В 1918 году, когда британские и индийские войска освободили Месопотамию от турок, именно Гертруда Белл предложила объединить три бывшие турецкие провинции (вилайета) Междуречья – Басру, Багдад и Мосул – в единое государство. Впоследствии это новое государство было названо Ирак, что означает по-арабски – «глубоко укорененный». Название, однако, не отражало будущее Ирака, которому пришлось перенести множество восстаний, переворотов и войн. А еще, проанализировав ход борьбы между ваххабитами ибн-Сауда и классическими суннитами Фейсала, наша героиня посоветовала Лондону поставить на Фейсала. По ее мнению, именно Фейсал, оказавший британским войскам значительную помощь в войне с Турцией, более других шейхов и эмиров подходил на роль лояльного Британской империи правителя, чем представители курдов или составлявших в Ираке большинство шиитов, известных своим необузданным нравом и склонностью к анархизму. На курдах к тому же лежало пятно активного участия в резне армян. Также и Лоуренс, сопровождавший Фейсала в качестве переводчика во время поездок последнего во Францию и Англию, рекомендовал правительству Фейсала в качестве главы Ирака. В Лондоне с Белл и Лоуренсом согласились. Так была заложена основа нынешнего противостояния в Ираке.
Во время своего пребывания на Ближнем Востоке Гертруда Белл стала свидетелем геноцида армян, осуществлявшегося турками. Она отметила, что резня армян, начавшаяся в 1915 году, превосходила все те случаи истребления армян, которые происходили ранее. Белл также сообщала, что в Дамаске «турки открыто продавали армянских женщин на рынке». В том же докладе руководству разведки она писала: «Батальон покинул Алеппо 3 февраля и достиг Рас-Аль-Айна в двенадцать часов. ‹…› Около 12 тысяч армян были сконцентрированы под охраной нескольких сотен курдов… Эти курды назывались жандармами, но в действительности были сущими мясниками; им было приказано забирать партии армян, обоих полов, для различных целей, но они имели тайные инструкции уничтожить мужчин, детей и старушек. ‹…› Один из этих жандармов признался в том, что лично убил 100 армянских мужчин себя. Имеющиеся в пустыне пустоты, водоемы и пещеры, были также заполнены трупами… ни один мужчина не может после Рас-Аль-Айна думать о женском теле как об объекте желания, а только как о чем-то, что вызывает ужас».
Строительство Ирака
Теперь, после окончания войны, пора было оформлять плоды победы. Лоуренс утверждал: «Я мечтал в оксфордской городской школе о том, чтобы успеть при жизни придать нужную форму новой Азии, которую время неумолимо и все теснее связывало с нами. Мекка должна была привести в Дамаск, Дамаск в Анатолию и затем в Багдад, а там был рядом и Йемен. Казалось бы, фантазии, но именно они сподвигнули меня на вполне реальную, прочувствованную и телом, и духом борьбу». То же самое с полным правом могла сказать о себе и Гертруда.
Хусейн ибн Али еще 2 декабря 1916 года объявил себя королем всех арабов, претендуя на объединение под своей властью всех бывших арабских провинций Османской империи. Однако ему не удалось этого сделать даже в пределах Аравии. В итоге в 1919 году страны Антанты признали его лишь королем Хиджаза. Борьбу с Неждом Хуссейн проиграл. В 1924 году Ибн-Сауд захватил Хиджаз и в 1927 году провозгласил создание королевства Неджд и Хиджаз, в 1932 году преобразованного в Саудовскую Аравию. Хусейн еще 5 октября 1924 отрекся от престола в пользу своего старшего сына Али. С 1925 года он жил на Кипре и в Трансиордании. Хусейн ибн-Али-аль-Хашими скончался 4 июня 1931 года в Аммане. Ему было около 80 лет. Ни Англия, ни Франция не претендовали на внутренние районы Аравийского полуострова. Месторождения нефти там, в отличие от Ирана и Ирака, тогда там еще не были разведаны, а контролировать бедуинов в обширных пустынях было практически невозможно. А вот более густонаселенные, с преобладанием оседлого населения, Ирак, Сирия, Трансиордания и Палестина, представляли собой значительно более желанную добычу для колониальных держав. За их послевоенное устройство шла нешуточная борьба. Гертруда Белл имела самое непосредственное отношение к послевоенному обустройству Трансиордании и, особенно, Ирака. Если в случае с Трансиорданией она, в сущности, выполняла роль картографа, то в Ираке ее роль политического советника и администратора была гораздо более значительной. Гертруда с полным основанием могла считать себя основательницей современного Ирака. Она не только прочертила его границы, но и приложила немало усилий для создания его политической системы и обеспечила принятие нового короля иракской элитой.
После капитуляции Турции, как писал Лиддел Гарт, «в конце октября 1918 года Алленби установил военное руководство на занятой территории и поделил ее на три области: «Южная» – под руководством британского администратора – включала Палестину и совпадала с «красной» зоной Сайкс – Пико; «Северная» – под руководством французского администратора – являлась «голубой» зоной Сайкс – Пико на побережье Сирии; «Восточная» являлась значительно более длинным и широким поясом от Алеппо за Дамаск и вниз к Акаба. Она охватывала старые зоны «А» и «Б», поскольку они были добыты силами Алленби. Выполняя свое обещание Фейсалу, Алленби передал этот громадный пояс военной администрации арабов. Более того, чтобы удовлетворить арабские притязания, в «Восточную» область была включена небольшая часть старой «голубой» зоны.
Тогда 7 ноября французское и английское правительства выпустили совместную декларацию о том, что: «…цель, к которой стремятся Франция и Великобритания, заключается в полной и несомненной свободе народов, так долго находившихся под гнетом турок, и в установлении национальных правительств и администраций, власть которых основывается на инициативе и свободном выборе туземного населения.
Для того, чтобы выполнить эти намерения, Франция и Великобритания согласились в своем желании побудить и помочь установлению туземных правительств и административных управлений в Сирии и Месопотамии… Совершенно не желая возлагать на население этих областей подобных учреждений сверху, Франция и Великобритания были озабочены лишь тем, чтобы заверить в своей поддержке, практической помощи и нормальной работе правительств и учреждений, которые эти народности могут установить по своему выбору».
Каковы бы ни были сомнения в отношении мудрости этого документа, одна лишь эта декларация является достаточной для того, чтобы оправдать часто подвергавшуюся критике линию поведения Лоуренса в отношении послевоенного упорядочения и осудить всех тех, кто во Франции и Англии стремился к другим целям. И все же какой иронией звучит эта декларация в свете последующей истории!»
