людьми, как странные, но устоявшиеся традиции. Да и кто может гарантировать, что варвары не решились в какой-то момент на завоевания. О них мы, по сути, совсем мало знаем. Не так много находилось смельчаков, чтобы преодолеть море, впадающее в океан, и узнать, как в тех местах устроена жизнь. Многие уходили в плавание, но лишь единицы возвращались. И если верить их словам, уровень развития варваров значительно уступал нашему, но что если они за последнее время совершили рывок? Или нашли способ быстро и безопасно преодолеть море? Я в силу своего положения тоже многого могу не знать, но одно несомненно: короли всех государств к чему-то готовятся.
– Может, поэтому нам вместо обществознания ввели дополнительное занятие по целительству, а наставник гоняет так, словно нам завтра выпускаться?
– Не удивлюсь, если все это – звенья одной цепи.
– Спасибо, что поделился, Ирвин, – сжала я руку жениха.
– Всегда пожалуйста, Мари, – похлопал он меня по пальцам свободной рукой. – И знай, в случае чего ты всегда можешь поехать со мной, твой статус официальной невесты это позволяет, а Фливалия находится на приличном расстоянии от Аральского моря. В отличие от Александрии* (*Александрия в данном случае – одноименная столица королевства Александрия).
Я поблагодарила, хоть бежать отсюда никуда не собиралась. Думаю, принц прочел это в моих глазах, однако настаивать ни на чем не стал. Мы еще погуляли, пока я дышала пряным и терпким осенним воздухом, с запахом прелой земли. Раньше, в лесу, он всегда был в моем распоряжении, теперь же в суете столицы приходилось выкраивать время, чтобы насладиться привычными ароматами. После Ирвин проводил до комнаты и распрощался. Поцелуй в щеку, ставший уже привычным, почти не уколол. От первого, который случился вскоре после того, как я приняла предложение принца, я не могла отойти несколько дней. Мне все казалось, что я предаю лорда Вестона и себя саму заодно. Я вспоминала, как он держал в руках леди Мирано, а после любезничал с ней за столом, но от этого не становилось легче.
«Он сам так хотел. Он сам так хотел» – повторяла я, и вот спустя время, кажется, даже смогла себя убедить. От лорд-канцлера вестей не было, хоть я по привычке и проверяла свиток по нескольку раз в день. Лорд Вестон вообще исчез из моей жизни, словно и не было никогда нашего похода в горы, перепалок в гостях у Андрэ и клятв, что должны были навсегда связать нас воедино. По вечерам я уже не плакала. Просто запретила себе терзаться, убеждала, что нужно быть сильной, что бы ни происходило вокруг. Андрэ тоже стал писать реже, и я все больше чувствовала себя запертой в тесном мирке университета с ежедневными занятиями, общением с девчонками, Ирвином и неугасающим и в то же время напрягающим вниманием Эдрика.
Он стал пугающе любезен. Желал легкого дня при встрече, пропускал вперед себя, если мы сталкивались возле дверей, а иногда даже присоединялся к нашим прогулкам. Я не знала, что и думать, но верить в чудесное превращение себе запрещала. Вместо этого сосредоточено ждала, когда же он ошибется и хоть чем-то выдаст истинное ко мне отношение. Пока что Эдрику вменить было нечего – поведение принца оставалось безупречным.
На занятиях по целительству я заметила еще одно изменение. Вроде бы незначительное, но мне в свете последних новостей оно говорило о многом. Если в самом начале занятий нас обучали, как справляться с такими простыми и часто встречающимися болезнями, как простуда или мигрень, то в последнюю неделю магистры сосредоточились на оказании первой помощи. Нас обучали останавливать кровь, заживлять раны и даже сращивать переломы. Наставник учил вливать жизненную энергию уже в животных и показывал внешние признаки, когда стоит остановиться, чтобы не навредить. А на последнем занятии мы вместе с Ирвином и Амелией учились ставить живой щит. Задача не для младшекурсников, но почему-то магистр Дерус счел это важным.
У Ирвина с Амелией щит получался постоянным, но не очень плотным, поэтому иногда он пропускал снаряды. Мой же было почти ничем не пробить, но щит то и дело схлопывался, а еще был крохотным по сравнению с чужими. Растягивать его в длину у меня никак не выходило.
– Очень мало времени, – сетовал наставник. – Плохо.
– Нам есть куда торопиться? – спрашивала я, но магистр на эту удочку не велся.
– Никто не знает, куда свернет жизнь, – отвечал он. – Нужно быть готовыми ко всему.
– Именно, – кивнула Амелия, воспользовавшись тем, что наставник от нас отошел. – Вдруг на тебя кто-то польстится и нападет в подворотне, а ты и защититься-то не сумеешь, – звонко хихикала она.
– Ты, я смотрю, тоже не особо преуспела, – кивнула я на ее «дырявый» щит. – Или не боишься, что кто-то польстится?
– Деревенщина! – фыркнула девушка и отвернулась, делая вид, что я более не достойна ее внимания.
Глава 12
Еще одна новость, потрясшая меня до глубины души, пришла с утра. Столичные газеты самозабвенно трубили о новой помолвке герцога Ирривии, лорда Дрейка Вестона и леди Лидии Мирано, дочери графа Мирано, владельца крупнейшей на территории Королевства сети металлических рудников. Свадьба назначена на первый день следующей осени. Наш университет хоть и был полузакрытым учреждением, но располагался в самом сердце столицы, а потому неудивительно, что горячие новости в кампус проникали беспрепятственно, притом в самые кратчайшие сроки.
За завтраком в столовой все только и обсуждали заключенную помолвку, с удовольствием перемывая кости леди Мирано, уже один раз разорвавшей с лорд-канцлером договор. И вот теперь она с триумфом вернула сданные добровольно позиции. Матушка лорда Вестона наверняка пребывает в восторге по этому поводу, не зря же встречалась с Лидией в ресторане. А может, именно тогда леди Вестон и поспособствовала заключению нового союза, пока я, ни о чем не подозревая, млела в компании брата и лорда Вестона.
Тех студентусов, кто был не в курсе пикантной истории, охотно просвещали, не забывая уточнять и про причины предыдущего разрыва. Тут и там раздавались взрывы хохота. Скабрезные замечания про лорд-канцлера почти не задевали. Гораздо больнее было узнать о том, что человек, обещавший мне все и даже больше, на деле польстился широкими возможностями отца той, что уже однажды сочла своего жениха недостойным. В свете грядущей войны железная руда, может и стала цениться дороже золота, но вот дороже чести – вряд ли.
Лекции и практические
