Или все-таки?
Она постаралась повернуть голову, но шея не слушалась, а тяжелые веки закрывались сами собой. Она моргнула несколько раз. Наверное, это все-таки тот свет. А точнее, рай. Потому что над ней стоял неправдоподобно красивый мужчина, о котором она мечтала большую часть своей сознательной жизни, и смотрел на нее с небесной нежностью во взгляде.
— С Рождеством, любимая.
Тара никак не могла собрать разбегающиеся мысли. Неужели она так долго была без сознания?
— Уже Рождество?
— Сочельник. Но мне захотелось поздравить тебя немножко раньше. Не возражаешь?
Она слабо улыбнулась.
— Нет…
— То, что вы пришли в сознание, — это лучший подарок, сестра Робертс.
Клинт смотрел на нее именно так, как ей всегда представлялось в мечтах.
— Я долго спала? — спросила Тара. — Если сейчас сочельник…
В глазах Клинта промелькнула боль.
— Несколько дней.
При этой новости Тара обессиленно закрыла глаза. Несколько дней. Она снова услышала гул огня и почуяла удушливый, едкий запах дыма. Ужас накрыл ее подобно огромной океанской волне. Сможет ли она когда-нибудь забыть ту ночь?
Но ведь все позади, успокаивала себя Тара. Она снова открыла глаза и поискала взглядом Клинта, будто залог того, что все будет хорошо.
— Это был он, да?
— Мы так думаем.
— Но зачем? Я не могу понять.
— Невозможно понять действия сумасшедшего, Тара.
По ее спине пополз липкий страх.
— А Джейн и ребенок?
— Они в порядке, — быстро заверил ее Клинт.
— Но мой дом…
— Не думай сейчас об этом.
— Мой дом? — повторила она с неожиданной силой. Она уже знала ответ, но желала услышать это от Клинта.
Он глубоко вздохнул, потом коротко кивнул.
— Мне очень жаль.
У Тары болезненно сжалось сердце. Это был дом ее родителей. Дом, в котором она выросла. Они с матерью провели в нем много счастливых часов. И именно там она совсем недавно почувствовала себя настоящей женщиной.
Клинт взял ее ладонь и поднес к губам.
— Главное, ты жива. Ты здесь.
— Да.
Он склонился над ней.
— И что бы ты на это ни говорила, но у тебя есть дом. Мой.
— Что?
— Если, конечно, ты когда-нибудь сможешь простить меня, — добавил Клинт напряженно.
— За что?
— За то, что я оставил тебя одну той ночью.
— Но не ты же поджог дом, — страстно возразила ему Тара. — Ты ни в чем не виноват. Ты должен понять это раз и навсегда.
Таре показалось, что в его глазах блеснули слезы.
— Я так люблю тебя, Тара.
Тара замерла.
Этого не может быть. Я, наверное, ослышалась.
— Что?
— Отчаянно. Безумно. Люблю тебя.
— Клинт…
Он наклонился и прижался лбом к ее лбу.
— Я никогда не думал, что смогу снова… Я думал, я уже мертвый. Наверное, так оно и было. — Он присел на стул рядом с кроватью, снова взял руку Тары и прижал к своей груди. — Я весь был как этот шрам. Обгоревший, уродливый, мучимый постоянной болью.
Тара не верила своим ушам.
Наверное, я все-таки сплю и вижу волшебный сон. Тот самый, что снился мне перед пожаром. В котором Клинт смотрел на меня с любовью, а рядом бегала наша дочка…
Но Клинт здесь.
— Эти несколько недель были самыми прекрасными и удивительными за долгие годы. Кто бы мог подумать… Я имею в виду, нас свели вместе такие странные обстоятельства…
— Ужасные!
— Да, но…
— Но? — переспросила Тара с замиранием сердца.
— Но зато мы нашли друг друга.
— Ты меня правда любишь? — спросила Тара. Ей хотелось слышать это снова и снова.
— Ты даже не представляешь себе, как!
— О Клинт. Я…
Я тоже тебя люблю, хотела сказать Тара. Но почему-то не смогла.
Она силилась понять, что с нею происходит. Она всю жизнь любила этого мужчину, но теперь… Почему ее язык отказывался произнести эти слова?
Клинт улыбнулся.
— Не бойся, любимая. Скажи. Это не так трудно, как мне казалось.
— Да? — растерянно переспросила Тара.
— Я знаю, как это нелегко, взять и в одну минуту разрушить стену, которой защищаешься от мира, скинуть панцирь. Но ты не бойся.
Тара молча смотрела на него, поражаясь произошедшей в нем перемене. А Клинт улыбался.
— Скажи, что ты хотела сказать. Ты увидишь, как это чудесно.
Она и хотела. Ужасно хотела. Она так много лет копила эту нежность, говорила эти слова про себя. И вот час настал.
Тара пристально глядела на Клинта и видела в его глазах искреннюю любовь. Она видела их будущее, такое же прекрасное, как во сне, которое ждет ее, если сейчас она наберется смелости и доверится ему.
— И я люблю тебя, — выговорила она, глядя ему прямо в глаза, желая быть полноправным участником этого волшебного путешествия. — Я очень сильно тебя люблю.
Клинт наклонился ниже. Теперь Тара чувствовала запах и жар его тела.
— Ну что, начнем?
— Что?
— Нашу жизнь?
— Нашу?
— Да, нашу с тобой жизнь. Общую. Свой дом и…
— Дети? — быстро подсказала Тара. Клинт расплылся в улыбке.
— Куча детей.
Губы Тары задрожали, она с трудом проглотила комок в горле.
— Я очень хочу этого.
— Ты выйдешь за меня?
— Когда? — Ее сердце, казалось, остановилось. Клинт рассмеялся.
— Как можно скорее.
Тара тоже рассмеялась.
— Ладно, дам тебе еще несколько дней свободы. Пока меня не выпишут.
Клинт наклонился еще ниже и нежно поцеловал ее.
— Чудесный план.
Тара почувствовала, как родные сильные руки обвились вокруг ее тела.
Она закрыла глаза и поблагодарила жизнь за это счастье.
— Спасибо, — прошептала она в теплоту его тела.
— За что, любимая?
— За то, что спас меня.
— Ты про пожар? — переспросил он, с тайным страхом прижимая ее крепче.
— Нет. Я про жизнь без тебя.
ЭПИЛОГ
Спустя пять дней их объявили мужем и женой на той самой смотровой площадке, где они поцеловались в самый первый раз.
Потом Клинт взял свою очаровательную невесту под руку и повел вниз, где гости встретили их ликующими криками и аплодисментами.
Столы были накрыты прямо под звездным небом. Среди покрытых инеем деревьев сновали официанты, разносившие гостям шампанское, канапе и тарталетки с икрой.
Клинт сиял как медный грош и гордо выпячивал грудь. Он и представить не мог, что когда-нибудь снова будет стоять у алтаря с белой бутоньеркой в петлице. Но так было, пока Тара не перевернула его жизнь. Теперь он чувствовал, что прошлое наконец отпустило его.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
