Габриэле Леггет. В итоге ей так заморочили голову призраками и голосами, что она не знала, на каком она свете. С ее помощью они и решили избавиться от Риза. Доктора усыпили и перенесли на алтарь. Минни внушили, что Риз сатана и хочет утащить ее хозяйку в ад, не дать ей сделаться святой. Бедная мулатка приняла все за чистую монету. Когда призрак объявил, что она избрана спасти хозяйку, а освященный кинжал лежит на столе, она до конца выполнила указания. Встала с постели, взяла кинжал, спустилась к алтарю и убила Риза.
Чтобы я не проснулся и не помешал ей, Холдорн с Финком напустили газ и в мою комнату. Но мне в ту ночь было тревожно, спал я в кресле посередине комнаты, а не на кровати рядом с трубой, поэтому пришел в себя задолго до утра.
К тому времени Арония уже сделала кое-какие открытия: первое – девушка интересует Джозефа совсем не с финансовой точки зрения, второе – муж взбесился, стал опасным маньяком. У него, по ее словам, и прежде было не особенно много мозгов, а теперь, из-за постоянного гипноза, ум совсем зашел за разум. Он так удачно надувал свою паству, что успехи вскружили голову. Все ему по силам, он решил, все сойдет с рук. Он мечтал убедить в своей божественности весь мир, как убедил горстку поклонников – разницы он не понимал. Джозеф и впрямь считал себя Богом, говорит Арония. Не думаю. По-моему, он знал, что никакой он не Бог, зато верил, что одурачить сможет кого угодно. Однако эти тонкости не меняют дела, важно одно – он сошел с ума и не видел пределов своему могуществу.
Миссис Холдорн утверждает, что узнала про убийство Риза не сразу. А пока что Джозеф через призрака вызвал Габриэлу к алтарю, где лежало тело доктора. Ему, видно, на самом деле не терпелось подчинить девушку, играя на ее страхе перед проклятием. Он задумал прийти к алтарю и устроить для нее какое-то представление. Но мы с Коллинсоном помешали. И Джозеф, и Габриэла услышали наши голоса у входных дверей; он затаился, а она пошла нам навстречу. Для Джозефа тем не менее все складывалось удачно: девушка действительно считала, что Риз погиб из-за проклятия Дейнов. Она призналась нам в убийстве и сказала, что заслуживает виселицы.
Как только я увидел труп, я понял, что это не ее работа. Очень уж аккуратно он лежал. Перед смертью Риза кто-то явно усыпил. К тому же дверь к алтарю была открыта, а про ключи Габриэла ничего не знала. Конечно, ее соучастие в убийстве нельзя было исключить, но убить его в одиночку она никак не могла.
Дом был специально оборудован для подслушивания, и Холдорны, муж и жена, оба слышали ее признание. Арония тут же начинает фабриковать улики. Она поднимается в комнату Габриэлы за халатом, берет с алтаря окровавленный кинжал, который я положил рядом с телом, заворачивает его в халат и сует сверток в угол, где полиции будет легко на него наткнуться. У Джозефа совсем другие планы. В отличие от жены, он против того, чтобы девушку сажали в тюрьму или в сумасшедший дом. Она ему нужна. Чувство вины и раскаяния должны отдать Габриэлу в его руки, а не в руки полиции. Тогда он прячет тело доктора в потайной комнате и посылает Финков прибраться у алтаря. Он уже слышал, как Коллинсон убеждал меня замять дело, и знает, что может рассчитывать на его молчание, но сейчас ему мешаю я – второй нормальный свидетель.
Запутался, убил – и выпутываться, скорей всего, придется тем же способом. Против помех у этого маньяка есть теперь простое средство – убийство. И вот с четой Финков – хотя их участие мы вряд ли сможем доказать – они снова берутся за Минни. Она послушно убила Риза, очередь – за мной. Правда, массовой резни никто из них не предвидел и не особенно к ней подготовлен. Кроме моего пистолета и пистолета служанки – а про него они даже не знают, – в доме нет огнестрельного оружия, да и кинжал всего один: в общем, хоть беги за кухонными ножами или слесарным инструментом. А ведь надо подумать еще о гостях – миссис Родман вряд ли будет в восторге, если ее ночью разбудит драка духовных наставников с хамом-сыщиком. Нет, удобнее всего сделать так, чтобы Минни потихоньку воткнула в меня кинжал.
Спрятанный Аронией халат с кинжалом они, кстати, уже нашли, и Джозеф сразу заподозрил жену в двойной игре. А когда он узнал, сколько цветочного газа напустила она в комнату Минни – и дюжина призраков не смогла бы разбудить мулатку, – то окончательно уверился в ее предательстве и решил убить: терять все равно нечего.
– Жену? – спросил Фицстивен.
– Да. А какая разница? На ее месте мог оказаться любой другой – во всей этой истории нет ни капли логики. И не ищите. Вы же прекрасно понимаете – ничего подобного быть не могло.
– А что же тогда было? – спросил он озабоченно.
– Не знаю. И никто не знает. Я рассказываю вам, что видел сам, и добавляю те факты из рассказа Аронии, которые не противоречат моим наблюдениям. Если взять их за основу, дело примерно так и происходило. Хотите верить – на здоровье. Лично я не верю. У меня такое ощущение, что я видел то, чего вообще не было.
– Ради Бога! – взмолился он. – Оставьте ваши «но» и «если» на потом. Доведите рассказ до конца, а уж дальше искажайте его, сколько душе угодно, – улучшайте, затуманивайте, путайте хоть до умопомрачения. Но сперва закончите – должен же я хоть раз услышать неисправленную версию.
– Вы действительно мне верите? – спросил я. Улыбаясь, он кивнул и заявил, что не только верит, но и получает удовольствие.
– Дитя малое, – сказал я. – Давайте-ка лучше расскажу вам про девочку и волка, который пришел в дом к ее бабушке и...
– До сих пор люблю эту историю, но сперва закончите свой рассказ. Джозеф решил убить жену...
– Хорошо. Осталось немного. Когда они уже взялись за Минни, я поднялся к ней в комнату – надо было кого-то послать за помощью. Пытаясь ее разбудить, я надышался газа, и помощь потребовалась мне самому. Что касается призрака, то его на меня напустили сами Финки, Джозефа с ними скорее всего уже не было – он в это время вел жену вниз. Зачем ему понадобилось связывать ее перед убийством у алтаря – трудно сказать: скорей
