альпийских лугов и оказался в лесах, покрывавших дно долины. Пашни и огороды начали встречаться всё чаще и чаще, тропинки, проложенные людьми, казалось, сами прыгали под ноги, а прятаться в кустах при виде жителей, то и дело попадающихся навстречу — это вообще не дело. Пошли открыто, спрашивая дорогу и обмениваясь с местными жителями немудрёными приветствиями. На ночлег останавливались в родовых селениях, мало чем отличающихся от Заболоцких, здесь же кормились — кошелёк с денежками Зоя в погоню тоже не позабыла прихватить. Здесь в ходу, в основном, не тисовики, популярные в городе, где цены относительно велики, а вязовики — монетки меньшей стоимости, да и на те население смотрит с восторгом, потому что рассчитываются в этих краях преимущественно методами натурального обмена. Денежная масса на руках у местных жителей невелика.
Дорога к руслу реки привела их как раз туда, где на её берегу красуется замок барона Комина, володетеля этих мест. Тут же и селение, раскинувшееся вокруг старых деревянных стен — частокол, над которым виднеются головы редких часовых. Они приметили только одного, что разглядывал новых людей одетых не совсем обычно. Женщины здесь ходят в платьях или в юбках, а штаны — излюбленная одежда отправляющихся в лес амазонок — это для мужчин.
Улицами этот городок обзавестись пока не удосужился — каждое строение угнездилось само по себе, как вздумалось поставить его хозяину, так и стоит. Гончарню сразу видно, бондарню, навес для сушки леса — явно из хозяйства плотника. От построек, держащихся на отшибе, повеяло запахами кожевенного производства. Да уж, если бы моряки Большого Королевства пользовались картами такого качества, как та, доверившись которой они прокладывали свой маршрут, немногие корабли находили бы дорогу к родным берегам. Если верить ей, то досюда ещё два-три дня нужно идти на север.
Что нехорошо — ни одной лодки не видно на берегу. Что хорошо — корчма зовёт к себе распахнутой дверью, из которой на всю округу распространяются аппетитные ароматы чего-то жареного. Базиль чуть слюной не захлебнулся после сухарей, фиников да сыра, да ещё неизменной у здешних крестьян чечевицы без соли. Вошли в полутёмную тесную комнату, где толком и не развернёшься между столами и лавками, забились в угол, чтобы никому не помешать и женщина-подавальщица, ничего не спрашивая, принесла им пива. Мутное и почти без пены, оно оказалось слабым, но приятным на вкус.
А потом на столе появилась нога, судя по размеру, кабанья, истекающая жирком и покоряющая окружающих благоуханием отлично прожаренного мяса. Лук и чеснок в пучке зелёных стеблей и каравай ржаного хлеба дополнили сервировку. Вот оно счастье!
Пока от ноги ещё хоть что-то отрывалось, никто не смотрел по сторонам и не тратил времени на разговоры. Если хозяин заведения с первого взгляда определил, что требуется посетителям, то это заслуживает одобрения действием — пустой посуды и чисто обглоданных костей. А со словами можно и погодить.
— Скажите, уважаемый корчмарь, не сдадите ли вы нам комнатку, отдохнуть с дороги и набраться сил перед ужином, который после этого восхитительного обеда мы будем ждать с надеждой и вожделением, — Базилю хорошо, и он просто расточает любезности.
— Сдам, — хозяина тронула речь гостя, — и на ужин сегодня печень, приготовленная под сметаной с гарниром из молодого картофеля. Она мне обычно неплохо удаётся. Так что и Вам, и вашим слугам будет удобно на пышных перинах, что уже взбивает горничная.
Сон в мягкой кровати! Ещё одно удовольствие, которого давненько не случалось в их жизни. Сейчас в начале лета на сеновалах, куда пускали их на ночлег местные жители, одна труха осталась, от которой пыли больше, чем мягкости. По узкой скрипучей лестнице поднялись в комнаты, и блаженное чувство комфорта и защищенности наполнило измотанные долгими странствиями тела путешественников сладкой истомой. Возможно — негой.
* * *
Вечер тоже провели хорошо. Хозяин разбудил их, когда настало время трапезы. В тесной харчевне было многолюдно — многие мастера и подмастерья зашли после трудового дня пропустить кружечку и потолковать о своих делах. Ни к кому не приставая с расспросами, просто слушая болтовню слегка подвыпивших посетителей, выяснили, что барон нынче со своей дружиной в войсках, что гоняют по степям подлого кагана, а делами в замке заправляет его жена, у которой ничего путного на уме отродясь не бывало, так она совсем стыд потеряла, ни одних штанов не пропускает. Так что от мысли нанести соседу визит вежливости Базиль отказался.
Про виды на урожай и погоду — обычный трёп, а вот что пропало несколько охотников — это вести серьёзные. Правда, вину за их исчезновение взвалили на медведя-шатуна, который всю зиму тревожил поселян, а теперь совсем покой потерял и даже в тёплое время никак не утихомирится. Так что бывать нынче в лесу стало опасно. А вот о кочевье, что в трёх переходах отсюда, никто не упомянул. Потом перемыли косточки Гаврюхе, за то, что он опять потерял при родах жену, умерла она горячкой, а ведь третья уже подряд прощается с жизнью, так и не сумев дать жизни потомству здешнего кожемяки. Словно проклятие висит над головой мужика. И девки за него теперь ни за что не пойдут.
Купец здешний Никифор Кузьмич ушел обозом шкур да зерна в Кононово за разным товаром, который сбывает здесь в своей лавке, так пока там его сын управляется и всякого покупателя норовит обмануть, поэтому, лучше дождаться самого хозяина, а если надо что-то срочно, то лучше у соседей одолжить до времени.
Заплывший и только начавший открываться левый глаз Лауры, синяк под правым и рассечённая губа надёжно страховали Базиля и его спутников от любопытства местных жителей. К ним с расспросами не приставали. Зато разговор о том, что бывают люди очень маленького роста, подвыпившие посетители, всё-таки завели, но это уже незадолго до того, как жёны начали приходить за мужьями и разводить свои сокровища по домам. Одним словом, народ здесь обитает мирный — такой вот вывод напрашивается. Или запуганный — кто его знает, как тут всё обстоит в периоды, когда воинство не в походе. Ведь наверняка дружинники барона посещают это заведение, если не заняты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
