В эту минуту дверь отворилась и вошел коротенький толстенький человечек с густыми седыми волосами и в остроконечной шляпе волшебника. Это, разумеется, был сам Рэндальф Мудрый. Рядом с ним бежал Генри, собака Джо, с которого ручьями стекала вода. Увидев хозяина, пес прыгнул прямо в гамак и принялся лизать Джо лицо.
— Доброе утро, Джо, — сказал Рэнд альф. — Я только что сводил Генри на прогулку — точнее, это было утреннее купание. — Он погладил себя по округлому брюшку. — Нет ничего лучше ранним утром поплавать немного: заряжает бодростью на весь день!
— В следующий раз сперва разбуди меня, прежде чем надумаешь нырнуть, — заметила раздраженно Вероника, отряхивая крылышки.
— Ах вот ты где, Вероника! — радостно воскликнул Рэндальф. — Я и забыл, прыгнув в воду, что ты всегда сидишь у меня на голове. Извини, пожалуйста!
— Извиняться не пришлось бы, если б у меня была хорошенькая маленькая клетка, как у всякого нормального попугая, — сказала Вероника. — И маленькое зеркальце, и маленький колокольчик, если мне станет скучно…
— Ты перестанешь или нет нести всякую чушь? — рассердился Рэнд альф. — Сколько раз я говорил тебе: клетки — для канареек! А ты — мой близкий друг! И твое место здесь, где я могу за тобой присматривать. — Он похлопал себя по макушке. Вероника захлопала крыльями и перелетела на привычное место.
— Сны, мечты… — сказала она со вздохом.
ТР-Р-Р-РАХ!
Точно такой же звук и разбудил Джо, только сейчас он был гораздо громче. Потом с грохотом распахнулась дверь в комнату, и немалого роста людоед с шишковатой физиономией возник в дверном проеме со сковородой в толстенной ручище.
— Норберт! — вскричал Рэндальф. — Ты как себя ведешь, а?
— Это все проклятый эльф, господин мой! — сердито отвечал Норберт. — Он на мои блинчики нацеливался.
И тут Джо успел заметить маленького пухленького эльфа, буквально летевшего через всю комнату, а уже в следующий момент тяжелая сковорода Норберта с грохотом опустилась на пол позади эльфа; людоед промахнулся буквально на миллиметр. Плавучий дом подпрыгнул и закачался.
— И чтоб я тебя в кухне больше не видел! — совсем разъярился Норберт.
Эльф притормозил, развернулся и метнулся назад, пробуя проскочить у Норберта между ног. Норберт резко наклонился, чтобы схватить его, и нечаянно… перекувырнулся. Плавучий дом едва удержался на плаву.
— Осторожнее, Норберт! — с упреком сказал Рэндальф. — Ты что, хочешь, чтобы мы утонули?
— Похоже, он давно эту мысль вынашивает! — язвительно заметила Вероника.
— Прости, господин мой, — сказал Норберт, неуклюже поднимаясь на ноги.
А пухленький эльф метнулся к настенным часам.
— Тридцать минут, как начался день! — радостно возвестил он, взлетая вверх по маятнику и исчезая за дверкой.
— Самое время для завтрака, — сказал Рэндальф.
— На завтрак мое коронное блюдо — оладьи из толченых головастиков! — провозгласил Норберт, изучая содержимое остроконечной шляпы Рэндальфа, с которой все еще капала вода. — А если головастиков порубить и пожарить во фритюре… М-м-м, просто язык проглотишь!
— Ф-фу! — Джо передернуло от отвращения.
— Да, это поистине изысканное блюдо, — подтвердил Рэндальф. — Хотя коромыши, жаренные во фритюре, тоже весьма вкусны…
— Головастики, мыши… — Джо даже головой затряс от отвращения. — А моя мама печет оладьи с кусочками ананасов или бананов… — Лицо у него погрустнело и вытянулось. Нижняя губа подозрительно задрожала.
— Джо, — с явным сочувствием обратился к нему Рэндальф. — Если оладьи с бананами так много для тебя значат, то, может быть… уже сегодня вечером…
— Дело вовсе не в оладьях! — вскричал Джо. — Дело в моих родителях! Я так по ним соскучился! И по близнецам… и даже по Элле! — Он глубоко прерывисто вздохнул. — Я хочу домой, Рэндальф!
Тот хлопнул Джо по плечу и поспешил заверить его:
— Поверь мне, мой мальчик, более всего на свете я хотел бы отослать тебя домой! Я все время ломаю голову над решением этой задачи, но пока что ничего не получается… — Он пожал плечами. — Впрочем, не теряй надежды, Джо! Чуть позже я непременно что-нибудь придумаю! Я просто уверен: на этот раз решение найдется!
Джо повесил голову. Он понятия не имел, сколько уже времени провел в Чвокой Шмари, поскольку продолжительность дня и ночи здесь менялась каждые сутки и невозможно было определить, сколько часов или минут прошло с того или иного момента. Он хорошо помнил, как в десятках различных ситуаций Рэндальф говорил примерно то же самое. «Решение найдется!» Но найдется ли? И с какой стати оно найдется именно в этот раз? Чем этот раз отличается от всех предыдущих? Джо уже собирался высказать Рэндальфу свои претензии, но тут услышал, что в дверь кто-то слабо царапается.
Рэндальф между тем уже уселся за стол.
— Неси-ка свои оладьи, старина Норберт! — велел он. — Я так голоден, что, кажется, могу съесть даже розового смердуна!
— Вы разве не слышите? По-моему, кто-то стучится в дверь? — сказал Джо.
Норберт нахмурился и поскреб в затылке.
— И верно, стучится, — сказал он. — Верно ведь, хозяин?
— Я ничего не слышу, — возразил Рэндальф.
— И я тоже, — поддержала его Вероника.
Однако в дверь снова постучали, правда, еще тише, чем в первый раз, и кто-то пронзительно тоненько чихнул: «А-ап-чхи!»
— Ты прав, — сказал Рэндальф. — У тебя отличный слух, мой мальчик, — настоящий слух героя-воителя! Открой, пожалуйста, дверь, Норберт.
Норберт отчего-то колебался.
— Ты думаешь, это дверь? — спросил он. — А мне показалось, что это…
— Ну, разумеется! Но ты все-таки открой дверь и не рассуждай! — начинал раздражаться Рэндальф.
В дверь постучали в третий раз и снова чихнули; потом последовал длинный усталый стон.
— Да открой же наконец дверь, Норберт! — приказал Рэндальф. — Немедленно!
Норберт протопал через всю комнату к двери и распахнул ее. На пороге в лучах низкого еще солнца темным силуэтом возник невысокий тощий эльф, мокрый с головы до ног; вода текла с него ручьями, на полу уже образовалась приличная лужа. Островерхий колпачок у него на голове украшала надпись: «Вооруженные силы Ч.Ш.».
Пришелец вытащил из насквозь пропитанной водой почтовой сумки размокший конверт и поднял его как можно выше.
— Оч-чч… Ап-п-чхи! Очень важ… Чхи! Очень важное… А-т-т-тс-тс-хи! Ап-п-чхи! Ап-п-чхи! — Он вытащил из кармана носовой платок, выжал его как следует и старательно в него высморкался. — Более дурацкого места для проживания вы, конечно, не могли выбрать! — возмущенно воскликнул он. — Надо же — самая середина озера! И вдобавок — висящего в воздухе! Вы даже представить себе не можете, сколько времени я до вас добирался вверх по водопаду! Мне, в общем-то, не свойственно жаловаться…
— Приятно слышать! — резко оборвал его Рэндальф. — А теперь давай сюда письмо.
— Отдам, но не тебе, — заявил эльф.
— Это еще почему, мелочь пузатая? — возмутился обиженный Рэндальф.
— Потому что на конверте написано совсем не твое имя! А Дирекция Эльфийской Почты не в силах впоследствии проследить судьбу тех писем, открыток, посылок и пакетов, которые вручаются не тому адресату, и нам строго…
— Но если ты явился по верному адресу, то письмо просто ДОЛЖНО быть адресовано мне! — сказал Рэндальф. — Если только не Норберту или Веронике.
Крошечный почтарик посмотрел на каждого по очереди и покачал головой. И на мгновение у Джо мелькнула сумасшедшая мысль: а вдруг письмо мне?
— Так КОМУ же адресовано письмо, в конце концов? — грозно спросил Рэндальф.
Эльф потупился, помолчал и пробормотал:
— Главному Волшебнику Чвокой Шмари, великому и благородному…
— Ну, это точно не тебе, Рэндальф, — не удержалась Вероника.
— Заткнись, Вероника! — машинально произнес Рэндальф.
— Великому и благородному Роджеру Морщинистому! — провозгласил эльф. — А ты, — и он с обвиняющим видом ткнул пальцем в Рэнд альфа, — вовсе и не морщинистый! Ты, может быть, Роджер Толстый, но только не Морщинистый! И потом, — прибавил он, — эта канарейка называет тебя Рэндальф.
— КАНАРЕЙКА?! — вскричала Вероника вне себя от ярости, — Да как ты смеешь?
Рэндальф выпрямился во весь рост и выпятил грудь.
— Я — Рэндальф Мудрый, — провозгласил он, — личный помощник великого волшебника Роджера Морщинистого, который, будучи… на каникулах, оставил меня заправлять всеми своими делами. — Он вырвал конверт у эльфа из рук. — Ия уполномочен отвечать на все приходящие ему письма.
Эльф попытался отнять у него письмо, но Рэндальф оказался ловчее и спрятал конверт за спину. Эльф чуть не расплакался от огорчения.
— У меня будут большие неприятности, — сказал он. — У меня отнимут мою остроконечную шапку и значок.
