Мордант устремил свой ледяной взгляд на Тарена.
Глава девятая
РУКА МОРДАНТА
– Твоя судьба, – сказал Мордант, – твой удел будет иным. Нет, ты не затеряешься в лесных зарослях, в грязной луже или в темной норе. Ты надеешься, что мои планы рухнут? Что ж, ты останешься моим пленником и сам своими глазами увидишь мой триумф. Но в кого же превратить тебя? В собаку, униженно клянчащую объедки с моего стола? В орла, сидящего в клетке и изнывающего от тоски по свободному простору небес?
Драгоценный камень Ангарад сверкал в пальцах Морданта. Отчаяние сковало Тарена. Он напряженно, не отрывая глаз, смотрел на украшение, как пташка, завороженная змеей. Сейчас он завидовал несчастным Гурджи и Ффлевддуру. Когти ястреба или челюсти лисицы все же положат рано или поздно конец их жалкому существованию. А его собственные дни будут тянуться бесконечно в медленной агонии плена, в унижении и рабстве, пока жестокая рука Морданта не захочет прервать их тягучую череду.
Усмешка колдуна каплей яда стекла с его тонких губ. Когда Мордант снова заговорил, Тарен вдруг почувствовал, что крохотное теплое тельце прижалось к его запястьям, стянутым за спиной веревками. Пораженный, он едва не вскрикнул. Сердце его громко забилось. Гурджи, превращенный в мышь, тихонько возился позади него.
Преданный друг, теперь почти беспомощный, перебирая крохотными лапками, пробежал крохотными шажками через комнату из угла в угол туда, где лежал Тарен. Колдун не заметил юркую мышку, и она, добравшись до пут Тарена, острыми зубками принялась перетирать веревки.
Мордант между тем словно бы в нерешительности продолжал поигрывать драгоценным камнем. Тарен чувствовал, как мышь отчаянно грызет неподатливые узлы. Утекали секунды, а веревки по-прежнему туго стягивали его руки. Тарен напрягся, чтобы натянуть веревки и облегчить работу безумной мышке, но пока у нее ничего не получалось. А колдун поднял уже над ним мерцающий камень.
– Подожди! – вскричал Тарен. – Если судьба моя быть зверем, то позволь мне хотя бы выбрать, кем стать!
Мордант замер.
– Выбрать? – Его бескровные губы раздвинулись в презрительной усмешке, – Что могут значить для меня твои желания? И все же, может быть, мне понравится, если ты сам выберешь свою тюрьму. Говори, – приказал он. – Быстро!
– В Каер Даллбен, – медленно начал Тарен, – я был Помощником Сторожа Свиньи. На моем попечении была свинья… – Тут одна веревка на запястье лопнула. Но силы Гурджи стали ослабевать.
– Что же, – грубо смеясь, перебил его Мордант, – ты умоляешь сделать тебя свиньей? Чтобы валяться в грязи и рыть землю в поисках желудей? Да, скотник, твой выбор мне на самом деле нравится.
– Это мое единственное желание, – сказал Тарен, – потому что это будет хотя бы напоминать мне о более счастливых временах.
Мордант кивнул.
– Да. Именно поэтому желание твое, – он на секунду умолк и выпалил: – не будет исполнено! Умный скотник, – усмехался он, – ты открыл мне то, чего больше всего желаешь. Теперь я уж наверняка буду уверен, что не подарю тебе ни малейшей радости!
– Ты не дашь мне даже той малости, какой я прошу? – спросил Тарен, – Не подаришь того облика, который был бы мне мил? – Следующая веревка развязалась. Гурджи, превозмогая усталость, удвоил свои усилия. И внезапно веревки поддались. Руки Тарена освободились. – Тогда, – вскричал Тарен, – я сохраню свой собственный облик!
В мгновение ока вскочил Тарен на ноги. Он выхватил из ножен меч и устремился к колдуну, который ошеломленно отступил назад. До того, как Мордант успел поднять драгоценный камень, Тарен с победным криком вонзил свой меч в костлявую узкую грудь колдуна. И тут же его победный клич превратился в крик ужаса. Шатаясь, он прислонился к стене.
Мордант стоял невредимым. Взгляд его не дрогнул.
Язвительный смех колдуна оглушил Тарена.
– Глупый скотник! Если бы я боялся твоего меча, то давно отобрал бы его!
Колдун поднял над головой волшебный камень Ангарад. По телу Тарена пробежала дрожь противного страха. Камень в руке Морданта холодно мерцал. Глаза Тарена не отрывались от сверкающих острых граней кристалла и когтистых пальцев, которые держали камень. Тут он впервые заметил, что на руке Морданта не было мизинца. На его месте торчал отвратительный сморщенный обрубок .
– Ты хочешь взять мою жизнь, скотник? – прошипел Мордант, – Но сначала отыщи её. Моя, жизнь не в моем теле. Нет, она далеко отсюда. Сама смерть не найдет ее!
Он грозно выпрямился.
– Это одна из самых важных тайн, над которой я обрел власть! – гремел колдун, – Мой драгоценный камень не только может возвращать жизни смертным, он способен защитить и мою собственную. Я вынул из моего тела свою жизнь и спрятал в безопасном месте, где никто и никогда не найдет её. Ты надеешься убить меня, скотник? Твоя надежда бесполезна, как и меч в твоих руках! Теперь же, скотник, пришел твой черед! Охотничья собака или орел – это слишком хорошо для тебя. Ползай же во тьме земли самым последним из всех существ, бесхребетным слепым червем!
Свет зажегся в глубине волшебного камня. Меч Тарена выпал из его рук, и он закрыл лицо ладонями. Будто удар молнии поразил его. Он зашатался. И все же не упал. Его тело, он чувствовал это, не изменилось. Он все еще оставался самим собой.
– Что могло остановить мое заклинание? – взревел Мордант страшным голосом. Тень страха пробежала по его неподвижному лицу. – Мне показалось, что я боролся сам с собой. – Его ледяные глаза вперились в Тарена, и беспалая рука снова вознесла над ним камень.
В голове Тарена вдруг мелькнула странная мысль. Жизнь колдуна спрятана в безопасном месте? Тарен не мог оторвать глаз от руки Морданта. Мизинец. Ящичек в дупле дуба. Медленно, все еще не веря в свою удачу, боясь, что последняя надежда рухнет, Тарен сунул руку в карман и вытащил осколок отполированной кости.
При виде её, лицо Морданта, казалось, рассыпалось. У него отпала челюсть, губы задрожали и поползли в стороны, голос превратился в дребезжащий шепот.
– Что ты держишь, скотник? Дай-ка мне. Дай, я приказываю!
– Эту маленькую вещицу я нашел с друзьями, – спокойно ответил Тарен. – Разве она так ценна для тебя, Мордант? Ты обладаешь такой силой, что вряд ли тебе нужен этот пустяк.
Крупные капли пота выступили на голом черепе Морданта. Черты его лица окончательно исказились, но голос, который он старался умерить и сделать мягким и кротким, все равно был страшным, скрипучим, когда слова срывались с его губ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
