передо мной тарелку, на которой дымится яичница с беконом. Истинный завтрак в духе дядюшки Сэма. Молчание угнетает, и я пытаюсь снова нащупать ниточку упущенного рассказа.
– Спасибо большое! Выглядит превосходно
– Пожалуйста
Я беру вилку и начинаю есть, как бы между прочим возобновляя разговор
– Агнесс, а разве Дэймон живет здесь ни с Йеном?
Украдкой наблюдаю, как тяжело дается женщине молчание. Однако очевидно рекомендации, полученные по телефону, не позволяют ей что-либо говорить
– Нет, мисс. Мистер Рэй живет один. Кстати, вот и он.
В этот момент в гостиную заходит Дэймон. На его лице следы бессонной ночи, волосы растрепанны, а одежда помята и выглядит несвежей. Он бросает мимолетный взгляд на меня и обращается к женщине
– Положи мне завтрак и можешь быть свободна, Агнесс. Пока твоя помощь больше не нужна. – он чеканит каждое слово и на ходу скидывая куртку, говорит через плечо
– Я в душ. Буду через десять минут.
В воздухе повисает напряженная пауза, нарушаемая лишь звоном посуды, пока Агнесс накладывает еду для Дэймона.
– Почему он такой…такой…грубый – мне хочется как-то подбодрить женщину, сама не понимаю почему, но чувствую вину за холодность Рэя к человеку, который ради него прилетел на другой материк.
Агнесс натянуто улыбается
– Нет, он не грубый, милая. Он просто… несчастный.
На этой ноте она вежливо прощается со мной, кладет снятый фартук на стол и уходит.
Я остаюсь в одиночестве, задумчиво ковыряя вилкой яичницу.
– Почему ты не ешь? – вздрагиваю от неожиданности. За собственными размышлениями не замечаю, что Дэймон вышел из душа и уже спускается по лестнице вниз. Невольно задерживаюсь на нем восхищенным взглядом. С мокрых волос капает вода, оставляя на обнаженной груди влажную дорожку. Он одет лишь в полотенце, которое неприлично сексуально обнажает косые мышцы живота и заставляет пошлые мысли галопом носится в голове. Я даже забываю, что минуту назад сердилась на него.
– Мия, ешь! – его приказной тон возвращает меня из мира грез в реальность
– Я уже наелась
– Когда твоя тарелка будет пуста, тогда я разрешу тебе закончить завтрак.
Ну это уже наглость. Я демонстративно отодвигаю от себя тарелку и с вызовом смотрю на него
– Да неужели? Ты знаешь, что крепостное право отменили в 1861 году. Так что извини, твое разрешение мне не требуется.
– Мия!
Я жестом останавливаю его
– А если ты будешь продолжать попытки контролировать меня, то я сейчас же собираюсь и еду домой.
Дэймон стискивает зубы, но примирительно добавляет
– Это не контроль, а забота
– Мне так не кажется, – последнее, на что я соглашусь, раз я все же нахожусь на его территории – это еще и подчиняться его требованиям.
Я убираю свою тарелку в мойку и включаю воду
– Что ты делаешь? Там внизу есть посудомойка, ее загружает Агнесс
– Я в состоянии убрать за собой сама
Дэймон раздраженно фыркает
– Ты специально это делаешь
Выключаю воду и поворачиваюсь к нему, сложив руки на груди
– Что?
– Сопротивляешься мне. Споришь, противоречишь, подначиваешь.
– Я понятия не имею о чем ты.
Дэймон сидит ко мне спиной, но после моих слов разворачивается на стуле в мою сторону
– Ты все время споришь. Кстати – он указывает на меня рукой – Почему ты не воспользовалась вещами, которые я тебе купил
– Ха! – мой смех выходит более нервозным, чем следовало
– Твои подборки эротического белья не соответствуют моему дресс-коду
– А мое белье значит соответствует?
– Более чем
– Вот видишь! – Дэймон раздражен – Даже здесь ты поступаешь в своем стиле
Я не собираюсь так легко сдаваться. Злодей он, а не я.
– А каков твой стиль, Дэймон?
– О чем ты? – он возвращается к своему завтраку
– Ты привозишь меня к себе, а сам исчезаешь, оставив меня одну на всю ночь
Дэймон хмыкает
– Я сделал это для твоего же блага
Его недомолвки бесят меня все больше и больше. Обхожу барную стойку и сажусь напротив него, чтобы смотреть прямо в глаза
– Твое благородство какого-то сомнительного происхождения. Я сразу и не поняла, что ночь в одиночестве, в чужом доме – подарок.
Дэймон отодвигает пустую тарелку и поднимает голову. Наши взгляды встречаются. Чувствую, что он насмехается надо мной
– Если бы я остался этой ночью с тобой, ты бы не выспалась. А я обещал, что ты отдохнешь
Поверить не могу, что он серьезно
– А ты спросил у меня, хочу ли я этого?
Дэймон хмурится, не спеша встает со своего места и подходит ко мне
– Неужели? Тебе не понравилось спать на огромной кровати? – он подходит вплотную и смотрит на меня сверху вниз. Мышцы на обнаженной груди напряжены, он до неприличия красив. Я стараюсь держаться непринужденно, хоть и понимаю, что самообладание стремительно покидает меня
– Нет, там было слишком холодно.. и пусто
Он опускает руку мне на плечо и спускает рубашку вниз. Потом касается губами шеи и начинает спускаться вниз, слегка прикусывая кожу зубами.
Это последняя капля моего терпения. Я выгибаюсь всем телом ему на встречу и откидываю голову назад, предоставляя полную свободу действия.
Губы Дэймона скользят к груди и обратно, пальцы торопливо расстегивают пуговицы рубашки
– Знаешь, – он на секунду отстраняется и окидывает меня затуманенным взглядом
– Я беру свои слова обратно. Ты чертовски сексуально выглядишь в моей одежде. Но снимать ее – слишком долго. Он одним быстрым движением разрывает ворот рубашки, пуговицы сыплются на пол, но он не обращает внимания. И вот я перед ним обнаженная по пояс.
– Теперь мы на равных, – он поднимает меня и сажает на стол, раздвигая ноги в стороны и устраиваясь между. – хотя нет. Под полотенцем у меня ничего нет, а ты все еще в моих трусах
– Твои шутки сейчас не уместны
Я ощущаю легкое смущение, когда он откровенно меня разглядывает, и пытаюсь интуитивно закрыться
– Что ты делаешь? – Дэймон убирает мои руки, поднимает их над головой и опускает меня на спину назад, прямо на стол, аккуратно придерживая за талию, и одновременно подтягивает ближе к себе.
– Никогда не закрывайся от меня, тебе нечего стесняться. У тебя прекрасное тело
Я чувствую, как напряжен его член под полотенцем,
