Конечно, главным минусом всей этой системы являлось то, что передать сигнал возможно лишь в темное время суток, и лишь в ясную погоду – даже простой туман станет помехой. Тем не менее, даже так это все равно позволит передавать и получать информацию намного оперативнее: никакой конь не способен бежать быстрее светового луча.
Но ключевым во всем этом плане был тот самый шифр из точек и тире. Который я собиралась разработать с нуля, используя уже известный принцип азбуки Морзе. Причин было две.
Первая – я банально не знала азбуки Морзе.
Вторая – если гипотетически возможный иномирец в «активе» врага так же из моего мира, то он может знать азбуку Морзе. Следовательно – перехватывать и расшифровывать наши сообщения, поднося их на блюдечке тому, на кого работает (тому же Себастьяну Холлеру, например). Вот только если значение комбинаций точек и тире будет иным, нежели в принятой во всем моем мире азбуке Морзе, он просто не сможет расшифровать их и прочитать наши сообщения.
Так что я села за разработку шифра сразу после того, как начертила для мастера лорда конструкцию сигнального фонаря: металлической коробки с зеркалами внутри и заслонкой, которая будет легко отодвигаться вверх, чтобы передающий послание мог комбинировать длинные и короткие световые сигналы.
Однако во главе стола все еще стоял вопрос поимки вражеского агента в наших стенах. Потому что если он будут продолжать здесь работать, еще и передавать своему покровителю информацию о наших действиях, вырваться вперед не удастся. Но вот если мы возьмем его за жабры, то не только пресечем эту ниточку. А еще и получим возможность некоторое время поводить врага за нос, передавая ему ложные сведения прежде, чем он поймет, что его шпион раскрыт и пойман.
Поэтому сейчас мы надеялись приблизиться на шаг к его раскрытию, и ради этого поднять Агату для допроса. Понимая, что на ней, вероятно, стоят такие же блоки, как и на Дорхес, мы с Аланом Невермором пришли к нехитрому выводу: нужно хорошенько подумать, какие вопросы ей задавать, чтобы получить результат за то окно, в которое можно провести допрос.
И вот, когда пришло время, я отложила записи с как раз законченным шифром, и направилась в лабораторию своего покровителя, куда уже привезли труп убитой пожилой горничной.
– Рад, что без опозданий, – небрежно бросил некромант, входя в комнату следом за мной.
– Не помню, чтобы давала вам повод сомневаться в моей пунктуальности, мой лорд, – хмыкнула я, запирая за ним дверь.
За окном солнце уже приближалось к линии горизонта. И это значило, что время пришло. Пан или пропал!
Один раз я уже наблюдала за тем, как Алан Невермор поднимал покойницу для допроса. Тем не менее, на этот раз я стояла рядом с ним, а не пряталась в шкафу, поэтому видела все четко и ясно. И от этого становилось еще более жутко. Когда подойдя к столу, некромант поднес ладонь ко лбу служанки и четко, звенящим металлом голосом, проговорил:
– Взываю к тебе на закате твоего последнего дня на этом свете! Агата Харпер, прежде чем навеки покинуть мир живых с лучами уходящего солнца, молви мне свои последние слова!
Секунда… и женщина ровно села на столе, глядя впереди себя невидящими глазами.
– Чего ты желаешь? – словно отовсюду, прозвучал тихий, хриплый голос, напоминавший искаженное эхо.
– Что последнее ты видела перед своей смертью? – тут же задал он вопрос, который был последним, что некромант спросил у Дорхес, поднимая ее для допроса… и тот единственный вопрос, на который та начала было давать ответ, да только не успела договорить.
– Белое платье и сгорбленного мужчину с ножом, – проговорила Агата, тут же вызывая у меня целый фонтан эмоций…
Которому сейчас не было времени поддаваться: нужно использовать те мимолетные минуты, что у нас есть до того, как солнце полностью сядет.
– Что последнее ты слышала перед своей смертью? – не медля, спросил Алан Невермор, решив попробовать вопрос, сформулированный аналогично тому, на который успешно был получен ответ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Музыкальная шкатулка, тиканье карманных часов и кашель, – ответила покойница, продолжая нас шокировать.
– Ты знаешь мелодию, которую играла та музыкальная шкатулка? – продолжал некромант, реагируя на ситуацию.
– Огюст Филабер, Вальс листьев, – сообщила женщина, и я уже буквально не могла стоять на месте от нетерпения. Потому что…
Потому что если мы найдем музыкальную шкатулку с этой мелодией, она фактически укажет нам на убийцу!
– Белое платье было на этом сгорбленном мужчине? – спросил лорд, задавая откорректированный вопрос из тех, которые мы с ним накануне заранее заготовили.
– Нет.
– Тогда на ком было белое платье?
– Девушка. Мертвая.
– Что делала эта девушка? – не унимался некромант, и судя по дрожи его руки, нервы у него серьезно сдавали.
– Плакала и танцевала вокруг меня.
Что за… чертовщина вообще здесь происходит?!
– Эту девушку убил тот же, кто убил и тебя? – собравшись с силами, спросил Алан Невермор.
– Нет, – неожиданно для нас обоих ответила покойница.
А вот это уже интересно! Получается, тот, кто жестоко убил Беренику… не был тем убийцей служанок, которого мы разыскиваем сейчас? Или же…
– Как тот, кто убил тебя, связан с той мертвой девушкой в белом платье? – спросила я, задавая вопрос прежде, чем некромант сам скажет следующее слово.
Снова удивляя нас, покойница ответила:
– Он желал ее при жизни, и теперь желает мести.
И пока лорд ошарашено замер, выкатив глаза от такого внезапного откровения, я задала следующий вопрос:
– Тот, кто убил тебя, мстит за ту девушку самолично?
– Нет, ему отдают приказы.
– Кто?
– Я не могу сказать, – напряженно проговорил голос.
Черт!
– Тот, кто отдает приказы твоему убийце, сам желал мертвую девушку в белом платье? – не сдаваясь, продолжала я.
– Да.
Что ж, это очень сужает круг подозреваемых! И фактически лишает сомнений в том, что тот самый первый подозреваемый лорда Невермора, вероятно, и есть наш противник. По крайней мере, что касается происходящего с нами сейчас.
– Почему девушка в белом платье была рядом с тобой, когда тебя убили? – словно очнувшись, и сам спросил некромант.
– Потому что я знала, что она все еще здесь, но молчала.
– Почему ты молчала? – выпалил некромант, с опаской поглядывая в окно, где солнце уже почти село.
– Потому что десять лет назад, перед похоронами, я поняла, что она все еще жива, но мне приказали скрыть это, – ответил голос. А затем, прежде чем ошарашенный мужчина успел хотя-бы открыть рот, Агата резко развернула голову ко мне, и я услышала, как этот жуткий голос проговорил отовсюду, вгрызаясь каждым словом в мою голову: – Тот, кто желает пожрать твою душу, уже здесь. Он далеко, на другом конце света, и нескоро тебя найдет. Но он уже ищет…
Как вдруг тело, обмякнув, упало на стол: солнце за окном полностью скрылось за горизонтом.
Я же, задрожав, и сама не устояла на ногах. Попросту рухнула на колени, а потом ослабленно села на пол. Голова шла кругом. То есть… получается, что?..
– Неужели пожиратель тени уже… прибыл в этот мир? За мной? – сбиваясь, пробормотала я.
А ведь… ведь мне все еще неизвестно, как защититься от этих тварей!
– Пока что рано паниковать, слышишь? – строго проговорил Алан Невермор, опустившись рядом со мной на одно колено, и легонько встряхнул меня за плечи. – Этот мир – не деревня с двумя улочками. Если та тварь в самом деле на другом конце света, то ей понадобится немало времени, чтобы понять, где именно тебя искать, а потом еще и найти. Вынюхивать души, на которые запали, они не могут… по крайней мере, на расстоянии, тем более на большом. Так что пусть он и отследил, в какой мир тебя закинуло (что, заметь, заняло у него больше двух лет), но найти тебя в этом мире будет для него делом не одного месяца. Если повезет, то даже не одного года. А к тому времени мы придумаем какой-нибудь способ обезвредить его, обещаю. Только для этого мне, для начала, не помешает самому выжить.
