— Детка, что-то ты задумчивая, сегодня, — спросила тогда мама, за завтраком, наблюдая, как я меланхолично размазываю еду по тарелке. — Что-то случилось?
— Да… так… — подбирая слова, промямлила я. — Хотелка есть одна… Думаю, как у папы ее попросить…
— И что это за хотелка? — Усмехается мама, подвигая тарелки с кашей ближе к мальчишкам. — Может быть, без папы разберемся?
— Нет, мам, эту хотелку наверное только у папы и есть шанс выпросить. Ты точно запретишь. — Я со вздохом отхлебнула чай и посмотрела на смеющуюся мать.
— Мне ужасно интересно, что же это такое загадочное и запретное, что я могу не разрешить? — У мамы опять в глазах смешинки. Сколько ее помню, она всегда старалась улыбаться и получать радость от всего, что ее окружает.
— Мне тоже интересно, — присоединился к нам отец и поцеловал маму, усаживаясь за стол. — Что придумала? — Тоже посмеивается.
— Ладно, я поняла, — я насупилась, — мне ничего не светит.
— Ну-ну, рано отчаиваться, скажи, что за хотелка? Может не всё так критично?
— Критично, — вздыхаю я и показываю кулак мелким, что дружно скопировали мой вздох отчаяния и скривили мне рожи. — Я хочу себе грушу боксерскую.
Повисла тишина. У мамы из руки выпала ложка, которую она не донесла с кашей до рта мелкого. Братья довольно переглянулись, уже, наверное, представляя, как будут эту мою грушу мутузить. У папы слов не нашлось. Он тупо моргал перед собой, обдумывая моё заявление так и не донеся турку с кофе до своей чашки.
— Маам? Паап? — Попробовала я вывести родителей и стазиса тогда.
— А… э… дорогая… стесняюсь спросить… — подбирал папа слова для отказа, — но… нафига козе баян?
— Жасмина, ты же девочка! Какой бокс? Какая груша? — поддержала отца и мать. Я не перечила, не доказывала. Я просто обиженно насупилась, воинственно воткнув вилку в свой омлет, понимая, что вместо хотелки, мне сейчас нотацию прочитают и хорошо если не наймут какую-то зануду с хорошими манерами, которая и меня им обязана будет обучить.
Так собственно и вышло тогда. Правда и утонченной леди из меня тоже пока не вышло.
Я улыбнулась своим воспоминаниям, выходя из душа и кутаясь в полотенца. Ну и как эти пусть не люди и не родные мне, но такие любимые и близкие мне существа могут быть предателями? Вспоминая рассказ демона, о том, что Чернов убил моих настоящих родителей, чтобы оторвать меня от мира людей, я невольно хмурилась. И всё пыталась оправдать папу, на случай, если он действительно был за рулем того внедорожника. В конце концов, будь у него действительно такая подлая задумка, думаю, он бы всё сделал иначе. Изящней и без своего непосредственного участия. Зачем ему такой риск? Глупости получаются. Не мог он так поступить! Если не по моральным соображениям, то хотя бы по логическим.
Так размышляя, я и нарвалась на Алекса, поджидающего меня в спальне. Вот это точно печаль-беда мне на ночь глядя… Стоит такой у окна, смотрит на меня, как на святыню неожиданно найденную и смущает своими этими зеленными и наглыми глазищами некромантскими. Спешу сбежать в гардеробную, но надеть свою смешную пижаму мне не дано. Ортайл, словно забыл себя. И я от его взгляда и наглых обнимашек тоже несколько забываюсь. И как же мне хочется, чтобы он ушел и не смущал меня, почти голую, своей близостью. И так же не хочется остаться одной. Ведь не смотря на все свои уверения, что я взрослая и сильная, а пореветь всё же предстоит. Вот прямо чувствую, что на грани слёз и смеха у меня настроение.
И тут вдруг выясняется, что я могу говорить о том нахале, посмевшем наложить на меня свой то ли блок, то ли заклинание. Каким образом не знаю, но Алекс смог справится с этой проблемой. Впрочем, кажется, для него и нет особых проблем в принципе. Ох, уж эти всесильные демоны! Высшая ступень эволюции, чтоб им икалось!
Но… как же восхитительно он целуется! Возмутительно, жестко, дерзко… и нет никакой возможности не ответить на такой штурм. Поцелуй был таким… что я усомнилась в его необходимости, для просмотра моей памяти. Кажется, я как последняя дура, купилась на элементарный развод. Жаль, что мысль эта пришла в мою глупую и неопытную голову слишком поздно. Когда уже сидела с пошло раздвинутыми ногами и почти стонала от удовольствия, всей кожей чувствуя его желание. Это было мимолетное, но безумие, которое я не смогла остановить. Просто не вспомнила, что надо остановиться, что я против нашего возможного брака, что я обижена и вообще сейчас всякими непотребствами занималась в родительском доме. Ни о чем не вспомнила. Я хотела его каждой клеточкой своего тела. И даже не боялась сейчас. И тем ужаснее было моё состояние, когда он отпрыгнул, как ошпаренный, оставляя меня сидеть голой, опозоренной и брошенной. Наверное, хорошо, что хоть кто-то из нас смог вспомнить о благоразумие, но это никак не подняло моей самооценки. Такого позора я не ожидала.
Как теперь смотреть ему в глаза, когда была перед ним в таком откровенном виде, и поддалась. Как теперь я ему докажу, что он мне безразличен?
Кучу мыслей оставил мне Ортайл, закрыв за собой двери и, как, на мой взгляд, тупо сбежав от меня. Возбудил и сбежал. Издевательство какое-то! И это еще не считая его заявления о неизбежном по его словам слиянии. Тут я даже о своём позоре позабыла, настолько возмущена его наглостью.
— Сволочь! — Хлопнула я дверью гардеробной, выходя в спальню и собираясь спать, когда моё внимание привлек мобильник, вибрирующий на столе. — Ого! — оценила я количество пропущенных звонков и СМСок.
Обрадовалась, как слоненок морю, увидев, что мамин телефон снова в сети. И сообщение от нее же. Пишет, что всё в порядке, чтоб я не переживала, что любит меня. Братья выслали несколько фоток на фоне заснеженной красоты гор, где они самозабвенно корчили рожи, дразнясь, что меня к ним не пустил папа. Я от души улыбалась, сквозь слёзы радости, отписываясь в ответ, что всех люблю, что мальчишки засранцы, и прошу писать и звонить по возможности чаще. Удалила еще парочку сообщений из разряда спама и рекламы новых тарифов и отправилась спать, слегка окрыленная перепиской с любимыми, когда пришла еще одна безликая СМСка от скрытого номера.
«Живучая ты…» гласило сообщение. Я от неожиданности выронила телефон из рук, весьма неудачно. Аппарат стукнулся углом экрана, от чего по всей поверхности в раз почерневшей зазмеились трещины. Супер просто! Нет, я, конечно, не сомневаюсь, что мне поверят, расскажи я об этом сообщение. Но вычислить отправителя как? Всё, что с моего мобильника теперь можно взять, так только симку. И то не факт, что у меня СМСки сохраняются на карту. Может, остались в разбитом аппарате. Хотя, все мои сетования в пустую. Если отправитель не совсем идиот, то писал с левого телефона, с разовой симки и тут его хренушки вычислишь.
— Что за день такой? — Печально вздыхаю, на автомате вытаскивая карту памяти и симку из разбитого девайса. — Надеюсь, хоть ночь мне дадут провести спокойно и в окно никто не полезет.
Признаюсь, было позорное чувство страха и желание побежать к папе и пожаловаться. Но я его задушила на корню. Вряд ли что изменится до утра. В отцовском доме я в безопасности. А папа сейчас или работает или отдыхает. В любом случае, мой визит будет совсем некстати. Утром пожалуюсь. И вообще, может быть это чья-то злая шутка? А может и не мне адресовалось? Ошиблись номером? Да, Жасмина, конечно, ошиблись номером, и разумеется же так совпало… Мда… надежды на этот вариант мало, но… а вдруг?! Тревожить Алекса этой же злосчастной СМСкой тоже не хочется. И вовсе не потому, что не хочу тревожить его сон. А потому что его не видеть, не знать сейчас не хочу, не то чтобы помощи просить какой-то. Если кому и жаловаться то только папочке.
Но! Уже утром папа бегло пожелал мне удачи в учебе, поцеловал в макушку и наказал слушаться жениха, чтоб ему обгадиться этому жениху, и исчез в мареве портала на пару с дядей Антоном.
— Доброе утро, — поздоровался со мной Алекс, как ни в чем не бывало, махнув на прощанье отцу. — Завтрак?
