и то через силу. Хотелось бросить трубку и выключить звук, но стало бы только хуже.
– Я спрашиваю, где тебя черти носят, Ника?
Саша орал так, что мои перепонки были на грани разрыва. Я даже трубку отодвинула, чтобы не слышать этих воплей и остаться со слухом.
– Саш, я на работе.
Мысленно молилась, чтобы мой голос звучал правдоподобно и без дрожи. Бывали моменты, когда страх был сильнее меня. Мне постоянно казалось, что вот сейчас, брат сорвется и мне мало не покажется. А я начала верить, что он способен на насилие. И он не постесняется ударить меня.
– На какой, на хуй работе? Ты тварь! Продалась? А бабки где? Моя доля где, мразина малолетняя!
Каждое слово как гвоздь в крышку гроба. Я никогда не слышала в свой адрес столько оскорблений. Не понимала, в какой момент мой родной брат меня возненавидел. Слезы выступили на глазах, обжигая все внутри. Закусила до боли кулак, только бы не всхлипнуть в трубку.
– Нет, Саш.
Хотелось спрятаться под кровать. Забиться в самый дальний угол, только бы не слышать голос, пропитанный презрением и ненавистью.
– Да как нет? Я знаю, что матери операцию сделали. И ты ещё будешь говорить, что ты не продалась? Где мои деньги?
Как он мог узнать об этом? Он знать не знал даже, в какой больнице сейчас мама, а как про операцию разнюхал? Сердце камнем вниз, холодный пот прошиб каждую пору. Тело тряслось от бессилия. И я держала, держала слезы и всхлипы. Только бы не выдать истинную себя.
– Саш, я не понимаю о чем ты. Я в долг взяла.
– Ты че мне тут пиздишь? В какой долг? У кого? Мы все нищие, как мыши.
Грудь разодрало от острых шипов. Разорвало на части, забрызгивая кровью каждую клеточку. Я разлеталась вдребезги и оседала шмотьями окровавленной плоти на полу этой гостиницы. Казалось бы, я привыкла уже ко всему за эти дни. Но нет… то была просто видимость смирения.
– Саш, мне заняли денег. Это правда, и все они ушли на лечение мамы. У меня ничего не осталось.
– И кто ж такой богатый, что просто так занимает полтора ляма?
И это он тоже помнил. Именно сейчас пожелала, чтобы с его памятью что-то случилось на фоне запоев. Но, увы… придется выкручиваться и решать, как избежать в дальнейшем такие темы.
– Саш, что ты хочешь?
– Денег! Где мои деньги?
– У меня нет твоих денег. Сейчас я пошла работать в больницу санитаркой, чтобы отдать хоть часть суммы. Что ты ещё от меня хочешь?
– А ты зубки отрастила? Ты не забывай, что ты рано или поздно припрешься домой. Хотя бы ради своего шмотья.
Он прервал звонок, а я ещё долго сидела с мокрыми от слез щеками и пыталась унять бешеный сердечный ритм.
Глава 19
Тимур
С самого утра быстро принял душ и напялил не любимый мной костюм. Так как придется ехать за документами в офис, то и выглядеть нужно соответственно. Мысленно прикинул, что нужно будет закончить всю эту тягомотину с заказом за несколько дней, ибо останусь вообще на мели.
С отцом мы так и не разговаривали, но мне особо и не хотелось. Мне хватало проблем.
Ещё бы не забыть явиться к следователю, или кто там будет заниматься моим делом. Что уж они там хотят на меня повесить, загадка. По сути, весь ущерб должна понести моя страховая. Кстати, надо ж ещё и туда наведаться, а что там с расписанием…
Пробежался по сложенному листку с записями и обрадовался, что сегодня опять одна пара, и та вечером. Не нянчиться со студентами целыми днями.
Погода хоть не подвела. Никакой грязи. Ненавидел люто, когда машина была вся в брызгах, а сейчас мне точно не до моек и всей прочей херни. Домчал до офиса Антона Борисовича за пять минут. На входе меня встретила девушка, вполне себе миленькая.
– Доброе утро, – выдал свою самую обворожительную улыбку, – мне назначено.
Девушка, Ариадна, как успел увидеть на бэйдже, улыбнулась в ответ и опустила глазки в пол.
– Доброе утро, – даже румянец на щеках проявился, – как вас представить?
Подошел практически вплотную и сбавил громкость.
– Представьте Тимуром. А вообще, Антон Борисович может и подождать, как ты думаешь, милая?
Ага, врубил полного придурка на всю мощность. Сам поражался, что этот трюк очень часто срабатывал. Практически со всеми.
– Возможно, и может.
Есть! Попалась и эта. А сказала то как, с придыханием. У меня аж живот свело. Представил даже, как она стонет подо мной. Актриса прям, ничего не скажешь. И таких тысячи. Видят дорогой костюм и мысленно подсчитывают, сколько денег у меня на счету. Только вот со мной сейчас был полный ноль.
– Окей, тогда, может, метнемся в подсобку по-быстрому? Ну, а потом поедем в ближайший ювелирный магазин и выберем тебе что-нибудь. Как тебе идея?
А это уже я развлекался. Хрен знает, чего именно я ждал. Какой реакции на эти свои слова, но каждый раз было весело.
Глаза девчонки алчно сверкнули. Куда-то улетела вся напускная скромность, обнажая расчетливую сущность. Она быстро закивала головой, и уже даже вцепилась в лацкан пиджака.
В последний момент дал заднюю. Снова не стал доводить до конца. То ли тому виной то, что осточертела вот эта продажность, то ли лицо Вероники, так некстати мелькнувшее в сознании.
– Хм, жаль, что у меня ни копейки за душой. Пока, милая.
Напоследок не отказал себе в удовольствии щелкнуть девку по носу, и пошел в сторону лифтов. О, да, я наслаждался потоком брани, который летел ко мне в спину. Аж адреналин прокатился по венам.
Лифт поднял меня на самый верхний этаж. Олимп прям, мать его. У всех состоятельных, видимо, бзик такой был, вскарабкаться повыше и сидеть наблюдать, как их сотрудники, словно тараканы, бегают и выполняют поручения. Мой отец тоже
