Харли грустно усмехнулась.
— Это жизнь обошлась с ней сурово. После стольких лет одних забот и волнений у нее сдают нервы.
— Но последние девять лет она бы могла пожить спокойно. Почему бы ей не бросить работу? Я знаю, что теперь она живет в собственном доме, который ты купила ей, каждые два года ты покупаешь ей новую машину, а денег, что ты ей посылаешь в Оклахому, хватило бы для безбедной жизни не одной семье. И несмотря на это, она продолжает работать в центральном супермаркете в Свит-Крике. Это трудно понять.
Харли пожала плечами.
— Просто она не может сидеть сложа руки и хочет делать что-нибудь полезное.
Дункан откинулся в кресле, держа в руке бокал вина, и спросил:
— А что думаешь делать ты? Оставишь все как было?
— Не знаю, — Харли опустила глаза. — Я думала, что за эти две недели придумаю что-нибудь. Вот если бы ты…
— Нет, даже не проси. — Дункан был непреклонен.
«И этот человек только что рассказывал о том, как любит приключения, веселье?.. Да в нем нет ни капли авантюрной жилки! Такого ничем не прошибешь», — с обидой подумала Харли.
Теребя одной рукой кулон на шее, она со вздохом заметила:
— Ты самый противный тип, которого я когда-либо встречала.
— Я всем твержу то же самое. Ты никогда с ним не расстаешься? — он показал рукой на кулон. — Я его видел на всех твоих фотографиях.
— Это? — Харли держала на ладони золотой кулон, выполненный в виде музыкальной ноты. — Это мой талисман, он приносит мне удачу. Я купила его в день записи моего первого сингла, и с тех пор он меня никогда не подводил. Что бы я делала без него?
— Как это Бойд не заставил тебя носить крестик вместо золотой ноты?
— Он настаивал, но я наотрез отказалась, — криво усмехнулась Харли.
Ее удивило, что до конца обеда Дункан больше не возвращался к вопросам о ее личной жизни, переведя разговор на нейтральные темы. Они поговорили о карнавалах в Бразилии, о том, что к концу празднества его участники становятся совершенно невменяемыми. Затем он в красках поведал ей о недавнем выступлении Лучано Паваротти в Сиднее. Со знанием дела рассказал об архитектуре старинных итальянских вилл, а также о многом другом, не менее интересном.
— Я вижу, ты получил классное образование, — сказала Харли, наблюдая за тем, как официант ставит перед ней вазочку с шариками орехового, ванильного и шоколадного мороженого.
— Да уж. Но это мне далось с большим трудом. Я вырос в обеспеченной семье и был молодым повесой, при деньгах, разумеется. Сначала учился в начальной, затем в средней частной школе, а точнее школах, потому что из трех школ меня с треском выгнали, — сказал Дункан и поблагодарил официанта, который поставил перед ним мороженое. — Затем я учился в Гарварде, но оттуда меня тоже выставили. Каким-то чудом мне удалось получить диплом в Колумбийском университете.
— Разве этого достаточно, чтобы стать профессиональным детективом? — засомневалась Харли.
— Конечно, нет. Каждый сотрудник у отца должен был пройти обучение в Полицейской академии, получить специальную компьютерную подготовку, вызубрить криминологию и прослушать курс по психологии.
— Я смотрю, «Колангко» очень дорожит своей репутацией.
— У нас работают только лучшие специалисты, — не стал скромничать Дункан. — Попробуй мороженое.
Пока Харли ела мороженое, она пыталась разобраться в том, что же все-таки представляет собой Дункан Ланг. Кто он на самом деле? В детстве он был непокорным и строптивым ребенком, а когда достиг юношеского возраста, то взбунтовался против родительской опеки. Став старше, пустился во все тяжкие, предавшись разгульной и веселой жизни. Как из него мог получиться детектив? Кажется, он говорил, что ему надо что-то доказать, но что именно и кому?
Да и какое ей дело до какого-то там Дункана Ланга, который через несколько часов сдаст ее Бойду Монро? Почему она вообще о нем думает? Решив, что тут ей все равно не найти концов, она не стала ломать себе голову. Настроение у нее испортилось, даже аппетит пропал.
— Ты закончила?
Харли перестала ковырять ложечкой в растаявшем мороженом и, подняв голову, встретилась с его изучающим взглядом. Глаза Дункана в этот момент казались темной бездонной пропастью.
Ей было жаль, что она так и не успела побывать в Центральном парке, не увидела Эмпайр-Стейт-Билдинг. Она подумала о своей недавно сочиненной музыке и внезапно испугалась. Вдруг будет достаточно одного часа в компании с Бойдом, чтобы ее вдохновение напрочь исчезло?
— Да, я доела.
— До полуночи еще три часа. Пока есть время, куда бы ты хотела попасть? — спросил Дункан, рассчитываясь с официантом.
— Как насчет Бразилии? — с надеждой спросила Харли.
Дункан улыбнулся и покачал головой.
— Так куда?
— Ну, хорошо, хорошо, — несколько мгновений она думала. — Говорят, что ночью на Манхэттене жизнь только начинается. Может, в какой-нибудь клуб, где есть музыка?
Клуб «Сюрреалистик Пиллоу», названный так в честь одного из альбомов известной рок-группы, располагался в старинном трехэтажном здании из красного кирпича. Неоновая вывеска над входом сверкала ярким малиновым огнем. Харли подумала, что этот цвет удачно сочетается с цветом ее платья.
— Куда мы приехали? — спросила она, выйдя из такси.
— Это один из лучших ночных клубов Нью-Йорка, — сказал Дункан.
Через обычную, ничем не приметную деревянную дверь они прошли в небольшой вестибюль. Спустившись по ступенькам, Дункан и Харли попали в зал, заставленный десятками, а может быть, сотней столиков, которые подковой охватывали огромную танцевальную площадку, находившуюся уровнем ниже и уже заполненную толпой танцующих. Кругом царил приятный полумрак. Над площадкой в самом дальнем углу зала возвышалась эстрада, на которой группа из шести латиноамериканских музыкантов не давала скучать посетителям, наполняя зал веселыми, задорными ритмами — смесью рока и сальсы. Люди различного возраста, цвета кожи и социальной принадлежности собрались здесь, чтобы потанцевать, пообщаться или просто послушать музыку. Харли этот клуб понравился с первого взгляда.
— Ради Бога, скажи мне, как ты отыскал это место? — она посмотрела на Дункана.
Довольный тем, что произвел на Харли впечатление, Дункан расплылся в улыбке.
— Я живу здесь неподалеку, прямо за углом.
— Ты живешь в Челси?
— Да.
— Но почему?
— Мне здесь нравится.
«Хороший ответ, ничего не скажешь, — подумала Харли. — А в родительском доме ему не нравится. Ему, видишь ли, нужна свобода и простор!»
Дункан попросил отыскать им столик, и их сразу же проводили в глубину зала. Харли, заказав официантке, щеголявшей красочной татуировкой, минеральной воды, уселась на стул и принялась осматриваться, стараясь запомнить все до мельчайших подробностей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
