— Татуировки не могут, — согласился он. — А дермаглифы могут.
— Дермаглифы?
— У всех представителей Рода на коже имеются естественные отличительные знаки. Они передаются от отца к сыну и являются индикаторами физического и эмоционального состояния их обладателя. — Рио задрал вверх короткий рукав футболки, демонстрируя завораживающее переплетение завитков и геометрических фигур. — Для предков нашей расы дермаглифы выполняли роль защитной маскировки, они полностью покрывали тела Древних. Но из-за смешения с homo sapience каждое последующее поколение рождается с менее сложными рисунками.
В голове Дилан возникло столько вопросов, что она не знала, с какого начать.
— Я должна поверить в то, что вы не только бессмертны, но еще и способны давать потомство?
— Мы не бессмертны. Мы гибридные существа с большой продолжительностью жизни, принадлежащие к Роду, который начал свое существование на земле тысячи лет назад. Генетически мы наполовину люди, наполовину инопланетяне.
— Инопланетяне, — повторила за ним Дилан, намного спокойнее, чем могла от себя ожидать. — То есть... пришельцы с другой планеты? Я правильно поняла, что ты сейчас говоришь о вампирах-пришельцах? Так?
Рио кивнул:
— Очень давно корабль инопланетной цивилизации потерпел крушение на Земле, и восемь пришельцев оказались здесь. Они убивали и насиловали без разбора. Некоторые из изнасилованных женщин человеческой расы забеременели и смогли выносить потомство. Эти женщины стали первыми Подругами по Крови. Они дали жизнь первому поколению Рода.
Все, что Дилан сейчас слышала, она сочла бы полным безумием, если бы не обезоруживающая искренность Рио. Он ни на йоту не сомневался в том, что говорит. И поскольку он был крайне серьезен, Дилан не могла отмахнуться от его слов.
Не говоря уже о дермаглифах, которые она видела собственными глазами. Не важно, что они значили на самом деле и каково было их истинное происхождение, но эти рисунки явно бросали вызов логике.
— Сегодня твои дермаглифы чуть темнее естественного цвета кожи.
— Да.
— А вчера они были красного и золотистого цветов.
— Потому что я был голоден, — спокойно произнес Рио. — Мне срочно требовалась кровь. И ее нужно было взять непосредственно из человеческих вен.
«Господи. Он ведь действительно говорит все это совершенно серьезно».
У Дилан все внутри перевернулось.
— И ты вчера ночью... утолил голод? То есть ты пил человеческую кровь?
Рио едва заметно кивнул. В его глазах читалось раскаяние, некая душевная мука, что делало его смертельно опасным и в то же самое время уязвимым. Он сидел в кресле и, очевидно, хотел убедить ее в том, что он монстр, но такого несчастного лица Дилан никогда в жизни не видела.
— Но у тебя нет клыков, — слабо возразила она, нее еще не желая верить его словам. — Разве не у всех вампиров они есть?
— Они не всегда проявляются. Только в случае голода или сильного эмоционального возбуждения. Это физиологическая реакция, как и изменение цвета дермаглифов.
Пока Рио говорил, Дилан пристально всматривалась в его рот. За чувственными губами открывался ряд ровных белоснежных зубов. Такой рот был предназначен для того, чтобы ласкать, а не терзать, и, возможно, в этом заключалась истинная опасность: любая женщина желала прикосновения таких губ, не подозревая, что скрывается за ними.
— Гены инопланетян делают наши глаза и кожу очень чувствительными к ультрафиолету, — спокойно продолжал Рио, словно разговор шел о погоде. — Длительное пребывание на солнце смертельно для представителей Рода, поэтому днем окна плотно закрыты.
— А-а, — пробормотала Дилан и почувствовала, что кивает, как будто для нее это так же естественно, как и для него.
Конечно, они должны прятаться от ультрафиолетовых лучей. Любой идиот знает, что солнечный свет испепеляет вампиров.
И тут ей в голову пришла мысль, что она никогда не видела Рио днем. Сначала он скрывался в темной пещере. Потом в сумерках появился в Праге. И вчера он отправился на охоту поздно вечером и вернулся до рассвета.
«Опомнись, дорогая».
Этот мужчина — не вампир. У всего того, что здесь происходит, должно быть иное, разумное объяснение. То, что Рио говорит спокойно и уверенно, вовсе не означает, что он не страдает психическим расстройством. Наверняка он законченный шизофреник.
Но кто же тогда те люди, которые живут в этом роскошном особняке? Такие же, как он, шизофреники, возомнившие себя вампирами, потомками инопланетян, страдающими аллергией на солнечный свет?
И эти последователи культа крови похитители ее и держат взаперти только потому, что возомнили, будто родимое пятно Дилан выделяет ее как одну из них. Господи, эта выдумка годится разве что для кого-нибудь таблоида.
Но что, если Рио говорит правду?..
Тогда все, что она от него услышала, — новость, которая потрясет и перевернет с ног на голову весь мир, изменит жизнь каждого человека. У Дилан холодок пробежал по спине при мысли, что она, возможно, владеет очень важной информацией.
— У меня миллион вопросов, — пробормотала Дилан, бросив неуверенный взгляд на Рио.
Он кивнул и встал:
— Это естественно. Я рассказал тебе достаточно, чтобы задуматься. Но ты узнаешь больше, когда придет время, и ты должна будешь принять решение.
— Принять решение? — переспросила Дилан, глядя, как он направляется к двери. — Подожди секунду. Какое решение?
— Станешь ли ты частью Рода или вернешься к своей прежней жизни, забыв о нас навсегда.
Дилан не доела завтрак, он так и остался стоять на столе. Не притронулась она и к обеду, который Рио принес позже. У нее совершенно не было аппетита. Ее мучил не голод, а многочисленные вопросы.
Но Рио велел приберечь их на потом, и, когда он пришел сообщить, что настало время отправляться в путь, Дилан охватила тревога. Она не знала, что ждет ее впереди и сможет ли она когда-нибудь вернуться назад.
— Я не уверена, что готова, — заговорила Дилан под гипнотическим взглядом Рио, медленно приближавшегося к ней. — Я... я боюсь неизвестности.
Дилан смотрела в красивое, но изуродованное лицо своего похитителя и ждала слов утешения, которые вселили бы в нее надежду. Но она ничего не услышала, он просто положил ей на лоб свою ладонь. Его прикосновение было очень нежным, а ладонь невероятно теплой. Господи, это было так приятно.
— Спи, — властно произнес Рио.
Его приказ коснулся ее сознания с такой же мягкостью, с какой бархат касается обнаженной кожи. Рио подхватил ее, потому что ноги у Дилан подкосились. Он держал ее крепко, и, закрывая глаза, она поймала себя на том, что готова раствориться в этой силе.
