живота буквально скрутило, я застонала. Почувствовала, как к моим губам прикоснулись чужие губы и потянулась к ним, словно усталый путник за живительной влагой. С каждым прикосновением Аршасса становилось легче. Он что-то шептал, но я не понимала слов. Знала лишь, что сейчас он мне нужен как воздух.
Короткая вспышка осознанности, и я поняла, что сижу в объятиях придворного мага и жадно целую его, мои руки ласкают его плечи, зарываются в тёмные волосы. Не успеваю отшатнуться, как меня снова накрывает туман, в котором есть только первобытное желание. Из горла рвётся молящий стон.
Но в какой-то момент все изменилось. Прикосновение его пальцев к моим вискам причинило дикую боль. Я попыталась вырваться, но не смогла даже пошевелиться. Казалось, страшная экзекуция будет длиться вечно, но внезапно боль отступила. На несколько секунд тьма накрыла меня волной тишины и покоя, а потом я открыла глаза и ужаснулась...
Мозг отказывался принимать происходящее. Я резко вырвалась из мужских объятий и отползла как можно дальше, одновременно пытаясь прикрыться одеялом. Аршасс попытался меня удержать, его глаза горели возбуждением, в тишине я расслышала его тяжёлое дыхание.
Не позволю ему ещё хоть раз ко мне прикоснуться! Кончики моих пальцев вспыхнули всполохами родной стихии.
— Не подходи, - угрожающе зарычала, неотрывая взгляд от золотистых глаз.
Быстро справившись с эмоциями, Аршасс прищурился. Теперь в его взгляде можно было различить только лёд.
— Одевайся! - Он сгреб лежащее на полу платье и швырнул его мне. - Быстрей!
Мало по малу стала вспоминать, почему нахожусь полностью обнаженная в мужской постели и залилась краской стыда. Я сама пришла к Аршассу просить о помощи. Мне было жарко, платье причиняло дискомфорт, а дальше все как в тумане. Но я отчётливо помню, что пришла сюда с Арианной...
— Требуется особое приглашение? - с издевкой прозвучал мужской голос. - Или так понравилось в моей постели? Если последнее, то ты только позови и я к твоим услугам.
От его слов я вспыхнула и уже хотела нагрубить, но вовремя сдержалась. Не стоит его сейчас провоцировать, да и самой лишние перепалки ни к чему. Одеться действительно надо, и как можно быстрее. Но как это сделать? Не под пристальным же взглядом придворного мага...
— Отвернись, - потребовала, гася искры стихии на кончиках пальцев.
— И чего я там не видел? - хмыкнул он, но все же отвернулся.
Привела себя в порядок достаточно быстро, по крайней мере, мне так казалось. Голова раскалывалась на сотни осколков, было паршиво настолько, что я едва стояла на ногах.
— Это, кажется, твоё? - Он наклонился и поднял с пола фолиант, который я взяла в императорской библиотеке. - Интересный выбор...
Забрав тяжелую книгу, я бережно прижала ее к груди и тут же поморщилась от сильной головной боли. Пришлось даже сжать зубы, чтобы подавить позорный стон.
— Скоро пройдёт, - поняв моё состояние, сообщил маг. - Успокаивающее зелье ты благополучно уничтожила. - Небрежным жестом он указал на разбитую колбу. Странно, я не помнила этот момент. - Конечно, можно было не прибегать к столь кардинальному воздействию на разум, но, боюсь, иной вариант тебе вряд ли бы понравился.
Аршасс хмыкнул и накинул на себя мантию. Осознав, на что он намекает, пришла в ярость. Хотелось выцарапать ему глаза, так сильно, что я не удержалась.
***
Нафир стоял на балконе, сжимая в руке бокал дорогого эльфийского вина. Как ни странно, сегодняшний вечер ему хотелось провести в одиночестве: без танцовщиц, наложниц и компании придворных.
Император задумчиво взирал на раскинувшийся внизу город. Нафир уже давно прочно стоял у власти, но откуда взялось ощущение неотвратимой потери? Откуда вообще такой настрой? Ведь скоро полнолуние и он, наконец, обретет Силу, равной которой нет в Тёмном измерении. А заодно уничтожит тех, кто пытается им управлять. Ордену Чёрных Птиц недолго осталось существовать. Скоро Нафир сотрет даже память о их могуществе и не останется никого выше императора.
Он долго этого ждал, но последние дни стали изощрённой пыткой. Нет ничего хуже ожидания.
Раздался громкий стук в дверь и мысли оборвались. Император медленно обернулся. В двери вошёл его старый преданный слуга и низко склонил седую голову, выражая почтение.
— Говори, - приказал Нафир, зная, что Итон не посмел бы его беспокоить по пустякам.
— Пришла Эмиль, - в бесцветных старческих глазах невозможно было что-то прочесть. Итон как всегда казался невозмутимым и непоколебимым. - Просит принять её...
— Я же запретил ей появляться!
Как она вообще посмела прийти после того, как чуть не отправила эльфийскую принцессу к праотцам, тем самым поставив под угрозу его власть и обретение новой Силы? Хочет вернуть потерянный статус фаворитки? Надеется, что он простит её? Глупо. Он не умеет прощать.
— Утверждает, что это очень важно для вашего величества, - тем временем продолжил Итон. - Я бы никогда не посмел бы беспокоить вас по мелочам.
Ну что ж, он выслушает Эмиль. Но если она устроила весь этот цирк ради того, чтобы снова оказаться в его постели и вернуть утерянные привилегии, то понесет наказание. И на этот раз точно будет удалена из дворца в какую-нибудь дальнюю провинию.
— Пригласи, - кивнул он.
Эмиль вошла в покои спустя несколько секунд. Изобразив квиксен, подняла к императору горящий от возбуждения взгляд.
— Мой император. - Девушка хотела приблизиться, но всего лишь один короткий жест мужчины заставил её остановиться. На лице вмиг появилась растерянность, что быстро сменила лёгкая улыбка. Предвкушающая улыбка. - Я, как верная подданная империи, обязана сообщить об измене. Ваша невеста питает нежные чувства к собственному телохранителю, тем самым ставя пятно на вашей репутации.
— Чужие чувства меня мало заботят, Эмиль. - Нафир пытался оставаться равнодушным к словам бывшей любовницы, но сердце неприятно сжалось. Своим пением Саира всколыхнула в нем что-то забытое и, казалось бы, потерянное навсегда. Император не единожды клял себя за то, что заставил её петь на балу. Тогда он просто хотел развлечься, а теперь... Теперь стало не до шуток.
До него и раньше доходили слухи о предпочтениях Саиры, и он не случайно заставил её присутствовать на казни заговорщиков. Хотел раз и навсегда показать над ней власть, чтобы даже думать не смела о других мужчинах. Вопреки желаниям Ордена её смерть не входила в его планы.
— И до моих чувств тебе нет дела? - Эмиль капризно поджала губы, в глазах блеснули слёзы.
— Я не
