Эмма улыбнулась своим мыслям, потом сказала:
– Ты передала свои одиннадцать процентов акций Джайлзу?
– Да, вместе с моими правами на бабушкин дом на Смит-сквер, как пообещала маме, когда убедилась, что этот дурачок окончательно освободился от Вирджинии.
Эмма немного помолчала.
– Выходит, ты с самого начала знала содержание маминого нового завещания?
– И о том, что было в конверте, – как бы невзначай упомянула Грэйс. – Поэтому-то я и не могла присутствовать на суде.
– Как же хорошо знала тебя мама.
– Как хорошо она знала нас троих, – сказала Грэйс, бросив взгляд через комнату на брата.
16
– Вы сможете все организовать? – спросил Джайлз.
– Да, сэр, просто предоставьте действовать мне.
– Я хочу покончить с этим как можно скорее.
– Понимаю, сэр.
– Отвратительное занятие. Как жаль, что нет более цивилизованного метода разрешения подобных дел.
– Так закон надо менять, сэр Джайлз, а это, откровенно говоря, скорее по вашему ведомству, чем по моему.
Джайлз знал, что этот человек прав, а закон, несомненно, со временем изменят, но Вирджиния ясно дала понять, что ждать не может. После многомесячного молчания она вдруг позвонила ему и сообщила, что хочет развестись. Ей не нужно было объяснять, что требовалось от него.
– Спасибо, зайчик, я знала, что на тебя можно положиться, – сказала она перед тем, как повесить трубку.
– Когда ждать от вас новостей? – спросил Джайлз.
– Ближе к концу недели, – пообещал собеседник.
Он залпом осушил полпинты пива, поднялся, отвесив легкий поклон, и, хромая, удалился.
В петлице у Джайлза алела большая гвоздика, так что она не пройдет мимо. Он вглядывался в каждую женщину моложе тридцати, идущую в его направлении. Ни одна даже не удостоила взглядом, пока наконец рядом не остановилась строго одетая, чопорного вида молодая женщина.
– Мистер Браун?
– Да, – ответил Джайлз.
– Меня зовут мисс Хольт. Я из агентства.
Не говоря больше ни слова, женщина взяла его за руку и повела вдоль длинной платформы, как собака-поводырь, к вагону первого класса. Как только они заняли свои места напротив друг друга, Джайлз почувствовал, что вся его уверенность улетучилась. Поскольку был вечер пятницы, все остальные сиденья заняли еще задолго до отправления поезда. За все время поездки мисс Хольт не проронила ни слова.
Когда поезд подошел к перрону Брайтона, она сошла в числе первых. Джайлз отдал два билета контролеру у турникета и последовал за ней к стоянке такси. Ему было ясно, что мисс Хольт прежде проделывала все это не раз. Она подала голос только на заднем сиденье автомобиля, но заговорила не с ним.
– Отель «Гранд».
По прибытии в отель Джайлз зарегистрировал их обоих как мистера и миссис Браун.
– Номер тридцать один, сэр, – объявил администратор с таким видом, будто собирался подмигнуть, но затем улыбнулся и сказал: – Доброй ночи, сэр.
Носильщик поднял их чемоданы на третий этаж. Когда он получил чаевые и удалился, она заговорила снова.
– Меня зовут Анжела Хольт, – сказала она, садясь очень прямо на краешек кровати.
Джайлз остался стоять. Эта женщина явно не относилась к тем, с кем он стал бы проводить уик-энд в Брайтоне, посвященный любовным утехам.
– Не могли бы вы меня проинструктировать как и что… – попросил он.
– Конечно, сэр Джайлз. – Мисс Хольт ответила так просто, будто он просил ее продиктовать ему инструкцию под запись. – В восемь мы спустимся и поужинаем. Я заказала столик в центре зала в надежде, что кто-нибудь вас узнает. После ужина мы вернемся в номер. Я не стану переодеваться, но вы можете пройти в ванную и надеть пижаму и халат. В десять вечера я отправлюсь спать на кровать, вы же устроитесь на диване. В два часа ночи вы позвоните дежурному и закажете бутылку винтажного шампанского, полпинты «Гиннесса» и поднос сэндвичей с ветчиной. Когда ночной портье принесет ваш заказ, вы ему скажете, что просили не это, а мармит и сэндвичи с помидорами, причем по требуете доставить все немедленно. Когда он вернется, вы поблагодарите его и дадите ему пятифунтовую банкноту.
– Зачем такие большие чаевые?
– Затем, что, когда дойдет до суда, ночного портье, несомненно, вызовут свидетелем, и нам надо быть уверенными, что он вас не забудет.
– Понимаю.
– Утром мы вместе позавтракаем, и, когда будете выписываться, расплатитесь чеком, чтобы его можно было без труда отследить. Когда будем покидать отель, вы обнимете меня и несколько раз поцелуете. Затем сядете в такси и помашете рукой на прощание.
– Для чего целовать «несколько раз»?
– Для уверенности, что частный детектив вашей жены успеет сфотографировать нас вместе. Пока у нас есть время до ужина, можете задать вопросы.
– Спасибо, мисс Хольт. Могу я поинтересоваться, как часто вы проделывали подобное?
– На этой неделе вы у меня третий джентльмен, а в агентстве есть несколько заявок и на следующую.
– Какое-то безумие… Наши законы о разводе откровенно варварские. Правительству следует подготовить новый законопроект как можно скорее.
– Надеюсь, сэр Джайлз, что этого не случится. Ведь тогда я останусь без работы.
Алекс Фишер. 1954–1955
17
– Я хочу раздавить его, – проговорила она. – Ничто меньшее меня не удовлетворит.
– Могу заверить вас, леди Вирджиния, я сделаю все, чтобы помочь вам.
– Рада слышать, майор, потому что, если мы собираемся работать вместе, нам надо доверять друг другу. Никаких секретов. И все же я должна убедиться, что вы годитесь для этой работы. Скажите мне, почему вы считаете, что так хорошо подходите?
– Я думаю, вы убедитесь, что я хорошо подготовлен, миледи, – сказал Фишер. – Мы с Баррингтоном очень давно знаем друг друга.
– Тогда рассказывайте с самого начала и не упускайте ни одной детали, какой бы незначительной она вам ни казалась.
– Мы познакомились, когда учились в начальной школе Святого Беды и Баррингтон подружился с сыном докера.
– Гарри Клифтоном, – злобно процедила Вирджиния.
– Баррингтона должны были исключить из школы.
– За что? – удивилась Вирджиния.
– Он попался на воровстве из школьного буфета, но вышел сухим из воды.
– Как же ему удалось?
– Его отец сэр Хьюго – еще одна криминальная личность – выписал чек на тысячу фунтов, что позволило школе построить новый павильон для крикета. В итоге директор школы закрыл на проступок глаза, что дало Баррингтону возможность попасть в Оксфорд.
– Вы тоже поступили в Оксфорд?
– Нет, я пошел в армию. Однако наши тропинки пересеклись вновь в Тобруке – мы служили в одном полку.
– Это там он сделал себе имя, заслужив Военный крест и позже бежав из плена?
– Тот Военный крест должны были вручить мне, – сказал Фишер, глаза его сузились. – Я тогда был его непосредственным начальником и возглавлял атаку на вражескую батарею. Я отбросил немцев, и полковник представил меня к Военному кресту, но капрал Бэйтс, дружок Баррингтона, вычеркнул мое имя из списков отличившихся, и меня просто упомянули в приказе, а мой Военный крест в итоге достался Баррингтону.
Эта версия кардинально отличалась от версии Джайлза о происшедшем в тот день, но Вирджиния знала, в какую она хотела поверить.
– С тех пор вам приходилось с ним сталкиваться?
– Нет. Я остался в армии, но, как только понял, что он лишил меня шанса на повышение, мне пришлось уволиться с военной службы до истечения срока.
– И чем же вы сейчас занимаетесь, майор?
– По профессии я биржевой маклер, состою в правлении Бристольской классической школы. Также я член исполнительного комитета местной организации консерваторов. Я вступил в партию, так что могу поспособствовать в том, чтобы Баррингтон не прошел на следующих выборах.
– Я хочу быть уверена, что вы сыграете главную роль, – сказала Вирджиния. – Ибо единственное, что надо этому человеку в жизни, – удержаться на своем месте в палате представителей. Он убежден, что лейбористы победят на следующих выборах и Эттли предложит ему место в кабинете министров.
– Только через мой труп.
– Не думаю, что нам придется заходить так далеко. Ведь если он потеряет свое место на следующих выборах, останется не так много шансов, что его вновь выдвинут кандидатом, а это, скорее всего, будет означать конец его политической карьеры.
– Да будет так, – сказал Фишер. – Но я должен подчеркнуть, что, хоть у него и не подавляющее большинство, он по-прежнему очень популярен в избирательном округе.
– Посмотрим, насколько он станет популярным, когда я засужу его за адюльтер.
– Он уже подготовил для этого почву: рассказывает всем и вся, что пришлось пройти через фарс в Брайтоне, чтобы защитить вашу репутацию. Он даже затеял агитационную работу за изменение законов о разводе.
– Но как избиратели Джайлза среагируют, когда узнают, что вот уже год у него роман со студенткой Кембриджа?
