– Пятьсот – это почти все, что у нас есть, – ответил Попович. – Если отдать последнее, до Москвы придется пешком идти.
– Значит, пойдем пешком. Хотя есть идея. – Дима толкнул Поповича в плечо. – По дороге я видел вещевой рынок. Не слишком большой, но и не маленький. Можно продать твой мобильный телефон и кое-какие вещи. У меня в сумке новые джинсы, две фирменные майки, плюс хорошие брюки. И у тебя кое-какое барахлишко завалялось… Короче, Макс, я отряжаю тебя на рынок.
Радченко выложил вещи, которые, по его мнению, можно продать. Дорис вытащила из своего светлого чемоданчика две блузки, новую юбку с магазинными этикетками и фирменные босоножки. Сняла с шеи золотую цепочку с кулоном в виде барашка. Глаза барашку заменяли два бриллиантика. Попович вздохнул и поплелся к автобусной остановке. Вернулся он через пару часов с пустым рюкзаком и выгреб из карманов скомканные купюры. Радченко сосчитал выручку и поморщился.
– Тут всего в пересчете на «зелень» – двести колов. М-да…
– Езжай сам и поторгуйся. – Попович вытащил губную гармошку и, привалившись спиной к дереву, заиграл «Дунайские волны».
– Кстати, надо было продать твою губную гармошку, – сказал Дима. – Хоть за сколько.
– Я лучше родину продам, чем гармошку.
– Ничего, – попыталась успокоить их Дорис. – Не огорчайтесь. Все устроится. Двести долларов – это только деньги.
– Только не в России, – покачал головой Радченко.
Он осекся и замолчал. Из подъезда вышел Фазиль Нурбеков, одетый в светлые брюки и полосатую рубашку. В одной руке он держал портфель, другой катил за собой чемодан на колесиках. За Фазилем появился его дядя в светлом летнем костюме, на плече висела спортивная сумка с множеством карманов. Следом возник молодой человек, тащивший сразу два чемодана.
Мужчины вернулись в подъезд и вынесли оттуда скатанный ковер. Затем вытащили несколько картонных коробок и ящиков. Поклажу оставили прямо на дороге. Видимо, с минуты на минуту должна подъехать какая-то машина. Радченко пересчитал деньги и поднялся.
– Все, если Фазиль не примет наше новое предложение, – мрачно сдвинул брови Попович, – что ж… Значит, мы его ограбим. Прямо сейчас. Ставлю сто к одному: дневник в его портфеле.
– Ставки не принимаются, – отрезал Дима. – Никакой уголовщины.
Глава 13
Он подошел к мужчинам, стоявшим в тени дерева, вежливо поздоровался и обратился к Нурбекову:
– Простите, пожалуйста. Ваше решение насчет этого дневника, оно остается неизменным? Или можно договориться?
– Послушай, я обещал ментов вызвать? Сейчас вызову.
– Минутку терпения. Может, цена, которую я давал, показалась слишком низкой? Вот тут пятьсот баксов, точнее, рублевый эквивалент этой суммы. Все без обмана. – Дима вытащил из кармана пачку денег, переложил их из руки в руку.
Фазиль и его дядя Батыр переглянулись.
– Ты говорил, что адвокатом служишь? – Голос Нурбекова сделался мягче. – Ну-ка, дай взглянуть на твое удостоверение.
Он долго изучал документ, вглядывался в фотографию Радченко, затем передал удостоверение дяде. Тот нацепил очки и стал внимательно рассматривать четкий оттиск печати. Видимо, пришел к выводу, что удостоверение подлинное, а не ворованное, не купленное у бродяги за стакан водки.
– Что ж, приятно встретить образованного человека, – сказал Фазиль и протянул руку. – Очень приятно. Знакомьтесь, это мой дядя Батыр. Подождите минутку.
Фазиль взял своего родственника под руку, отвел в сторонку и стал что-то говорить, наклонив голову. Дядя Батыр молча слушал. Молодой человек в белой тенниске, помогавший с чемоданами, куда-то пропал, но быстро вернулся. Он подогнал к подъезду «Волгу» серебристого цвета и погрузил в багажник чемоданы.
В следующую минуту на площадку перед домом подъехал видавший виды «Урал» защитного цвета с брезентовым тентом над кузовом. Водитель грузовика открыл борт, закинул в кузов ящики и два ковра. Тут вернулись дядя с племянником.
– Дневник у меня, – виновато проговорил Фазиль. – Так уж получилось… Короче, в гостиничный номер принесли бандероль. Я расписался за нее. Даже не посмотрел, кому эту ерунду прислали. Распечатал пакет, а в нем ежедневник. Имя получателя – Дорис Линсдей. Нет ничего хуже, чем с иностранцами связываться. Мало ли кто эта Дорис Линсдей?.. Обратно дневник не отнесешь. Скажут: зачем расписался и бандероль распечатал? Вспотеешь объясняться. Я даже выбросить его хотел. Потом думаю, почему бы сначала не почитать… Забавно написано. Такая вот история.
– Хорошо, – кивнул Радченко. – Значит, договорились? Где дневник?
– Тут такое дело… – замялся Фазиль. – Женится сын моего дяди, то есть мой двоюродный брат. Сейчас мы как раз на свадьбу едем. Так вот, дневник там, у жениха. Из Воронежа я отправил машину с линолеумом и керамической плиткой. И другую машину с железом и трубами. Вместе с тем грузовиком уехала пара коробок с личными вещами. Черт меня дернул туда дневник сунуть… Короче, он у двоюродного брата. В целости и сохранности.
Радченко почувствовал, как вытянулось его лицо. Кажется, все уже кончилось, но не тут-то было.
– Слушайте, мне этот дневник позарез нужен.
– Ну, я могу тебе его выслать, – сказал Фазиль. – Оставляй адрес, нам уже ехать надо. А правда, что эта Дорис настоящая американка?
– Правда, – кивнул Радченко. – Гражданка США.
– Надо же… Никогда с американцами дела не имел, а тут такая история.
– А далеко отсюда эта свадьба? – спросил Дима.
– В одной деревне, – ответил Фазиль. – Ну, километров сто отсюда или около того.
– Мне нужно посоветоваться с друзьями. – Дима отошел и вскоре вернулся. – Дорис спрашивает: нельзя ли поехать с вами? Сто километров – это не так много, мы бы смогли сами забрать дневник.
– Почему нет? Можно, – ответил Фазиль. – Только тебе с другом в легковушке места не хватит. Придется в грузовике.
– Ничего, прокатимся.
– Одна просьба к тебе. Деньги за тетрадку, если можно, давай вперед. Я ведь все-таки ее сберег, не выбросил. Ты пойми, адвокат, я сильно поиздержался за последнюю неделю. Из Воронежа отправил два грузовика со строительными материалами, и вот сейчас грузовик уходит. В другой раз я бы не взял с тебя денег, но сейчас без копейки сижу. А по дороге надо кое-что купить. Ты не бойся, со мной все без обмана. Ведь я же тебе поверил, и ты мне поверь.
Радченко вытащил деньги и, пересчитав, вручил их Фазилю. Тот поманил Дорис рукой и, когда она подошла, открыл дверцу «Волги». Дорис села на заднее сиденье и помахала рукой. Попович забрался в кузов «Урала», Радченко сел в кабину рядом с водителем грузовика. Машины тронулись. Дима смотрел на идущую впереди «Волгу» через лобовое стекло и гадал, почему на душе так тревожно? Зря он отдал деньги вперед, но теперь уже не переиграешь.
Чтобы не тратить времени, Девяткин попытался разыскать родственников братьев Усмановых, убитых возле ресторана «Колос». Оказалось, что в Москве проживает их родная тетя по отцовской линии Эльза Усманова. Пятьдесят пять лет, не судима, состоит в разводе, работает заместителем директора шашлычной «Восточные огни». Девяткин позвонил по рабочему телефону и договорился о встрече в семь вечера.
Разговор состоялся в рабочем кабинете тети Эльзы, высокой женщины с властными манерами и громовым голосом.
– Когда вы позвонили, я решила, что это из полиции насчет денег, – сказала она, закрыв на ключ дверь рабочего кабинета. Сюда доносился запах хорошо прожаренных шашлыков и приглушенные голоса посетителей. Девяткин почувствовал приступ голода, но от предложения перекусить за счет заведения отказался. – Мы в этом месяце уже платили полиции, поэтому я удивилась. Хотя чему тут удивляться? Может, они хотят получать взятки два раза в месяц. Почему бы и нет? Два раза – это лучше, чем один. Господи, в какое ужасное время мы живем…
– Мой совет: никому не платите. Я вас познакомлю с сотрудниками отдела внутренних расследований. Вымогателей задержат, когда они придут за деньгами, и привлекут к ответственности.
– Перед тем как их привлекут, эти парни успеют отрезать мою голову, – вздохнула Усманова. – Тупым ножом. А вместо них появятся бандиты. Придется платить им. Еще больше. Вы ведь по поводу моих племянников? Почему же вы решили спустя столько времени вспомнить о невинных мальчиках, убитых этим зверем?
– В прокуратуре решили, что обстоятельства того убийства не расследованы до конца, – не моргнув глазом, соврал Девяткин. – Возможно, у преступника был сообщник. Короче, надо разбираться. Дела об убийствах не имеют срока давности.
– Я вам все расскажу… Все, что знаю. Вы должны понять, какие это были золотые мальчики. Послушные, милые. Младшему, Дауду, исполнилось двадцать девять. Я до сих пор храню его детский рисунок. Он нарисовал танк. Очень похоже. На танке знамя, но развевается оно не назад, как обычно, а вперед. В ту сторону, куда движется танк. Я так смеялась над рисунком, так смеялась… – Эльза заплакала и пару минут не могла говорить, пытаясь успокоиться. – Старшему, Амиру, тридцать два годика. Оба брата красавцы, умные. Младший работал механиком в автосервисе, ремонтировал машины. А старший тоже имел дело с автомобилями. Я точно не знаю, чем он занимался… Но работал он в поте лица, копил деньги на свадьбу.
