Я запоздало сообразила, что своими откровениями подвела сейчас Олеську под монастырь. Баринов наш босс, Лурия, как и я, полностью от него зависима.
— Олеся тут ни при чем, — попыталась я заступиться за подругу. — Она не хотела…
— Ты не знаешь, чего она хотела, но дело и правда не в ней, Катя. — Савва, отвернувшись от меня, наливал себе новую чашку кофе. — Я приехал тогда на дачу, потому что хотел встретить Новый год с тобой. Именно с тобой.
Сейчас он говорил легко, без напряжения в голосе, а я уже не знала, чему верить.
— Ты мне очень нравилась, когда мы учились. — Он повернулся ко мне лицом. На его губах застыла отрешенная улыбка. — Очень нравилась. И да, я бесился, что ты не обращаешь на меня внимания, что выбрала полное ничтожество. И вашу ссору я воспринял как отличный шанс для себя. А не для твоей мамы.
Я опешила.
— Но я ошибся. Ты так вцепилась в Кальянова, когда он приехал на дачу, что я подумал… да ну тебя к черту, хочешь быть с этой мелкотравчатой швалью — ну так и живи.
Савва устало улыбнулся.
— А… а сейчас тогда почему… и почему ты мне все это говоришь?
— Потому что я ошибся, Катя.
— Ошибся, — я эхом повторила его последнее слово. — В чем ты ошибся, Савва?
Я даже не пыталась скрыть волнение, да и не смогла бы при желании. Я впервые увидела Баринова таким… человечным, что ли. Без привычной надменной снисходительности и уверенности, что он лучше всех. Передо мной стоял мужчина, которого я, возможно, и не знала толком. Мысль о том, что он может притворяться и вести какую-то игру, я прогнала сразу.
Мне отчаянно захотелось ему поверить, поверить, что я ему и правда нравилась. Я даже не обиделась на оскорбление Кальянова. Сейчас мне совершенно не хотелось отстаивать честь жениха. Пусть сами между собой разбираются, сколько можно лезть в их отношения… Меня волновало другое. Точнее, другой. Савва.
Я терпеливо ждала ответа, но с ним Баринов не торопился. Потом, как назло, зазвенел мобильный, нарушив наше интимное молчание.
— Можешь не отвечать, — предложил Викинг. — Помни, ты на переговорах в IKEA.
Я все же взглянула на экран — звонил Пашка. Перед глазами пронеслась неприятная сцена в коридоре нашей съемной квартиры. Я не жалела, что дала ему пощечину, жалела, что не сделала этого раньше.
Кальянов продолжал упорно звонить. Может, почувствовал что? Я быстро нажала на отбой, а потом и вовсе отключила мобильный.
— Так в чем ты ошибся, Савва?
Я хотела подойти к нему ближе, но боялась: не знала, чего ждать.
— Думал, для меня все закончилось, что чем реже мы будем видеться, тем лучше. Поначалу было хорошо, я решил, что все закончилось. Ты продолжала сдувать пылинки с Кальянова, но меня это уже не волновало…
Он будто разговаривал сам с собой, не обращая на меня особого внимания. Я лихорадочно вспоминала наши встречи после той злополучной поездки на дачу. Первое время я видела Савву только на экзаменах, после них он сразу же исчезал. Олеська тогда предположила, что у Баринова завелась постоянная подруга и он торопился к ней. После защиты диплома была вечеринка, тогда он привел Арину Огонькову…
— Но ты передумал и приехал в Москву, чтобы…
— Мне не понравилось то, что я услышал от Дымова. — Савва устало откинул волосы, упавшие на лоб. — Вообще я был уверен, что вы разбежитесь с Кальяном, а тут свадьба.
— Значит, все-таки специально… — выдохнула я, не до конца осознав его признание. — А мы все голову ломали… ты приехал разрушить мою жизнь.
— Я приехал вернуть тебе твою жизнь. Твоя упертость превращает тебя в… Чего ты боишься, Кать?
Савва подошел ближе и, взяв пальцами мой подбородок, заставил посмотреть ему прямо в глаза. Я чувствовала, как кровь мгновенно прилила к лицу, стало нестерпимо жарко, но взгляда я не отводила.
— Не люблю разочаровываться в людях. Ты знаешь, но я не хочу говорить о Пашке. Его сейчас нет.
С этими словами я опустила голову вниз, сделала еще шажочек вперед и уткнулась головой в широкую грудь. «Если опять разревусь, то измажу его белоснежную рубашку. И он снова даст мне свой платок», — в голове мелькнула грустная мысль. Но она тут же улетучилась, едва я почувствовала, как мужская рука легла на мой затылок. Я вздохнула, закрыла глаза и молча обняла Савву.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты была вредная, колючая, нетерпимая и жутко принципиальная. Доводила до бешенства своим упрямством, но с тобой было интересно. С тобой одной.
Я довольно улыбнулась: признания Саввы проникали в душу, мне становилось теплее и спокойнее.
— Мог бы прямо подойти и сказать, — не подумав, ляпнула я и чуть не прикусила себе язык.
Савва отстранился и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Прости, — торопливо пробормотала я. — Наверное, я бы не поверила тебе, я и сейчас… Но…
Я снова отошла к окну, щеки по-прежнему горели, в душе царил полный бедлам.
— Думаю, достаточно пока откровений, Катя, — раздался за спиной спокойный голос Баринова. — К тому же к тебе пришли.
Я обернулась. Передо мной на полу сидел Самсон.
— Почему ты назвал его Савелием? — Я наклонилась к коту и осторожно коснулась рыжей головы.
— Решил, что мы с ним похожи, — коротко ответил Баринов. — А за Тимура не беспокойся. У меня в IKEA приятель работает, мы с ним уже все обсудили: если даже и захотят проверить, мы на переговорах. Пойдем, я тебе лучше покажу квартиру, а то ты толком ее не посмотрела.
Савва протянул мне руку, я молча вложила свою ладонь в его. От этого простого движения у меня сильнее забилось сердце, я волновалась, как девчонка на первом свидании.
Он переплел наши пальцы и потянул в коридор.
— Да я уже осмотрелась. У тебя на удивление уютно.
— Это ты еще в спальне не была. Пошли покажу.
Я еле сдержала улыбку. Вот теперь узнаю Баринова! В спальню, значит? Мы прошли по длинному коридору, на стенах которого висело несколько картин абстракционистов. Не удивлюсь, если окажется, что это произведения модных художников. Савва всегда был в тренде.
А вот спальня оказалась классической. Здесь светло-бежевые тона сочетались с коричневой отделкой огромной кровати, на которой спокойно могли поместиться несколько человек. Большой шкаф с одеждой занимал целую стену, пара кресел и … никаких зеркал. Эту комнату явно проектировала не женщина. Интересно, почему Арина не поставила сюда трюмо или что-то подобное? Или… или ее вообще тут не было?
— Знаешь… — Я еще раз быстро окинула взглядом комнату — идеальная чистота и никаких разбросанных вещей. — Я ведь никогда раньше не была вот в таких чисто мужских спальнях, где не чувствовался бы запах женщины.
Последнюю фразу я произнесла очень уверенно, хотя, разумеется, не знала, какие фемины сюда залетали и как часто.
— Приятно слышать, — хмыкнул Савва и потянул меня за руку вперед. — Да и я не собирался водить сюда экскурсии. Но есть еще на что тут посмотреть.
Он подвел меня к окну, и от неожиданности я ахнула: перед глазами открывался изумительный вид на Москву-реку и храм Христа Спасителя. Я даже не сразу заметила небольшой балкон чуть левее.
— Красота какая! — выдохнула я, смотря на темную гладь реки, по которой как раз сейчас проплывал прогулочный катер.
— Ночью здесь еще красивее. Если останешься до вечера, сама все увидишь.
Вот ведь!..
Я взглянула на Баринова, на его лице играла загадочная улыбка — еле удержалась, чтобы не ткнуть его в бок. Ишь чего удумал!
— Прости, Савва, но на вечер у меня другие планы. — Он недовольно нахмурился, и я поспешила добавить: — Нужно встретиться с одним человеком.
— Это важно?
— Очень.
Он не стал спорить, даже не спросил, о ком это я. Просто обнял меня сзади за плечи и положил подбородок мне на макушку. Хотелось вот так замереть и не думать ни о ком, кого нет в этой комнате. Просто смотреть вперед.
— Эта квартира сначала была для меня просто удачной инвестицией, я не собирался сюда переезжать, но сейчас нисколько не жалею, что вернулся.
