– Я не буду любовницей, Дамир. Не делай этого со мной. Прошу. Я ведь не смогу потом сказать нет. Не приручай. Отпусти. Умоляю. Я сойду с ума. Прошу…
Он бегает озадаченным взглядом по моему лицу, словно не понимает, о чем речь, а я просто закрываю глаза. Боюсь поверить всему, что скажет. Я уже доверилась его глазам, уже верю всему. Но не видя, проще держаться. Наверное.
Глава 16
Милана
– Милан, он тебя бил головой? – вопрос вводит в ступор. – Может стоит отвести тебя в больницу?
Что он хочет этим сказать? Или просто уходит от темы? Не получится. Перед глазами если не его глаза, то той малышки из кафе, девушки, которую он крепко обнимает и гладит по большому животу. Глупая Милана, поверила, а он принес туда, где все пропитано его семьей. Как ему не стыдно?
– Нет, у меня все в порядке с головой, – машу головой из стороны в сторону, подтверждая свои слова.
– Что случилось, малыш? Я не понимаю тебя. Открой глазки, поговори со мной, не закрывайся, – не давит, не умоляет, ровно говорит, и я не могу противиться.
Хасанов словно опытный факир, одним голосом заклинает меня, как зверушку. А может, я не хочу сопротивляться, ведь душа тянется к нему, кричит, что не мог он обмануть, он другой, и лишь разум ведет себя настороженно. Меня столько раз обижали, предавали, что просто страшно поверить кому-то еще. Тем более, тому, кто проник в самое сердце, завоевал его полностью, а не какой-то кусочек.
– Мил, – открываю глаза и пропадаю в его обеспокоенном взгляде. – Ответь мне.
– Почему ты не сказал, что женат?
Замираю в ожидании ответа и ловлю малейшие изменения на его лице. Дамир то удивляется, то хмурится, потом ищет шутку в моих словах, во всяком случае мне так показалось.
– С чего ты это взяла? Я никогда не был женат. Официально, я свободен, – так искренне говорит, что хочется верить, но слух режет «официально».
– Но девочка, и она, – поворачиваю голову к прикроватным тумбам, потому не могу больше.
Проходит несколько секунд, но он молчит. Нервно возвращаю свое внимание к его лицу и замираю. Скулы стиснуты так, словно он терпит огромную боль и не хочет кричать, выпуская ее наружу, на висках и шее проступили вены. Злится. На меня? Так не за что. Это у меня есть повод для обиды.
Его молчание красноречивее слов. Значит, не ошиблась. Господи, спасибо, что уберег. Я бы сошла с ума, став причиной слез несчастной женщины. Неужели он…
– Ты из-за этого бегала от меня? Еще тогда, когда в кафе пересеклись? – в его тоне было столько удивления, словно я говорила о какой-то мелочи.
Он не свободен! Разве этого мало? Пытаюсь выбраться из-под него, но как это сделать, когда вокруг он? Никак. Только ерзаю по прохладному шелку, который уже неприятно холодит разгоряченную кожу, а морозит, вызывая мурашки.
– Дамир, это серьезно. Я не буду лезть в семью. Даже если вы в конфликте, это не повод разрушать семью. У вас чудесная дочь, хотя бы ради этой маленькой принцесски стоит найти общий язык, – подтягиваюсь на локтях вверх, но оказываюсь пригвожденной к кровати его крепкой рукой.
– Лежи и не смей вставать, – держа вес тела на одной руке, второй грозит мне, как маленькому неразумному ребенку.
Хочу возразить, но не успеваю. Хасанов слезает с меня и выходит из комнаты, что-то бормочет себе под нос.
– Женат. Чтоб тебя. До чего же бабы… Аш. Ага, сто раз я на ней женат. Байка для семейных вечеров. Давно ведь собирался убрать эти снимки. До откладывался. Полный…
Едва мощная фигура скрывается за дверьми спальни, подскакиваю с кровати и собираю вещи по полу, судорожно натягивая их на себя. Так безопаснее, так меньше соблазнов. Да, он многое видел, прошелся по многим местам губами, но все же не дошел до главного.
Не хочу быть такой открытой и беззащитной перед ним. Только натянула на себя футболку, как за спиной раздался грозный рык.
– Я, кажется, просил оставаться в постели. Почему ты меня не слушаешь? – а потом отмахивается, протягивая документы. – Внимательно по страницам пройдись.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Зачем он показывает мне свой паспорт? Но делать нечего, не возьму сама, Дамир будет, как ребенку, показывать, а этого совершенно не хочется. Немного дрожащими руками принимаю документ и судорожно листаю страницы, но в нужном месте пусто. Абсолютно.
Поднимаю на него вопросительный и одновременно с этим удивленный взгляд. В нем легкий укор за то, что, вместо разговора, снова испугалась и сделала очередной шаг назад.
– Я не понимаю. Но вы ведь на фото, как, – договорить не успеваю, он перебивает.
– Как семья. Верно. Потому что мы семья, Милана, но не муж и жена. Ты столько всего мне рассказала, от многих вещей у меня вообще руки чешутся свернуть чьи-то шеи. Ты душу передо мной обнажила, но почему не спросила то, что так тебя волновало столько времени? Я бы ответил. Мне скрывать нечего, – все же немного срывается на крик, отчего я вжимаю голову в плечи и падаю попой на кровать, спрятав лицо в ладонях.
Он во всем прав. Да, я открылась ему, доверилась, но банально забыла, что были тормоза на пути к счастью. Если они не женаты, то кто друг другу? Они ведь даже не похожи, чтобы связать родством.
– Мил, – горячие ладони обхватывают коленки, и я невольно выползаю на свет, как улитка, и смотрю на него.
– Я не знаю, Дамир. Я просто забылась, а потом эти фото. Не понимаю ничего. Просто скажи мне.
– Малыш, Ама, – договорить ему не дает телефон.
Чертыхнувшись, встает с места и идет за телефоном, а на экране фото той самой женщины. Дамир не боится показать его мне, и это немного подкупает.
– Может, так даже лучше будет. Сама сейчас все услышишь и поймешь.
Проводит пальцем по экрану и на всю комнату раздается звонкий девичий голос.
– Дамирушка, привет, – по комнате раздается приятный женский голос, от которого сердце сдавливает от ревности.
– Да, Ама, что случилось?
– Снова буку включил. Вы с Ратом договорились что ли, бурчать на меня? Ну, ладно он муж, могу понять, не ласковая я с ним в последнее время, но ты-то за что? Я маме пожалуюсь! – почему-то мне кажется, что она сейчас дует губки, но удивляет не это.
Муж, мама?
– Дамир, у меня на тебя одна надежда. Скажи ты ему уже, что нам с Аликой нужно общество, что у малышки кружки, друзья и так далее. Сколько дней нам еще просидеть взаперти надо?
– Ама, я ничего ему говорить не буду, кроме того, что уже сказал. Попробуешь опять улизнуть, вашей охраной займусь я, – жестко, глядя мне в глаза, Дамир говорит с ней, и до меня смутно начинает доходить, что здесь происходит, и кто они друг другу.
– Ну, братик! Вы мне ничего не говорите, только заперли с дочкой, словно в клетке. И это бы ладно, но вы ведь и между собой переругались. Рат молчит на какой почве, я пилю его за то, что не идет на уступки тебе и отцу. Мы ссоримся из-за этого. Я хочу все знать. В конце концов, вы все моя семья, – в последних словах слышу знакомые рычащие нотки.
– Ама, если на этом все, то иди лучше к Баграту и будь ласковой женой. Все твой муж правильно делает. Вы с Аликой – его забота и ответственность. Вопрос лишь в том, что он не умеет уступать там, где явно слабее. Не провоцируй его, ласковая жена легче направит в нужное ей русло, помни об этом. А он тебя любит, это главное. Поцелуй малышку перед сном за меня.
– Ну, Дамир.
– Завтра поговорим, я сейчас занят, – не дожидаясь ответа, сбрасывает вызов, не разрывая зрительного контакта со мной.
Сестра. Какая же я глупенькая. Просто племянница его любит, вот почему так тянулась к нему, а я… столько времени отталкивала его от себя по надуманной причине. И обидела его. Сильно. Недоверие губит любые отношения. Какой кошмар. Сама все перечеркнула.
Или нет? Столько всего позади, откровения, этот звонок. Не просто так ведь показал паспорт, включил громкую связь. Если бы хотел, начал оправдываться, но он не стал. Выдал сухие факты, и сейчас не гонит.
– Но ты сказал «официально свободен», – тихо вспоминаю его же слова.
