Брио. — В этот раз пойду я.
Мы уставились в его истощённое болезнью лицо.
— Я не могу ходить. Мне трудно переступать ногами — это только вас задержит. Защити наше сокровище, а я уведу разведчиков.
— Ты обезумел?! Нет! Я не отправлю тебя на смерть! Ты наш проводник, только ты приведёшь нас к Ийсе! — подал голос Лиор, а тот только мягко коснулся его плеча.
— Позволь мне побыть полезным перед тем, как я покину этот мир. Ты же знаешь, что мои дни давно сочтены, и они подходят к концу. Пока мы решаем, они уже будут здесь и все погибнут. Не только я. Прошу, не останавливайте меня, — Брио улыбнулся.
После чего подошёл к мальчику и дал деревянную игрушку, которую вырезал все эти вечера, пока мы отдыхали во время привала.
— Ты последний кто остался, выживи хотя бы ради своего народа! Ты не должен умирать, мы вылечим твою ногу, и все вместе вернёмся в Лес, — заявила я, в надежде, что он услышит.
Он встал передо мной и вручил мне цветочное украшение.
— Это тебе, Анна. Плющ, украшенный цветами. Надеюсь, он послужит тебе оберегом.
Я не удержала слёз, они покатились ручьём, и остановиться я просто не в силах. В последнее время я часто плакала. Этот мир делал меня уязвимой. Словно во сне, я проследила за тем, как Брио попрощался с Лиором, затем скрыл голову под накидкой и, улыбнувшись нам в последний раз, зашагал в сторону врагов. Наконец ступор покинул меня, и я ринулась к другу, желая вцепиться в его руки, ноги, привязать к земле, да к чему угодно, и мне почти удалось, если бы Лиор не схватил, как плюшевую игрушку, и не взмыл в небо, захватив с собой Кана. После попыток отбиться и отмахнуться, я уткнулась в его плечо и зарыдала по этому странному хромающему существу, которого, возможно, никогда больше не увижу.
— Зачем ты сделал это? — закричала я, когда мы опустились на землю. — Зачем отпустил? Почему дал уйти?!
— Потому что он прав. Его нога почти сгнила, а болезнь переходит на тело. Лекарства нет и никогда не будет — даже после смерти Ведьмы. Он просто хотел помочь нам и выполнить свой долг в последний раз, — сначала Лиор говорил серьёзно, не дрогнув и мышцей, принимая правду в её истинном свете, но в конце, его голос дрогнул, и горячие слёзы скатились с больших зелёных кошачьих глаз. Он беспомощно глотал их, не зная, куда деть эмоции.
— В благодарность… мы можем только исполнить нашу цель, чтобы каждая жертва наших близких не осталась напрасной.
— Нет… Смертей и так слишком много. У него было время, возможность увидеть победу, как мир избавится от нечисти. Зачем ты отпустил его?
Кан топтался рядом, в этот момент я не смотрела на него, я не следила за словами и эмоциями. Я пыталась быть понимающей, но в силу упрямого характера я продолжала говорить. Я говорила так, будто язык не принадлежал мне:
— Зачем ты вообще устроил этот поход? Мы бы нашли другой способ спасти всех!
— Не нашли бы! — Лиор перестал плакать, теперь он был зол и загнан в угол, как зверь, а я в этот момент превратилась в охотника с ружьём, который нанёс последний удар.
— Конечно. Ты просто трус, который боится восстановить рощу, боится убедить друга остаться и перекладывает свою ответственность на ребёнка.
— Т-трус?
— Да! Знаешь, почему Лес умирает? Потому что ты тоже болен. Вот здесь! — я ткнула ему пальцем в грудь. — Хочешь казнить малыша и считаешь, что это единственный выход. Это и есть трусость! Жестокая и глупая трусость!
— Пошла вон, — холодно и однозначно выдал он. — Ты мне не нужна. Ты только всё испортишь. Я понял это ещё в Лесу.
Меня ещё никогда так не оскорбляли. Только спустя секунду я обнаружила, что Лиор схватил Кана и вместе с ним взмыл в небо, оставив меня совершенно одну. Без воды и еды, в чужом измерении, среди сухих просторов и кишащих вражеских лагерей вокруг.
Через время я поняла, что наговорила ужасные вещи. Скорбь изменила меня, или же… Это было влияние Ведьмы?! Хуже всего осознавать, что я превращаюсь в чудище — плод негативных эмоции в человеческих душах. Горе пошатнуло мою волю к сопротивлению и теперь, он оставил меня. Бросил.
Я одна.
Куда теперь идти? Что делать? Я устала плакать, так хочется пить. Всё случилось слишком быстро, я не успела опомниться, как оглянулась, а рядом никого.
«Пошла вон…» — эти слова стояли звоном в ушах. Не верю. Он сказал мне: «Пошла вон…»
Неужели Лиор и правда меня бросил?! Важнее то, что он забрал Кана! Как же теперь мне его защитить? Всё-таки я слабачка. Да. Так и есть. Я так часто поддавалась эмоциям и упускала столько важных деталей… Не сосчитать. Я безумно сожалею о своих поступках и надеюсь, что он тоже, а после — вернётся за мной.
«Нет, не вернётся», — выдало моё подсознание и мне нечего ответить себе самой. Вероятно, внутренний голос мудрее и рассудительнее. Он бы не стал лишний раз мне врать.
— Кто ещё из нас чудовище?! — выпалила вверх я, но там лишь желтовато-красное небо. Я закусила губу и зашагала слабыми ногами дальше.
Кажется, уже заблудилась.
Глава 24. «Дно»
Я проснулась под засохшим деревом в неизвестном мне месте. Не помню, как дошла сюда и как уснула. Вокруг никого, ни костра, ни уютных обсуждений маршрута. Облокотившись о камень, который заменил мне подушку, я огляделась. Прилив тошноты подошёл к горлу, а горечь во рту стала привычным делом. Кажется, в последний раз я питалась несколько дней назад.
Брожу, уже не пойми сколько дней. Перед глазами пробежала ящерица, я спешно подняла руку и замахнулась, но она ловко извернулась, а я из-за голодной слабости даже не сумела заставить себя снова попытаться её поймать. Скрываясь в трещине, она издевательски махнула мне хвостиком.
— Надо идти дальше. Я найду еду и карту и вероятно своих друзей… а может и не своих.
Приказав себе, я встала и пошла. Солнце давило, как стокилограммовая гиря. Я не чувствую ни ног, ни рук, не слышу ничего кроме своих мыслей, нос болел от повышенной сухости, и я безумно устала смотреть в палящую даль, которая расплывалась и обманывала правдоподобными миражами. Какое-то время назад я видела маму, стиравшую в озере вещи. Подбежав к месту, я обнаружила камень в форме
