из толстой красной ткани дополняли образ степной принцессы.
— Здравствуй, Лиас, — Кагата мило улыбнулась, держа в руках большую кружку и тарелку. Чудеснейший аромат кувалдой пробил мои центры обоняния.
Сочное и прожаренное на углях мясо. Его на огромном жару покрыли толстой запечённой корочкой, запаяв все соки внутри — а после положили в котелок на подстилку из овощей и посыпали травами. И тушили, тушили, тушили пока сама структура мяса не впитала в себя все возможные вкусы, став квинтэссенцией того, что называют гастрономическим шедевром.
— Привет, Кагата, — я шумно сглотнул слюну. — Очень красивое платье. Тебе идёт. Сама сделала?
— Да. Этот пояс я вышила специально для сегодняшнего дня, — она показала на золотой узор. Фигура огромной кошки сидела в центре и смотрела, как маленькие котята игрались друг с дружкой.
— Какая тонкая работа, — от похвалы лицо Кагаты чуть не порвалось от счастливой улыбки. Но похвалить действительно было за что. Она с ювелирной точностью вышила у кошки и котят усы, шерсть, и даже глаза им сделала из маленьких бусинок.
— Спасибо. Я рада, что на земле думкаа́д ну Суттаа́к не только мне он нравится. Это от вождя племени, — Кагата взглядом показала на содержимое тарелки и кружки с тёмно-красной жидкостью.
— Вино? — орчиха утвердительно кивнула.
Я же не пил с момента перерождения, и тут бац: целая кружка⁈ Да меня же развезёт с одного глотка так, что выползу из шатра, доковыляю до Арката и как дыхну на него перегаром, да как спрошу: «Э, поясни за мои лапки!» Хотя, во мне же веса минимум с полтонны, если не вся тонна. И нужен целый бочонок крепкого рому, чтобы напиться.
— Я давно его не пил, спасибо. Передай Аркату мои…
— Вождь передаёт, чтобы ты не утруждался и почувствовал вкус праздника.
Понятно,орчиху ко мне послали из вежливости, а от куска всё ещё живого мяса никто ничего слышать не хотел.
— У нас не так много времени, — Кагата шагнула ко мне.
Попросив вытянуть культи, Кагата поставила на них кружку с тарелкой. Освободив руки, она быстро свернула полог шатра в трубочку. Подставив табуретку, девушка медленно отпустила на него свёрнутый полог и жестом пригласила меня пододвинуться к образовавшемуся проёму.
Между стенкой шатра и пологом образовался зазор примерно сантиметров десять. Было видно всё происходящее напротив входа и даже загородивший обзор практически на половину вигвам — и тот не мешал смотреть, как в свете факелов носились фигуры в причудливых костюмах. Одни фигуры бросались на других, а третьи собирали четвёртых в центре обширного круга.
— Лиас, — раздался по-детски писклявый голос, отвлекая от странного представления.
Чуть правее от меня на корточках сидела Кагата, с зажатой кружкой между коленок и поставленной на неё тарелкой. Мясо было заботливо порезано на кусочки. Один из них, заботливо нанизанный на вилку, маячил перед моей мордой, а орчиха медленно покрывалась бордовым цветом.
— У нас не так много времени. Я помогу, а ты воспользуйся этим временем, — девушка смотрела с просьбой в взгляде. Это могло означать одно из двух: или у Кагаты не всё в порядке с головой, или же покормить дракона — это её самая желанная мечта.
Я чуть приоткрыл пасть. Сок жареного мяса прошёлся по языку, от наслаждения я невольно закрыл глаз и довольно застонал.
— Тебе понравилось? — с лёгкой издёвкой спросила Кагата, по-доброму усмехнувшись.
Ответив, что ничего вкуснее в жизни не пробовал, я приготовился к новой порции мяса и сфокусировался на происходящем в кругу факелов. За прошедшее время всё поменялось. Теперь шла новая фаза представления.
В центре круга на корточках сидели орки. Не такие, как Кагата, а огромные, с зеленоватой кожей и широкими спинами. Орки сидели, наклонившись вперёд и уперевшись на кулаки мощных рук, а их тела покрывали шкуры с густым мехом.
Во круг орков водили хоровод четыре фигуры в мешковатых костюмах. Одна с длинным хвостом и маской кошачьей морды; у другой фигуры костюм из простой кожи, на голове рога и хвост с кисточкой; третья облеплена перьями, с крыльями и загнутым крючковатым клювом; ну а четвёртая фигура похожа на первую, лишь с той разницей, что хвост пушистый, а маска то ли собаки, то ли волка.
Фигуры водили хоровод, то поднимая руки к небу, то указывая ими в различные стороны света. Они могли вести руками с востока на запад, описывая полукруг по небу, могли же обвести по кругу линию горизонта.
Одна из фигур вытащила орка из центра и стала что-то ему рассказывать, а в конце речи дала тому копьё. Орк сел обратно в центр круга, повертел в руках копьё и передал сидящему рядом орку. Он повторил и передал дальше третьему, скрытому от моего взора вигвамом.
Через какое-то время копьё оказалась в руках четвёртого орка. Он так же повертел его в руках — но не передал обратно. Вместо этого все орки вдруг резко вскочили и сорвали с себя одну из меховых шкур, отбросили в сторону и сели обратно, пристально следя за фигурами в костюмах.
Вскоре другая фигура вытащила орка из круга, вновь что-то рассказа и показала на новый предмет. В этот раз это был факел. Орк взял в руки источник огня и поделился им со своими друзьями. И как в первый раз, стоило четвёртому орку получить факел, как все вскочили и отбросили ещё одну из меховых шкур.
— Лиас, — позвала Кагата. Мясо кончилось. Пустая тарелка лежала на земле, а орчиха держала в руках кружку, подзывая отпить винца. Я наклонил голову и жидкость заполнила пасть через отсутствующую щёку.
Я чуть не сплюнул это было не вино, а какой-то кислый уксус. В нём чувствовались нотки алкоголя, чувствовались отголоски сладости — но оно было настолько кислым, словно в кружку специально налили самого старого и несвежего вина.
— Кислое.
— Оно и должно быть таким на шакруу́т ну шуу́т Мкаату́х.
Получив столь исчерпывающий ответ, я вернулся к просмотру спектакля. За потраченное время в кругу факелов всё изменилось.
Орки уже не сидели, опираясь на кулаки, а стояли прямо, держа в руках различные инструменты и изделия. На них уже не было меховых шкур, а штаны из обработанной кожи и такие же рубахи. Орки стояли лицами к фигурам и каждый раз склоняли головы, когда те проходили рядом.
Вдруг орки чего-то испугались, сгрудились в центре и дрожащими руками показали в темноту, за круг из факелов. Фигуры в костюмах животных обступили орков, закрыли их своими телами и пристально смотрели на выходивших из тьмы врагов.
— Кагата, скажи, это… — я повернулся к орчихе, находясь в шоке от увиденного. Но Кагата лишь молча затрясла головой, с досадой во взгляде. Похоже, ей запретили общаться на тему праздника или как-то объяснять суть происходящего.
— Мне надо идти обратно, — грустно произнеся, орчиха принялась наводить порядок. Табурет был поставлен на место и полог тут же развернулся, скрыв представление. Последнее, что получилось увидеть — как фигуры в костюмах зверей неподвижно стояли и смотрели куда-то в небо.
— Я надеюсь, что ты проведёшь остаток праздника с удовольствием, — пожелал я Кагате, когда та остановилась рядом с пологом.
— Его лучшая часть уже была. Дуу́ра ну суу́ра, Лиас, — орчиха разорвала канал мыслеречи и вышла из шатра.
Пока полог был отодвинут, я вновь увидел происходящее в кругу факелов. Фигуры в костюмах животных сидели на коленях перед орками, склонив головы. Те же тянули к зверям руки, будто о чём-то умоляя…
Серое полотно, вставшее на своё место, стало для меня закономерным финалом представления, а засохшие капли грязи и крови — безусловными титрами.
Тяжело вздохнув — я вызвал лог-файл и открыл вкладку новеллы знаний.
Смотря на изображения гобеленов с заброшенного дворфийского города, я всё больше убеждался, что пора собираться в драконью дурку. Мне жизненно необходимо завернуться в смирительную рубашку, погрызть стены зубами, напасть на санитаров и посидеть пару столетий в комнате с мягкими стенам, причитая как полоумный безумец: «Это не может быть правдой. Это не может быть правдой».
Но чем дольше я разглядывал гобелены, тем больше верил в увиденное. Тогда к фигурам в костюмах животных вышли фигуры в других костюмах. Получилось разглядеть лишь одну, но и этого достаточно, чтобы потерять рассудок.
Паук.
К зверям, охранявшим орков, вышел паук до боли в хвосте похожий на тех, которым поклонялись дворфы.
В своих устных преданиях орки запечатлели момент встречи двух существ, населявших мир до того, как предки разумных рас спустились с деревьев.
Неужели на уничтоженных гобеленах было запечатлено что-то подобное? Где-то там, рядом с высоким горным исполином, в заброшенном городе дворфов, рассыпавшись тысячью мелких осколков, лежала история целого мира. Сегодня я узнал, что боги
