И если бы это было всё. Угу. Как же. Возле входа собралась целая толпа. Мужики были суровые. Не какие-то хлюпики. Сплошные бугры мышц, все в шрамах, на лицах ухмылки. Люди явно привыкшие валить всех без разбора. Даже Чизман выглядел на их фоне слабаком. В руках эти личности вертели что-то смертоносное. Каждый своё. У этого кинжал. У того дубинка. Блек-джек. Короткая и тяжелая. Кто-то даже двуручный меч притащил.
Тут Валера кое-что понял. Единственное, что сдерживало этих ублюдков — любопытство. Хотелось им посмотреть на наглецов, что заглянули к ним в гости. Поэтому и глазели, будто бы в зоопарке. И собрались все, кто был в доме. Почти. Главаря только не было. А может, и он тоже стоит среди них.
Тут просто яблоку некуда упасть было. Лишь площадка перед лестницей была пуста. Дабы гости вышли на всеобщее обозрение. Они и вышли. Наступила тишина. Слышно было только редкие смешки, да шорохи. Вот как в театре — перед представлением. Когда вот-вот занавес откроют.
— Господа, — гордо начал Чизман, оглядевшись вокруг, — с прискорбием сообщаю вам, что вы обвиняетесь в ереси слов, ереси мыслей и, что самое важное, ереси поступков. Покайтесь, отриньте мирское. И обретите прощение в вечных молитвах, — он картинно развел руки. Вокруг все замолчали. Обдумывали сказанное.
— А если мы не хотим?! — нагло выкрикнул кто-то. Это был не вопрос, а явная насмешка. Остальные громилы тоже переглянулись с издевательскими ухмылками.
— Что ж, — программист сложил ладони на груди, будто бы в молитве, — тогда настигнет вас кара божья, — а затем что-то выхватил из рукава. Цокнула чека. Прямо к лестнице полетел белый цилиндр. Шипя и осыпая искрами дорогой ковёр.
— Вспышка! — крикнул Чизман. Валера зажмурился, уши руками закрыл. Бахнуло. Даже через сжатые веки слегка ослепило. В заткнутых ватой ушах повис мерзкий визг. Парень открыл глаза.
Пистолет в руках его спутника начал палить по балкончику. Падали, как подкошенные, арбалетчики. А кто-то ещё до стрельбы уже валялся на полу, корчась в судорогах. Мгновенно программист разобрался со вторым этажом. Потом грациозно сменил магазин, сразу же оборачиваясь назад.
Впрочем, не зачем было. Вся шайка этих преступников валялась вокруг них на полу. Кто-то орал, как сумасшедший. Кое-кто вообще ударился в жуткий визг. Даже не скажешь, что это мужик вопил. Один здоровяк ползал на коленях и выл. Выл, словно побитый пес. Всё это было слышно, несмотря на оглушение. А уж что могли подумать в деревне, было даже страшно представить.
Выстрелы продолжали грохотать. Программист, словно пересчитывал бандитов. Грохнулся здоровяк, затих. Еще бы — такая дыра в башке. Еще одного, потирающего глаза, Чизман шлепнул, мимоходом, шагая к лестнице. Валера дернулся за ним. Но его спутник развернулся и помахал рукой. Парень не сразу понял этот жест, но потом до него дошло. Он вытащил из кармана свой пистолет.
— Аааа, — вдруг вцепился в его ногу лысый мужик со шрамом. Пальцы с силой сжали колено. Продолжая выть, этот захлопал по штанине в каком-то диком ужасе. Чизман вырвал оружие из рук парня и спустил курок.
Один выстрел. Дернулись мышцы здоровяка в предсмертной агонии, и он развалился по полу. Валера вытянул ногу из мертвой хватки.
Программист кивнул парню, мол, пошли уже. И направился к лестнице. Кто-то уже отходил от ослепительной вспышки. Видимо, психика у таких была более крепкой или мозгов меньше. Внутри проснулся простой тупой инстинкт убивать.
Вот один поднялся на ноги и кинулся на них с топором. Бум! Упал. Еще бы. Ведь программист теперь вообще стрелял с двух рук. Но не так, как всякие герои в фильмах — выставив вперед две руки и бездумно пуляя в одну точку. Нет, Чизман раздавал направо и налево. Стволы в разные стороны, лишь головой вертел. Только и разлетался грохот по комнатам особняка.
Стоило хоть кому-то поднять голову, как он тут же падал ниц. Дорогой бархатный ковер весь забрызгало кровью. Оказалось, даже на красном её вполне видно. Тёмные пятна растекались на их пути.
Возле лестницы какой-то мужик с бельмом на глазу вжался в перила и поднял руки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет, прошу! — взвыл он, — я завяжу! Завяжу! Буду молиться, молиться целую вечность!
— Тогда вали прочь. И не возвращайся, — процедил ему Чизман, перешагивая через его раскинутые ноги.
— Хорошо, хорошо, — тот пополз к выходу, но вдруг замер, — скажите только, какому богу мне молиться?
— Всем и сразу! — программист пристрелил еще одного верзилу. Тот покатился с лестницы, словно упавший мешок. Раскаявшийся преступник взвизгнул и убежал прочь. Прямо на четвереньках.
А двое «инквизиторов» тем временем поднялись по лестнице. Внизу остались лишь мёртвые тела. Похоже, здесь собрались все завсегдаи особняка. Вот только главного среди них явно не было.
Так что Чизман поднялся на второй этаж. Осторожно, с перебежками, направился по коридору. Как-то по-особенному заглядывал в каждую комнату. Будто бы спецназовец какой-то.
Но везде было пусто. Бутылки валялись. Еда на столах остывала. Стулья сдвинутые. И никого.
— Так, — пробормотал программист, — где-то главарь сидеть должен.
— А? — не понял его Валера.
— Вату из ушей вынь, — махнул рукой тот. Парень вытащил, — как думаешь, где главный?
— Не знаю.
— Погоди, — размахивая пистолетами, Чизман двинулся по коридору, — где открыто его нет, значит, он там — где закрыто.
Коридор как раз упирался в большие резные двери. Глухие и запертые. Накрепко. По бокам были мелкие комнатушки, но там всё чисто. То есть, нет никого. А так всякие вещи валялись. Книги разбросанные, хлам какой-то. В одном месте было наблёвано. Парень брезгливо поморщился. В другом целый склад пустых бутылок.
Валера даже успел оценить местные гобелены. Такие ковры со всякими рисунками. Только изображена на них была всякая чепуха. Даже не разберёшь толком. Какие-то кони, люди, деревья и животные. Мешанина одним словом. Ничего не понятно.
— Так, — Чизман дошёл до дверей и протянул парню пистолет, — держи. Будь наготове. Там могут быть ещё ребята. А может быть, и нет, — а затем он лихо долбанул ногой по мощным створкам. Те вздрогнули, но выдержали. Ударил еще раз. Опять устояли.
— Ладно, — процедил программист, — тащи топор. Там внизу у мужика был.
— Угу, — парень подскочил и метнулся к лестнице. Спустился вниз. Топор валялся возле одного здоровяка. Пол вокруг был пропитан кровью. Ковёр будто бы лесной мох после дождя, весь влажный. Он подошел, схватился за деревянную рукоять. Мужик вдруг открыл глаза. Поднял было руку. И тут же бессильно опустил.
— Б.... больно.... — просипел он. Изо рта потекла струйка крови.
Валера дёрнул топор на себя. Что ж они натворили. Столько людей погибло. Он испуганно огляделся. Будто бы осознал всё. Они ведь живые. У каждого своя жизнь была. Сидели, выпивали и бах. Проклятье. Накатила какая-то паника. Сделал глубокий вдох.Ещё один. Это же бандиты. Бандиты. Да ещё и из грёбаного средневековья! Наверняка, мучили кого-то. Пытали. Поделом им. Поделом. Вон в фильмах постоянно таких рубят. И в играх тоже. Там-то не задумываешься — схватил двуручник и бац! Только лут собирай. Но как-то в жизни лут не так весело было собирать. Всё вокруг в кровище, раненые стонут. Даже желания не было прикасаться к мёртвым. Отвратительное чувство.
Он закрыл глаза. Всё. Хватит о них думать. Надо успокоиться. Развернулся к лестнице и взбежал наверх. Прочь от этого ужаса.
Чизман стоял у двери, прислонившись к ней ухом. Что-то выслушивал. Хотя стояла тишина. Будто бы всё вымерло. Ну, на самом деле так и было. Черт, опять ему эти мертвецы в башку лезут. Валера помотал головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ага, давай топор сюда, — бросил программист, заметив парня, — чего такой бледный?
— Да, там просто...
— Бойня? Ну, а ты думал. Иначе никак, — сказал и размахнулся. Топор со всей дури врезался в дверь. Полетели щепки.
— А вот и Чизман! — завопил программист. С трудом вытянул лезвие из дерева. Замахнулся ещё раз.
