тихий, бархатистый мужской смех, прозвучавший из тёмной глубины зеркала. Он заставил ворона мгновенно умолкнуть, а спящую на постели светловолосую девушку беспокойно завозиться.
Собеседники одновременно устремили туда свои взгляды, храня полную тишину, и лишь когда дыхание той снова выровнялось, позволили себе продолжить разговор.
- Ты зря сердишься на иномирянку, Жак, - произнёс граф Моркант, вернув своё внимание чёрной птице. – И, есть такое чувство, наговариваешь на неё лишнего. Лично мне эта смертная красавица совершенно не показалась неуравновешенной. Более того, её нервам можно только позавидовать! Увидела меня в зеркале и лишь побледнела. Ни тебе криков ужаса, ни обморока… Я бы на такой жениться не отказался, вернувшись в ряды живых и бодрствующих.
- Не выйдет, милорд! – язвительно каркнул ворон. – Эта смертная уже была замужем, так что вопрос о её невинности не стоит. Да и не рвётся она, как я понял, заводить новые отношения. Значит и роль леди Деспины Вероника также не согласится на себя взять.
- Жак, Жак… Как же ты плохо знаешь женщин! Привык их лишь использовать! А между тем у этих прекрасных созданий есть свой внутренний мир, в понимании устройства которого и состоит секрет покорения их сердец. Кстати, иномирянка знает о тебе правду? Что ты не совсем тот, кем кажешься?
- Нет. Я не посчитал нужным ставить её в известность об этом. С Вероники будет достаточно знания, что я просто очень умная птица. И на вашем месте я бы не слишком рассчитывал, что она согласится остаться в Лотт'Лан. Да ещё и в качестве чьей-то любовницы. Эта женщина шибко невзлюбила данный мир с его правилами и отношением в нём к себе подобным. Она рвётся домой, к прежней своей жизни. Именно в возвращении к ней и состоит желание Ники. Ради его исполнения она пришла сюда. Будить вас.
- Посмотрим, - усмехнулся хозяин Лесного замка. – Возможно я сумею заставить эту девушку передумать.
- Каким образом? – выразил своё удивление Жак. – Женщины, упрямее Вероники, мне ещё не приходилось встречать.
- Есть одна идея. И я…
Громкий болезненный стон, раздавшийся из глубины комнаты, не дал говорившему закончить свою мысль, и взоры собеседников вновь обратились на кровать. На одеяло, где неподвижно лежала иномирянка, дыхание которой из прежде ровного и спокойного стало прерывистым. А одна из рук девушки легла на горло, словно ей какая-то сила мешала нормально дышать.
- Что-то не так! – первым озвучил вслух свои мысли ворон.
А затем, взлетев, перебрался ближе к Веронике.
Граф ему не ответил. Он напряжённо думал, продолжая с тревогой смотреть на гостью своего замка. Пока, наконец, мужчину не осенило, и он не спросил:
- Жак, как давно в нашем мире эта смертная?
- Понятия не имею, милорд! Знаю лишь, что её сюда затащил супруг. Бывший, как выразилась Вероника. Вы поняли, что с ней происходит?
- Догадываюсь. Как и о том, что девушка не справляется.
- Не справляется? – переспросил ворон, обернувшись к своему лорду. – С чем?
- С испытанием, которое ей устроил наш мир. Ты же знаешь, что на третьи сутки все пришлые в Лотт'Лан души оказываются на грани между жизнью и смертью. Он либо принимает их, либо нет. Мужчина, который привёл к нам Веронику, похоже не озаботился тем, чтобы договориться с миром о ней, и последний теперь подвергает её своей проверке.
- Которую она не проходит, если судить по тому, с каким трудом дышит. Так?
- Да. И если ничего не сделать, эта девушка скорее всего до утра не доживёт.
- Не доживёт! – всполошился Жак, вспархивая вверх. – Но она должна! Кто осколки Зеркала Душ собирать будет? Кто поможет вам вернуться, милорд? Что делать?
- Вмешиваться! – постановил граф Моркант. – Я помогу ей.
И прежде, чем ворон успел спросить, как именно его лорд собирается это сделать, тень черноволосого мужчины в зеркале исчезла.
Вероника
Я была близка к панике. Туман находился повсюду, куда ни совалась, и чем дольше я в нём находилась, тем труднее становилось дышать. Словно это было не природное явление, а какой-то ядовитый газ. Или тут всё дело было во времени? Чем дольше длилось моё так называемое испытание, тем ближе была смерть? Мне предстояло задохнуться в окружающем белом «молоке», или отравиться им? И возможно ли было вообще пройти устроенное испытание, или всё это не более чем забава для создателей мира Лотт'Лан? Мол, сколько ни мучайся, всё равно сдохнешь. Разница только лишь в том: как!
Эта последняя мысль заставила меня прекратить свои лихорадочные метания загнанного в ловушку зверя и остановиться. После чего, нисколько не сомневаясь, что меня услышат, спросила:
- Выхода отсюда не существует, не так ли?
- Ну надо же, догадалась! – насмешливый женский голос из-за спины, заставил меня внутренне вздрогнуть.
Однако внешне я постаралась сохранить абсолютное спокойствие. И даже оборачиваться не стала. Было подозрение, что, если поступлю так, никого не увижу. Что это ещё один способ поиздеваться, выбранный местными богами.
- И подобное удивительно, для обычной смертной пустышки, - прокомментировал замечание первого голоса второй. На сей раз мужской.
- Зачем вам всё это нужно? – по-прежнему не делая попыток отыскать глазами говоривших, продолжила я спрашивать.
- А какие есть мысли? – вопросом на вопрос ответила моя невидимая собеседница.
- Разные. Начиная от банального «скучно живётся», и заканчивая тем, что вы парочка садистов, которым нравится упиваться собственным чувством вседозволенности и издеваться над теми, кто слабее.
Последние слова я произносила, уже зная, какой будет реакция. И потому даже не дёрнулась, когда на горле сомкнулись сильные и явно мужские пальцы, а возле самого уха прозвучало злое:
- Ты понимаешь, глупая смертная, что этими своими словами ты только что подписала себе смертный приговор?
- Ну так убей меня, чего ты медлишь? – вскинув голову, холодно улыбнулась я мужчине, что являлся одним из создателей мира Лотт'Лан. И совершенно точно принадлежал не к человеческой расе.
- Медлю? – чёрные брови, на чёрными же, с алым ободком глазами, чуть приподнялись, выдавая удивление божества. – Так нетерпится сдохнуть?
- Нет. Но уж лучше быстрая смерть, чем медленная и в мучениях, вам на потеху.
- Умно! - пальцы на моём горле разжались, однако сам мужчина и не подумал отойти.
Остался стоять напротив, скользя изучающим взглядом. Что похоже совсем не понравилось его половине, потому что та, прерывая наш разговор, раздражённо произнесла:
