Итак, дромиты, они же черноморско-азовская русь, они же черноморские варяги, они же варяги русь — это возможные потомки готских пиратов III века и наследники боспорской торговли, обитавшие на черноморских берегах, оккупируя отдельные «базы», труднодоступные с суши. Основной их «базой», еще вероятно с готских времен, была Таматарха на Таманском полуострове, где в X–XI веке возникает Тмутараканское княжество.
У сицилийского араба аль-Идриси в географическом трактате XII века находим такое описание Тмутаракани: «Матраха [Таматарха, Тмутаракань] — очень древний город. Имя его основателя неизвестно. Он окружен возделанными полями и виноградниками… Этот город — очень населенный и цветущий. Здесь есть эмпорий и ярмарка, куда приходят со всех окружающих земель и даже из отдаленных краев. Шесть больших рек сливают свои воды в реку Русию. Истоки их идут из гор Кокая, которые простираются до Моря Мрака, до пределов обитаемой земли. Эти горы идут до области Гога и Магога. Они недоступны по причине холода и постоянного снега. Долины [этих рек] обитаемы народом, называемым Нивария, который владеет шестью крепостями, настолько хорошо укрепленными, что [жители Ниварии] во время своих отступлений знают, что они становятся недоступны [врагу]. Они необычайно воинственны и привыкли никогда не расставаться со своим оружием».
В отношении «народа Нивария» Б. Рыбаков делает интересное предположение: «Народ „Нивария“ (Сивария) — почти несомненно племя „Севера“ русской летописи (от себя добавлю, что они же „северии“ у Константина Багрянородного. — В.Е.), по имени которого и Донец получил имя Северского… Мы должны учесть особенности арабской графики, различающей звуки „н“ и „с“ (th) только по количеству диакритических точек». Действительно, звуки [н] и [θ] передаются соответственно арабскими буквами ﻧ и ﺛ. Так что небольшая путаница с одной единственной буквой действительно могла превратить летописных северян в «народ Нивария». Но тогда северяне были на самом деле [θ]еверянами и могли превратиться в древнерусском языке не только в северян, но и в… тиверцев— загадочное причерноморское племя наших летописей, известное в качестве хороших переводчиков при общении с византийскими греками!
Вероятно, после гибели Боспорского царства черноморско-азовская русь могла бы перехватить у греков внутриконтинентальную торговлю, но перехватывать стало нечего. Гуннская метла вместе с Боспорским царством смела и государства Северного Кавказа, и «державу Германариха». Тем не менее, дромитская русь приспособилась к изменившимся условиям и стала экспортировать из Причерноморья сначала в Византию, а потом в Хазарию и Персию рабов — единственный «продукт» причерноморских степей, который она сама производила на месте.
В то же время, дромитская русь как ветвь готов-грейтунгов могла иметь особый интерес к Среднему Поднепровью, бывшей Руси Первой. Поэтому мне представляется вполне вероятным ее активное участие в создании Руси Второй, Киевской. Именно под таким углом зрения полезно было бы пересмотреть «Повесть» и другие русские летописи, но предварительно очистив их от позднейших наслоений, где под варягами однозначно понимаются скандинавы, а путь «из варяг в греки» начинается в Балтийском море. Тогда и легенда о призвании варягов может обрести совсем иной смысл, и путешествие ап. Андрея будет выглядеть не как эпизод и чудачество блаженного, надумавшего попариться в баньке за тысячи километров от дома, а вполне логичной и типичной миссией крестителя к еще не обращенным ближним родственникам из бывшей Руси Первой, а, может быть, заодно и несколько более дальним, в географическом и генеалогическом смыслах, — чуди.
В этом же контексте интересно было бы пересмотреть пассаж «Повести» о «славянах, прозвавшихся русью». Если этноним «русь» действительно произошел, как считал Куник, от готского hrōþ, что на древнегерманском означало «славный», то и этноним славяне вполне может оказаться простой «калькой» этого готского hrōþ (или hröþ?):
—► заимствование со звуковой адаптацией —► русь;
hrōþ ►—
—► смысловой перевод, «калька» —► славяне.
То есть изначально славяне — это готы hrōþ, основатели Руси Первой, по которым Среднее Поднепровье и получило свое имя в IV веке. Этот топоним сохранился, но со временем адаптировался к языку нового восточнославянского населения и превратился в Русь. Параллельно славянское население, обитавшее на окраинах Руси Первой и имевшее с ней непосредственные контакты, переняло у готов их этноним «славные» и вследствие перевода его на свой язык стало тоже называться славянами.
Тут невольно снова вспоминается сентенция «Повести», уже однажды читанная нами в «Размышлениях»: «Поляне же… были из славянского [готского?] рода и только после назвались полянами [а до этого были грейтунгами?], и древляне произошли от тех же славян [готов?] и также не сразу назвались древляне [до того называясь тервингами?]…».
Новые археологические данные о сосуществовании и контактах в Среднем Поднепровье черняховской и киевской культур в IV–V веках дают возможность умозрительной реконструкции этого процесса.
Согласно Р. Терпиловскому53, «киевская культура, оставленная сравнительно архаическим и этнически гомогенным обществом», соседствует с Черняховской, представляющая собой «археологический эквивалент „державы Германариха“ — разнородного в этническом отношении раннегосударственного образования». Аналогичных взглядов придерживается М. Щукин. «Архаичное этнически гомогенное общество» — это будущие восточные славяне, а «держава Германариха», хотя и разнородная в этническом отношении, — это все же «раннегосударственное образование» во главе с готами. Готская доминанта в Черняховской культуре — это не только естественное предположение исходя из имени его правителя, но и археологическая объективность, проявляющаяся в преемственности от вельбаркской культуры.
Несложно представить себе взаимоотношения Руси Первой, то есть молодого готского государства III–IV веков, с соседним восточнославянским населением. Они были примерно такими же, как взаимоотношения зарождающегося славянского государства IX–X веков, то есть Руси Киевской, с окрестными племенами. Население киевской культуры платило готам дань и постепенно вовлекалось в экономические и культурные процессы в Руси Первой. В частности, Щукин приводит интересный пример54 ремесленной «кооперации», когда славяне делали роговые заготовки для трехслойных гребней, которыми славились мастера черняховцы. Думаю, не будет большим преувеличением утверждать, что население киевской культуры, по крайней мере ее пограничных с готами областей, не только поддерживало экономические отношения, но и ощущало некую духовную связь с Русью Первой. Хотя, безусловно, основным определяющим компонентом взаимоотношений соседних народов оставалась дань и необходимость ее выплаты. Перенимание этнонима господ — явление в истории самое обычное, особенно, если эти господа еще и обладают более высокой культурой. Так что «архаичное этнически гомогенное общество», еще не перешедшее на стадию племенных объединений и не имевшее общего этнонима, под культурным воздействием соседнего «раннегосударственного образования» не просто могло, а должно было позаимствовать этот этноним у черняховцев. И стать славянами.
После поражения от гуннов Русь Первая, то есть государство грейтунгов, быстро рушится. Образующие государство структуры разваливаются, армия уходит на запад на соединение с тервингами. Восточнокрымские готы отрезаются от своих континентальных сородичей и начинают свое превращение в дромитскую русь. Часть черняховцев отступает на север, к соседям-славянам, часть мигрирует в Поволжье, но значительная часть вместе с примкнувшими к ним славянами, которые уже успели крепко связать свою жизнь и судьбу с черняховцами, уходит вслед за армией на запад.
Оставшиеся на месте бывшие данники Руси Первой освобождаются от регулярной повинности, но зато начинают все чаще подвергаться опустошительным набегам одерживающих верх кочевников. В Среднем Поднепровье начинается долгий период безвластия и анархии. Он кончается в конце VIII века, когда Хазарский каганат берет под свое крыло почти все Северном Причерноморье. Тогда черноморские варяги, дромитская русь, как призрак далекого прошлого, вновь появляется на Дону, Днепре и Днестре, чтобы приступить к воссозданию Руси, теперь уже Руси Киевской.
Все, что было сказано в предыдущем абзаце, можно увидеть в несколько ином аспекте и рассказать и короче, например, так: «Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом… И пошли за море к варягам, к руси». Может быть, именно это и сделал автор «Повести»?
