— Не волнуйтесь, Сарутоби-сенсей, это был всего лишь обмен личными техниками и знаниями, ничего политического и близко не обсуждалось, — не удержался от насмешливого фырка змеиный саннин, — куда интереснее пообщаться со столь многообещающим юношей, чем улыбаться толпе дураков, не способных решить простое многоуровневое уравнение и воспринимающих науку, как нечто бесполезное.
— Эти дураки будут тебя выбирать, так что потрудись не свести все мои усилия на нет, — мудро решил не поднимать избитую тему Хокаге.
В спорах о необходимости создать полноценный лабораторный комплекс с постоянным персоналом, для развития научного подхода к применению чакры, было сломано не мало копий между учеником и учителем и это была основная причина для размолвки и похолодания отношений между ними, кроме непосредственно вопроса финансирования исследований. И Орочимару изрядно забавлял тот факт, что пошедший на примирение Хирузен, сейчас старается вовсе не для себя, чтобы он там не думал по этому поводу, а для старого друга-соперника Данзо, весьма вовремя заручившегося лояльностью кандидата в четвертого Хокаге очень приличными суммами на оборудование нормальной лаборатории, весьма интересными материалами и регулярной доставкой подопытных, пусть ради этого и пришлось взять в работу несколько запросов.
— Ох, сенсей, запустите ответные слухи противоположной направленности, и проблема отпадет сама собой, — вздохнул змеиный призыватель, мысленно сетуя на то, что приходится тратить свое время на такую ерунду, — уж люди для этого у вас есть, а еще лучше пойдет слух, что несмотря на соперничество, элита деревни способна отложить в сторону политические дрязги и просто обменяться опытом, во имя Воли Огня, конечно.
В предложении Орочимару сквозила едва уловимая насмешка, но пожилой шиноби предпочел ее не заметить.
— Все уже в работе, но я надеюсь, ты проявишь благоразумие и не дашь новых поводов для пересуд, обеспечив мне еще больше забот? — нахмурился Хирузен, сверля ученика осуждающим взглядом, отработанным за долгие годы наставничества.
— Хорошо, Сарутоби-сенсей, впредь я буду более аккуратен, — пообещал змеиный саннин, понимая, что лекции в подобного рода стиле могут продолжаться еще долго и проще выразить согласие, вернувшись к работе, чем терять еще больше времени.
— Надеюсь на это, — кивнул Хокаге и развернувшись, направился к выходу из помещения.
Посмотрев ему в след, Орочимару покачал головой.
— Сдает сенсей, — пробормотал он себе под нос, — пусть пока физическая мощь остается на уровне, но теряется гибкость мышления — раньше подобная ситуация не вызвала бы у него ни малейшего затруднения.
* * *
— Молодец, Рью-кун, — хлопнул меня по плечу Шенесу, приземляясь рядом на диван, — теперь только и разговоров, что о твоей встрече с Орочимару и почти все внимание любопытных сосредоточено на дальнейшем развитии событий на политическом фронте, никто и не думает смотреть в сторону Хьюга!
— Со стороны у них что-нибудь заметно? — поинтересовался у дяди, сто процентов уверенный о наличии если не наблюдателей, то хотя бы людей, временами отслеживающих шебуршения в клане белоглазых.
— Хьюга сейчас активно пытаются повлиять на общественное мнение в пику нашей коалиции, так что активность рядовых членов у них большая, — пожал плечами старший шиноби, — за таким занавесом можно спрятать что угодно даже от своих, особенно, если действовать с должной осторожностью, но по моим прикидками, все должно решиться недели через две.
— Почему именно через этот срок? Хизаши ведь еще должен создать печатей как бы не на всех членов побочной ветви, — вздернул я бровь в удивлении, — а это даже у меня займет около недели, а у начинающего создателя фуин — как минимум месяц.
— У него совершенно определенно имеются близкие сторонники, получившие доступ к способам создания — так и распространение пройдет намного незаметней, — пояснил глава клана, — а уж если имеется кто-то из главной ветви…
— Судя по старику Хиши, вполне вероятный вариант, — пришлось мне согласиться с его выводами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хех, но какова ирония — операцию освобождения побочной ветви по сути подготовил и организовал шиноби из главной ветви, что своих родственников и заковали в кандалы в виде печати.
— Ладно, оставим пучеглазов, — позволил себе шуточку дядя и внезапно, сделался очень серьезным, подавшись впереди и сверля меня тяжелым взглядом, — лучше скажи, когда ты на представление приведешь ко мне свою ученицу?!
Очевидно, эта тема занимала его куда больше, чем скорый переворот в крупнейшем клане Конохи. Настолько, что он даже не поленился заглянуть в гости.
— Завтра, завтра приведу, — подался я назад, успокаивающе поднимая руки в жесте сдачи.
Малышка Анко буквально схватывала на лету использование чакры и вполне на уровне освоила не только два из трех начальных ниндзюцу, а физически и по объему резерва уже могла дать фору клановым детям старше себя на год, при том, что заниматься стала позже них, благодаря моему комплексу и собственным усилиям, можно и демонстрировать.
— Отлично, тогда жду тебя с ученицей завтра утром и позову старейшин, — довольно кивнул дядя.
Глава 17
На следующий день встав пораньше, я приготовил себе завтрак и покушав, пока родные спали, побежал в деревню за личной ученицей. Вчера я старшую Митараши предупредил, отправив клона, так что меня ждут и Анко должна быть накормлена, напоена и готова к важному моменту. Конечно, хотелось бы мне немного оттянуть момент ее представления главе и старейшинам клана, чтобы нормально отработать все три начальные техники, но раз уж дядя закусил удила, решив не ждать лишние несколько дней…
Стоило мне только появиться на пороге дома, как дверь раскрылась и показалась Акико, облаченная в строгие традиционные одежды темно-синего цвета, а за ней выглядывала и младшая Митараши, чьи свободные штанишки и крепкая курточка на майку как нельзя лучше подходили для физической активности. Мать хотела ее одеть в похожую на свою одежду, чтобы произвести хорошее впечатление, но я это дело вовремя пресек — Шенесу со старейшинами будут оценивать вовсе не умение одеваться и внешний вид, а потенциал и возможности моей личной ученицы, что означает наличие физической активности и малявка будет выглядеть просто смешно, пытаясь просеменить в таком виде полосу препятствий, не говоря уж о результате.
— Готовы? — спросил я их.
Естественно, с планом поселения в клановом квартале, привести я решил не только Анко, но и ее мать, тем более, немного поддержки вовсе не помешает.
— Мы готовы, Рью-сама, — за обоих твердо ответил старшая Митараши.
Кивнув, я уж хотел положить руки им на плечи и перенести шуншином к клановому кварталу, но приглядевшись к девчушке, едва удержался, чтобы не скривиться, бросив недовольный взгляд на бывшую куноичи — зная ее, наверняка Акико постаралась, застращав ребенка нотациями и требованиями до нервной дрожи и готовых хлынуть слез, ведь я не придавал этому особого значения и стремился добиться такого же отношения и у ученицы. Я понимаю, что встреча подобного уровня для бескланового шиноби очень редка и значительна, особенно тогда, когда от этого зависит благополучие твоей семьи, но в данном случае, это совершенно неуместно и грозит нервным срывом ребенка, чакра там или не чакра. Иногда, местные традиции и воспитание меня порядком выбешивают, благо, хоть сам не нахватался, а появившееся во взгляде Акико за последнее время благоговение и даже преклонение, начинают откровенно мешать, как в этом случае и с этим необходимо что-то делать, дабы она не наломала дров от излишнего усердия. Порой, я забываю, что ей даже двадцати еще нет, сама недавно была соплюшкой, а в последние годы бывшая куноичи сильно болела, довольно редко выбираясь из дома и это сказывается даже в таких вот моментах, когда Акико могла бы и сама сообразить о неуместности совершаемых действий.
Вздохнув, я присел перед ученицей на колени, оказавшись на одном уровне глаз и взял ее холодные, потные лапки в свои.
