– А их и не спутаешь. Настоящий в руках начинает сверкать, а этот нет.
Перерыв все за кулисами и никого не обнаружив, Бешеный Блюм выглянул в зрительный зал, чтобы узнать, как дела у Собачьего Хвоста.
Тот был очень занят. Он с сосредоточенным видом ходил между рядами и вспарывал каждое сиденье ножом крест-накрест. Он уже изрезал первых четыре ряда и теперь был на середине пятого.
– Что ты делаешь? – удивился Блюм.
– А ты не видишь? Кромсаю, – объяснил Хвост, испортив очередное кресло и вырвав из него клок поролона. Вид у молодого вождя был очень довольный.
– А зачем?
– А вдруг они внутри спрятались? – предположил Хвост. – Хочешь, тоже можешь резать, но только с другого конца.
Блюм некоторое время наблюдал, как его соперник вспарывает ножом сиденья, а потом, спохватившись, что вскоре все кресла будут изрезаны и ему ничего не достанется, вытащил из-за пояса нож и тоже приступил к работе.
Вскоре, забыв обо всем, карлики кромсали сиденья и даже пару раз, сами того не замечая, благодаря пробудившейся у них генетической памяти нацарапали на них слова, которых сами не могли потом прочитать, потому что были неграмотны.
Вдруг из-за кулис раздалась бодрая музыка, напоминавшая какофонию (это Пупырь и Хорошист дули в трубы, Отелло стучал в барабан, а Мумуня колотила молотком по клавишам пианино). Кулисы раздвинулись, и показался Умник на скейте. Над головой в поднятой руке он держал сверкающий Магический Кристалл. Скейт, подчиняясь мысленному приказу лобастика, промчался вдоль арены и остановился рядом со слоновьим скелетом.
– Эге-гей, карлики! – закричал Умник. – Мы решили вернуть вам кристалл! Разве вы не хотите его получить?
– Только вместе с твоей головой, старый безумец! – прорычал Блюм и метнул в старого лобастика копье. Но Умник повернулся на колесах скейта, и копье вонзилось в манеж, не причинив лобастику никакого вреда.
Схватив булаву и перепрыгивая через ряды сидений, к сцене уже мчался Хвост.
– Тебе конец, старик! Лучше отдай камень! – крикнул он.
– Неплохая мысль! Посмотрим, кто из вас первым сумеет его получить! – Умник бросил кристалл на арену между Хвостом и Блюмом, которые мчались к нему с разных сторон, и, развернув скейт, исчез за кулисами.
Хвост и Блюм хотели помчаться за ним, но более важным для каждого из них сейчас было овладеть камнем. Ведь именно тот, кто вернет королеве Магический Кристалл, станет ее супругом и повелителем карликов.
Собачий Хвост первым нетерпеливо протянул к кристаллу руку, но Блюм схватил его за запястье.
– Не трогай камень, щенок! Он мой!
– Это мы еще посмотрим, чей он! – запальчиво крикнул Хвост и оттолкнул Блюма с такой силой, что старый вождь упал, споткнувшись о слоновий бивень.
Но он тотчас вскочил и, с рычанием подняв над головой копье, бросился на молодого вождя, явно собираясь прикончить его. Хвост, сгруппировавшись, кинулся ему под ноги, и, перелетев через него, Бешеный Блюм растянулся на арене. Собачий Хвост выдернул из чехла ружье и прицелился.
– Тебе конец, старикан! На этот раз я не промажу!
Но раньше, чем он успел нажать на курок, Блюм, перекатившись на бок, метнул в него нож, который вонзился молодому вождю в грудь. Хвост пошатнулся.
– Ну, что я говорил! Это тебе конец, щенок! – торжествующе крикнул Блюм и потянулся за копьем, чтобы нанести завершающий удар.
Но до копья он не успел дотянуться: чувствуя, что перед глазами у него замелькали круги, а ноги подкашиваются, Хвост, горя желанием отомстить, выстрелил. И так как расстояние было очень близким, его стрела тоже не пролетела мимо цели, она вонзилась Блюму в бок и буквально пригвоздила его к арене.
Сразу же после выстрела силы оставили Хвоста, он сделал несколько неуверенных шагов, вырвал из груди нож и упал на своего соперника. А рядом с карликами, сверкая многочисленными гранями, лежал фальшивый магический камень.
Из-за кулис выглянули мутантики и осторожно обошли середину арены, на которой неподвижно лежали двое реакторных карликов, их желчная зеленая кровь уже разъедала арену, как серная кислота.
– Умри, несчастная! Рыцарский турнир закончился гибелью обоих участников, – сказал Отелло. – Вот до чего доводят жадность и ненависть.
– Какой ужас! Я не хочу на это смотреть! – Мумуня прижалась к Пупырю и спрятала лицо у него на груди.
Умник осторожно подъехал на скейте, чтобы взять фальшивый камень, но в этот момент Блюм, лежавший на арене вниз лицом, вдруг протянул руку и мертвой хваткой вцепился в кристалл.
Это произошло так неожиданно, что дедушка вскрикнул и торопливо отъехал.
– Пусть камень останется у них, – сказал Пупырь, с грустью глядя на карликов. – Как бы они ни хотели нам зла, мы не желали их смерти.
Хорошист, немного разбиравшийся в медицине, дотронулся до запястья Хвоста и сразу же отдернул руку.
– Думаю, нам нужно быстрее сделать удирание и унесение ног! – воскликнул он. – А то скоро нам будет секир-башка!
– Что ты имеешь в виду? Карлики же умерли! – не поняла Мумуня.
– Пульс карликов восстанавливается. Они регенерируют, – объяснил Хорошист. – Раны не были смертельными. Через полчаса они будут как новенькие и смогут произвести взаимоубиение еще один раз или десять раз, как им захочется.
И в самом деле, зеленая кровь уже перестала сочиться из глубокой раны в груди Хвоста, а сама рана затягивалась буквально на глазах. Сильная кислотность и токсичность крови препятствовали проникновению инфекции, внутренние органы уже начали восстанавливаться, а мышечные волокна приобретали прежнюю эластичность. То же происходило и с Бешеным Блюмом, который с рычанием выдернул из своего бока стрелу, чтобы она не мешала заживлению раны.
Сам Блюм еще был не в силах встать, но уже, царапая ковер арены, смотрел на мутантиков с такой ненавистью, как будто хотел убить их одним взглядом.
– Я хочу отсюда уйти! – прошептала Мумуня. – Пожалуйста, давайте отсюда уйдем.
– Хорошая идея и, главное, своевременная, – согласился Пупырь.
И мутантики поспешили покинуть цирк, пока карлики еще недостаточно окрепли, чтобы снова погнаться за ними и принести Карле не только камень, который они считали магическим, но еще и головы его похитителей.
Но так как у главного входа за стеклянной дверью все еще выли и грызли постромки запряженные в колесницу красноглазые собаки, мутантики воспользовались запасным пожарным выходом, который, к счастью для них, оказался открытым.
Они быстро шли по парку, стремясь как можно дальше уйти от цирка.
– Как ты думаешь, Пупырь, у нас еще много времени? – беспокойно спросила Мумуня. – Когда они снова смогут начать погоню?
– Видишь ли, – важно проговорил ее супруг, – все зависит от того, какой смысл ты вкладываешь в само понятие времени. Время бывает большим историческим и малым историческим, а есть еще микровремя, когда каждая секунда увеличивается до размеров бесконечности… Так вот, с точки зрения микровремени его много, а с точки зрения большого исторического времени его совсем нет… Все зависит от шкалы отсчета. Для муравья, например, соломинка огромна, а для тебя она крошечная… Так какая она: большая или маленькая – вот вопрос для размышления…
– Тебя опять понесло, – прервала его жена. – Всегда ты так, если волнуешься или хочешь меня успокоить, сразу начинаешь разглагольствовать… Не знаешь, так и скажи: «Не знаю», и нечего впутывать философию.
– Почему «не знаю»? Просто я размышляю вслух, а тебе это не нравится, – возмутился Пупырь.
– Почему бы вам не спросить у меня? Думаю, карлики вначале отнесут кристалл королеве, и мы сможем выиграть несколько часов. Но когда королева поймет, что этот камень – фальшивка, нам не поздоровится. Во второй раз они уже не попадутся на ту же удочку… – сказал Умник, ловко втискиваясь между Пупырем и Мумуней на своем скейте.
– Ну хорошо, во всяком случае, хотя бы несколько часов у нас есть, – отметил Отелло.
Мутантики свернули с бульвара в один из узеньких переулочков и присели отдохнуть за мусорным баком. С этого места они могли обозревать всю улицу, так что нельзя было подкрасться к ним незамеченным, в то время как они сами оказались хорошо укрытыми от посторонних взглядов.
– У вас есть идеи, где нам искать разгадку Магического Кристалла? В какой хотя бы части города? – спросил Пупырь у лобастиков.
– Полная сломяголовость и покрытость тайным мраком, – ответил Хорошист, по своему обыкновению перепутав все слова.
– Что ж, если мы не найдем разгадки этой тайны, тогда она найдет нас сама, – философски заметил Пупырь, и на этот раз Мумуня не стала его одергивать.
Глава 12
Черный Герцог
Проще устоять на острие копья, чем удержаться на троне.
Карла I, Рыжая
Собачий Хвост пошевелился и открыл глаза. Ткани уже заканчивали регенерацию, и, хотя молодой вождь продолжал испытывать в груди острую боль, он понял, что рана не была смертельной и заживает. Вытерев кровь, он увидел длинный вдавленный шрам, повторяющий форму ножа Блюма. Это был уже не первый шрам на теле Хвоста, и он не обращал на них внимания. «Мужчину шрамы украшают… Хорошо, что перед тем, как потерять сознание, я выдернул нож», – подумал он.
