Кузьмина сделала лишний шаг и еще один, радуясь набегавшим волнам и глядя на закат. Он догорал, крася моря в винный цвет.
— Могу, — сказала она, когда я думал, что уже не ответит. — Не побоитесь, ваше сиятельство?
— Я очень смелый мужчина, — шутя отозвался я.
Баронесса повернулась ко мне, прошла несколько разделявших нас шагов. Хитро поглядывая на меня, прикрыла глаза и поставила руки вперед.
Вот тут я почувствовал и даже вздрогнул. Она в самом деле была опасным человеком.
Глава 9
Умение терпеть
Первые полминуты Даша сканировала меня, при чем очень умело и тонко. Если бы я не был хорошим магом, то мог не почувствовать, как она ищет уязвимые точки в моем ментальном теле. И она кое-что нашла. Я просто не ожидал такого и слишком поздно поставил защиту.
— А вы, Александр Петрович, очень непрост! Совсем не ожидала! — рассмеялась она и как бы слегка толкнула воздух перед собой.
Невидимая сила тут же повлекла меня в море. Я не устоял, сделал несколько шагов в набегавшую волну — она намочила мне джаны почти по пояс.
— Граф, простите мою шалость? — Кузьмина подскочила ко мне, хватая за руку и вытаскивая на берег. Старалась она зря: мне не требовалась помощь — я быстро справился с неожиданностью и сам вполне держался на ногах.
— Не сердитесь? Иногда на меня такое находит. Хочется попроказничать, — продолжила она, ее карие глаза, красноватые в свете заката, старались казаться невинными.
— А ты, Даша, тоже очень непроста! Не ожидал! — повторил я ее недавние слова, позволяя и дальше тянуть себя за руку и вести в сторону поваленной пальмы.
Одновременно закралась мысль: уж не поклонница ли она Сипактли? В религии ацтеков Сипактли — морское чудовище, служащее Посейдону. На островах и восточном побережье земель Теотекаиль святилища Посейдона существуют многие тысячи лет. После того как Владыка Морей покорил западную часть Атлантики, ацтеки добавили его в сонм своих богов за неимением своего морского. При этом чудовище Сипактли стало главным спутником Владыки Морей. Этому жутковатому существу, приходящему из морских глубин, ацтеки приносили человеческие жертвы.
Мысль, что Дарья может быть жрицей Сипактли я быстро отбросил — слишком несерьезной она показалась, хотя перед глазами будто мелькнула картинка из школьного учебника, где жрица Сипактли толкает в море свою жертву на съедение чудовищу.
— Мы уже перешли на «ты»? — прервала Дарья Станиславовна мои мысли. — Я не против, Саш. Я люблю простоту во всем. Тем более в отношениях. Тогда они становятся более честными и понятными. И очень извиняюсь за ваши мокрые джаны. Простите, не подумала, что так выйдет.
— Я не сержусь. Вышло даже забавно, — я прошел дальше по берегу, думая, так ли случайно эта милая молодая женщина оказалась возле меня. Мокрые джаны неприятно липли к ногам, и я вслух задался вопросом: — Вот только что с этим делать? — остановившись, я опустил голову, глядя на стекающую с меня воду.
— Есть два варианта: мы можем подняться в отель, — Даша назвала гостиницу на английский манер, — и ты переоденешься в своем номере. Или можно пройти дальше по берегу, выйти на другую сторону мыса — там безлюдное место. Можно снять брюки, выжать их. Правда они так быстро не высохнут.
Подниматься в гостиницу мне не хотелось, и я решил, что в самом деле джаны можно выжать и ходить во влажных. Мы пошли дальше по берегу, вдыхая запах моря и хрустя опавшими листьями пальм — их здесь было много.
— Признаться, не ожидал, Даш, что ты такой сильный менталист. Говоришь, это врожденное, по линии предков? — вернулся я к прежней теме, собираясь лучше понять ее и по возможности распознать, насколько случайно ее появление рядом со мной.
— Я многое умела с детства. Еще в первом круге школы. У меня стало кое-что получаться видеть некоторые энергетические тела, ясно чувствовать настроения одноклассников, даже распознавать их мысли. А однажды… — она улыбнулась, замедляя шаг, — смогла повлиять на преподавателя так, что он поставил мне «отлично», в то время как я не выучила урок и отвечала невпопад.
— Госпожа Кузьмина, еще больше убеждаюсь, что вы — опасный человек, — я последовал за ней, за обломки скалы, разбросанные между пальм.
— Здесь можешь переодеться. Я отвернусь или, если угодно, отойду подальше, — она отвернулась к морю.
— Мне в общем-то нечего стесняться. Всего лишь сниму джаны, — я расстегнул ремень и спросил: — Что еще можешь показать из своих шалостей?
— С тобой трудно. Ты закрываешься, и у меня не получается. Кстати, впервые встречаю человека с такой сильной защитой, — ответила она, глядя на море, на которое опускались сумерки.
— Хорошо, я не буду в этот раз ставить защиту. Покажешь? Только не утопи меня — я не слишком дружу с морем, — я скрутил джаны, крепко, выжимая из них струйки воды.
— Покажу. Пусть в этот раз моя шалость будет поприятнее, — она повернулась и медленно подошла, не стесняясь моих голых ног. — Только уговор: не закрывайся.
— Как скажешь, — я положил джаны на ствол искривленной пальмы.
Даша приподняла ладони так, что ее растопыренные пальцы оказались на уровне чакры-Манипуры. Все правильно — классика магического искусства. Защиту я не ставил вообще, просто наблюдал со стороны, куда направлена ее ментальная сила. А затем почувствовал позыв. Сильный. Такой, что тут же шагнул к баронессе, обхватил ее и принялся с жаром целовать в губы.
— Что же ты, Александр Петрович, — прошептала она, отвечая мне, прижимаясь к моему, колом вставшему возмущению. — У меня муж есть. Или черт с ним?
* * *
Наконец он ушел. Его крики до сих пор звенели в ушах. И первая пощечина… от нее горела щека, но еще больше пламени вспыхнуло в душе.
