Она мысленно уже несла ему в больницу сумку с теплым куриным бульоном, киселем из сока черной смородины, когда раздался долгожданный телефонный звонок.
– Привет, подружка! – Это звонила Галка. – Ты как? Все ждешь своего Вадима?
– Что, что с ним случилось? Он живой?!
– Успокойся. И вообще, открой дверь, я на пороге.
Инна распахнула дверь и впустила подругу.
– Ну?! Не томи! Что, что?!
– Пива холодного хочешь?
Галка стояла на пороге, такая умиротворенная, спокойная, во всем фиолетовом, и было ей, судя по всему, все глубоко фиолетово.
– Что с ним?! – Инна схватила ее за руку и втянула в кухню.
– Его в ресторане видели, с Зосей. Помнишь такую?
Как она могла не помнить Зосю. Красивая рыжая девка из хорошей семьи. Зося гоняла по городу в зеленом кабриолете.
– Так он… живой? Здоровый?
– И живой, и здоровый, и вообще они собираются пожениться.
Инна потеряла сознание. А когда очнулась, увидела над собой испуганное лицо Галки.
– Ну что, «Скорую» вызывать? Не молчи, говори!
– А что со мной было?
– Отключилась. Ты что, мать, совсем ничего не ела? Я заглянула в холодильник – там, как в пустыне, нет ничего. Да у тебя же голодный обморок! Разве можно так переживать из-за какого-то мужика?
– Если бы можно было заставить себя не думать о том, что тебя бросили, что ты – хуже всех, что ты – полная дура. – По щекам Инны покатились крупные слезы. – Я не понимаю, как же это случилось, что я попала в зависимость от него.
– Мы все дуры, и все попадаем в зависимость. Не ты первая, не ты последняя. Так что успокойся, возьми себя в руки и возвращайся-ка домой. Не вижу смысла оплачивать чужую квартиру, ждать возвращения этого негодяя и еще на что-то надеяться.
– И что? Просто взять и уехать отсюда? Вернуться домой? А как я теперь посмотрю в мамины глаза? Как?
– Не поняла? Она же твоя мама. Замечательная женщина, между прочим. Да она, думаю, вся испереживалась по поводу твоего скоропалительного решения жить с этим придурком. Думаю, она обрадуется.
– Я тоже сначала так думала, но потом, когда увидела, что она уже не одна, что она нашла замену папе…
– Да ты радоваться должна за нее!
– Да? В самом деле? Я вот тоже радовалась, когда у меня появился Вадим. И что на деле оказалось? Вот и с матерью, думаю, так же может получиться. Она привела домой первого попавшегося под руку мужика… можно сказать, с улицы! И мне теперь придется жить с ним под одной крышей?
– А ты хотела бы, чтобы твоя мать после развода жила одна? Инка, не будь эгоисткой. И вообще, ты просто придумываешь себе проблемы. У тебя все будет хорошо. Сейчас мы соберем вещи. Позвонишь квартирной хозяйке и скажешь ей, что съезжаешь. Ты ей что-нибудь должна?
– Да. Немного, но все равно…
– Расплатишься. У тебя деньги есть?
– Нет.
– Я тебе дам. Вернешь, когда сможешь. После этого я провожу тебя домой и сдам на руки твоей маме. Ты вернешься в свою комнату и поймешь, что рановато покинула ее, что не встретился еще на твоем пути человек, ради которого можно расстаться с прежней жизнью. Ты понимаешь меня?
Слушая ее, Инна почувствовала облегчение, и все ее мысли пришли в порядок. Как-то все оказалось просто, легко. Вот только голова кружилась.
– У тебя ключи от квартиры есть?
– От чьей?
– От твоей, Инна, от твоей.
– Конечно, есть.
Галка помогла ей собрать вещи, после чего они вместе отправились, предварительно созвонившись, к хозяйке квартиры. Там Галка заплатила долг за Инну, и они поехали к ней домой.
– Кажется, никого нет, – прошептала Инна, когда они вошли в прихожую. – Тихо. Проходи. Галка, пожалуйста, не уходи пока! У меня на самом деле так кружится голова, что я боюсь. Может, у меня на нервной почве развилось какое-нибудь малокровие или просто кончились силы?
– Тебе бы поесть не мешало. У тебя как, аппетит есть?
– Я не знаю пока.
– Что делать с вещами?
– Их надо постирать. Думаю, это все. Давай занесем сумки в мою комнату, а потом, когда мне станет лучше, я их разберу.
В холодильнике нашлось много еды. Галка подогрела Инне картошку с котлетами, сделала салат из огурцов.
– Если бы ты только знала, Галка, какие вкусные котлеты готовит моя мама! Жаль, что у нее никогда нет времени, она сильно занята. А что касается моего эгоизма… Зря ты так. Я вовсе не эгоистка. Просто я хотела ее предостеречь, точно так же, как и она меня. Только мне простительно, в силу моего возраста, а ей – нет.
– Тебе чаю? Кофе? – Галка хлопотала у плиты. – В буфете печенье есть, хочешь?
– Галка, какая ты хорошая, – проговорила Инна с набитым ртом. Ей и на самом деле стало казаться, что жизнь постепенно налаживается. – Ой, постой… мне надо кое-кому позвонить! (Она должна позвонить сыну эксперта, чтобы отменить свою просьбу.) Так, на всякий случай.
Галка даже не обратила внимания на ее слова.
27
Рита отчего-то смутилась, увидев на пороге Наталью Николаевну, Костину мать. Словно их застали за чем-то неприличным. В квартире, кроме них, никого не было. Марк был на работе. После вольностей, которые позволил себе в их последнюю встречу Костя (одна фраза, а как сильно она изменила их отношения!), в этот раз они вели себя весьма сдержанно, почти не беседовали, разве что Рита просила его то поднять голову, то повернуться слегка, то предлагала Косте отдохнуть, встать, походить по мастерской, размяться.
– Проходите, пожалуйста.
– Я должна извиниться за то, что пришла без звонка, потревожила вас, отвлекала от работы.
Костя, услышав голос матери, тотчас поднялся из мастерской, бросил на мать удивленно-радостный взгляд. И Рита поняла, что мать и сын любят друг друга, в их отношениях все гармонично, им обоим повезло друг с другом, если учесть, что родителей и детей не выбирают. Как бы хотелось и Рите, чтобы у них с дочерью были такие же нежные, доверительные отношения. А в том, что они у Кости и его матери доверительные, она нисколько не сомневалась. Тем более что за последнее время у нее была возможность узнать Костин характер, приникнуть в его мировоззрение.
– Костя, я забыла дома ключи. Захлопнула дверь, представляешь? Думала, они в сумке. Ты не мог бы мне дать свои?
– Конечно!
– Подожди… раз уж я здесь. Рита, Костя мне говорил, что вы не показываете ему работу – рано еще. А я… Мне можно посмотреть?
– Конечно. В сущности, Костя тоже мог бы взглянуть, но… Даже не знаю, как сказать. Чуть позже, чтобы ему интересно было. Пойдемте, Наталья Николаевна. Может, сначала кофе?
– Нет, сначала ваши картины. И Костин портрет.
Рита подумала, что у Беленкова очень приятная жена, и все, что она думала по поводу этой семьи прежде, заблуждение. Чему была очень рада.
Наталья Николаевна выглядела довольно молодо, если учесть, что у нее был такой взрослый сын. Тщательно накрашенная и причесанная, в льняном белом брючном костюме, она производила впечатление женщины, которая не чувствует своего возраста, и движения ее были легки, порывисты, как у молодой. Еще подумалось, что у нее не могло не быть поклонника, воздыхателя, друга. Ведь ее муж так занят.
Рита улыбнулась своим мыслям. Да какое право она имеет так глубоко заглядывать в душу женщины, которую видит-то всего несколько минут?
– Рита, скажите, а что-нибудь из всех этих работ у вас можно купить?
– Вот эти две – с незабудками и дыней, проданы, – показала она на прикрытые тканью работы, которые пообещала продать Корсаковой. – А вот эти – можете купить.
– Вот этот, с тюльпанами. Боже, а это как мило – с виноградом и хлебом! Все прямо как настоящее. Я могу узнать цену?
– Да, конечно. Но мои работы стоят недешево.
– Да, я знаю. Я читала о вас, Рита, в Интернете, к тому же, может, вам это и неизвестно, но у нас с вами есть общие знакомые.
И тут, к удивлению Риты, прозвучали некоторые хорошо известные ей фамилии состоятельных людей города (некоторые проходили по делам, которые вел Марк), время от времени покупавших ее работы.
– Я знаю, что ваши работы выставлялись на арт-ярмарках в Кельне и Базеле, – просияла Беленкова.
У Риты от удивления выпал из рук буклет с Венецианской биеннале и распахнулся как раз на странице с фотографиями ее прошлогодних работ.
– Да-да, точно такой же буклет я видела у одного своего хорошего знакомого, который купил у вас чудесный пейзаж с маками.
– Я редко пишу пейзажи. Знаете, один раз одна моя знакомая оставила меня на острове, на Волге. Мотор у лодке сломался, и я вынуждена была там на самом солнцепеке писать пейзаж.
– Да-да, я слышала. Ей нужно было, чтобы вы подтвердили ее алиби. Ну, чтобы вы наблюдали ее с острова, словно это она – а на самом деле это была не она. В это время она на самолете полетела в Москву и убила там свою домработницу.
– Вы на самом деле многое обо мне знаете. Мои работы стоят от двадцати пяти тысяч евро, – произнесла она тихо, словно стесняясь своих цен. Хотя на самом деле она могла отдать свою работу и за пять рублей. Если человек был ей симпатичен. Сейчас же перед ней стояла жена одного из самых богатых и влиятельных людей города. Это говорило само за себя.
