Она влетела в приютскую комнату для встреч с таким счастливым видом, что сразу было понятно — скучала подруга по мне не меньше, чем я по ней, а скорее всего, даже больше. У меня не занятого чем-то времени было не так много, чтобы предаваться различного рода сожалениям. Она звонко чмокнула меня в щеку, выхватила протянутый пакет, на котором успели проявиться масляные пятна, заглянула туда, вытащила румяный пирожок, впилась в него мелкими белыми зубами и со счастливым вздохом потребовала:
— Ну, рассказывай.
К рассказу я приступила сразу. Беспокойство, поселившееся после приезда компаньона нанимательницы, все росло и росло, а поделиться им было не с кем. И я вывалила на нее все, что за эти дни случилось. Точнее, почти все — некоторые подробности были совершенно лишними. Регина охала и даже временами забывала жевать пирожок, так и застывала с приоткрытым ртом. Я была уверена, что слушает она меня внимательно, поэтому первые слова моей подруги меня несказанно удивили.
— Ну надо же, целых три ухажера! — радостно сказала она. — И это только начало. Мне всегда казалось, что за тобой толпы будут бегать, стоит тебе только из приюта выйти. Сколько тебе записочек через забор перебросали, и не счесть!
— Регина, ты вообще слушала, о чем я тебе говорила? — невольно разозлилась я. — Меня запросто убить могут, а ты о каких-то мифических ухажерах говоришь. Да если уж на то пошло, один пытался сэкономить на борделе, второй — найти подход к магазину, а третий просто искал свою жену, которая Сабина.
— Это он первый раз искал, — ответила она, — тогда же выяснил, что вы не подруги и она там не бывает теперь, так ведь?. Могу спорить, теперь он интересуется тобой. Если бы он не был чужим мужем, я бы тебе советовала на него поставить — маги на дороге не валяются. Но и без него у тебя остаются еще два. Что касается твоих подозрений… сама подумай, если бы от кремов иноры Эберхардт покупательницы мерли как мухи, ее магазинчик давно бы прикрыли, а сама она отбывала срок на каторге. Скорее всего, у нее в рецептах есть какие-то запрещенные травки или орочьи зелья, но за это никто никого убивать не будет.
— Неужели?
— Я так думаю, — добавила она уже с некоторым сомнением в голосе.
Все это казалось ей не слишком серьезным, навевая мысли о какой-нибудь занимательной истории из тех тонких книжечек, что держались в приюте в большой тайне от монахинь и неоднократно перечитывались с замиранием сердца. Принять, что такое может случиться на самом деле, да еще со знакомым тебе человеком, было не так-то просто. Ей казалось, что все это несерьезно и ничем мне не грозит.
— А крем по особому рецепту, по-твоему, — это что? Этот Хофмайстер прямо сказал: «Нет шантажиста — нет проблемы».
Регина пожала плечами.
— Может, тебе в Сыск пойти? — неуверенно предложила Регина. — Хотя я уверена, что ничего серьезного, связанного с косметикой, быть не может. «Убивающий крем» — странно звучит как-то…
— Но продавщица, что была до меня, пропала, — напомнила я подруге.
— А вдруг она действительно стащила рецепт и решила быстро смыться? — предположила она. — Хозяйка же, у которой она жила, утверждает, что девушка сама уехала. Собрала вещи и уехала. Не думаю, что она могла перепутать жиличку с кем-то другим. Сама говоришь, инора Эберхардт — дама в возрасте. А ее компаньон — вообще мужчина.
— «Нет шантажиста — нет проблемы», — напомнила я.
— Да, это немного беспокоит, — легко согласилась Регина. — Но пока ничего страшного не случилось. Может, ты все себе напридумывала?
Разговор у нас никак не складывался. Подруга никак не хотела увидеть серьезность моего положения, ее намного больше волновали гипотетические поклонники и моя неожиданная магия. Она начала мечтать, как здорово было бы, если бы инора Эберхардт действительно меня удочерила. Зря я ей рассказала про эту фразу Эдди…
— А что? — воодушевленно говорила она. — Наследников у нее нет. Обучит тебя, передаст свои знания. Представляешь, как было бы здорово?
— Ина, с чего вдруг она будет меня удочерять? — фыркнула я. — Я лишь одна из ее продавщиц. Через этот магазин их прошло много. Нет, правильно монахини говорили, вредно читать романы. А уж тебя, похоже, до них вообще допускать нельзя. Ты их явно перечитала.
Регина заметно надулась.
— У тебя все равно уверенности нет, — недовольно сказала она. — Если та инора помрет, которой крем сейчас делают, то причины для беспокойства будут. А может, с ней ничего и не случится? А ты заранее переживаешь о совсем тебе постороннем человеке.
— Она мне не совсем посторонняя, — неохотно ответила я. — Дело в том, что это моя мать.
Регина ахнула и выпустила из рук почти доеденный пирожок. Он покатился по полу, пачкая начинкой светлую плитку. Монахиня, сидевшая в комнате свиданий, посмотрела на это безобразие осуждающе, но подруге не было до этого никакого дела.
— Не может быть! — восторженно сказала она. — Так она тебя сама нашла?
Поводов для радости я не видела. Подруга знала, что я не собираюсь искать родителей. Какие бы причины у них ни были, чтобы меня бросить, все они меркли перед тем фактом, что они смогли от меня отказаться, а значит, и мне они не нужны и неинтересны.
— Нет, она меня не нашла и даже не искала. Я сама ее вычислила. По почерку.
Я рассказала Регине про пустой счет в Гномьем Банке, о чем раньше умолчала, и что почерк на чеке и записке, которую оставила моя мать, был один.
— И что? — с жадным любопытством спросила она. — Что ты к ней чувствуешь?
— Ничего особенного, — ответила я. — Она мне не нравится, но покупательницы бывают и хуже. Все они достаточно высокомерны.
— А с кремом-то что? — не унималась она. — Если она твоя мать, ты не можешь позволить, чтобы ее травили.
— Ты сама только что говорила, это лишь мое воображение, — напомнила я.
— Воображение, не воображение, но она же твоя мать. И если ее отравят через этот крем, то ты себе не простишь, я же знаю.
Эти мысли приходили в голову и мне. Она от меня отказалась и не заботилась, но все же родила, хотя могла избавиться от такой обузы сразу, как узнала о беременности. Да и я не могу спокойно смотреть, как ее собираются убивать, и ничего при этом не делать. Пусть она мне совсем не нравится. Но все же мать…
— Я собираюсь его заменить, — неохотно ответила я. — Во всех этих кремах основа одна, возьму обычный омолаживающий. На него и заменю. От такого точно вреда никакого не будет.
— А если все-таки ничего такого плохого в этом креме не будет? — страдальчески сказала Регина.
В таком удачном во всех отношениях месте для работы — и вдруг происходят какие-то противозаконные вещи? С этим она никак не могла смириться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
