— Орочимару-сан, — громко позвал я, чтобы оповестить о своем присутствии, не став спускаться вниз по лестнице, где ясно ощущалась его чакра.
Спустя мгновение, рядом с ним возник источник поменьше, начавший подниматься вверх, змеиный саннин поднялся в гостиную, точнее, его каге буншин, если судить по отсутствию стихийного окраса чакры.
— О, Рью-кун, ты уже пришел, — улыбнулся он, найдя меня взглядом и отвешивая небольшой приветственный поклон.
— Как и договаривались, Орочимару-сан, — отзеркалил я его действие.
— Прошу прощения, но оригинал немного не рассчитал с временем проводимого эксперимента, — вздохнул клон, разведя руками, — так что придется немного подождать.
Собственно, заляпанный чем-то темным белый лабораторный халат, накинутый поверх обычного облачения джонина, в котором предпочитал ходить Орочимару даже в повседневной жизни, в отличие от своих напарников, как бы намекал, чем может в данный момент заниматься хозяин дома.
— Знакомая ситуация, — фыркнул я, слегка улыбаясь — сам так же зависал, если родные не отрывали от работы, напоминая о времени и необходимости трехразового приема пищи.
Вот только у данного шиноби напоминать некому, кроме сокомандников, и становится понятно происхождение постоянных темных кругов под глазами. При хроническом недосыпе, даже у меня такие появлялись.
— Ку-ку-ку, тогда вы меня понимаете, — усмехнулся клон и предложил, — как насчет чашечки чая?
— Если можно, — кивнул ему.
Клон удалился в одну из боковых дверей, за которой оказалась кухня, к моему удивлению, заполненная упаковками из под обедов из разных забегаловок конохи и даже не открытыми упаковками лапши, за несколько минут заварив вполне сносный зеленый чай, подогрев воду простым огненным ниндзюцу, не требующим даже печати.
К чашке ароматного напитка, я распечатал из свитка неприкосновенного запаса, всегда таскаемого с собой, мешочек сладких печенюшек. Пусть клон не стремился составить мне компанию в перекусе, но развлек разговором, продолжив тему ниндзюцу, что была затронута на прошлой встрече и к концу третьей чашки с наполовину съеденным кульком печенья, когда из нижних помещений поднялся настоящий Орочимару, я успел узнать довольно много нового по чередованию разных ручных печатей не стандартного вида.
— Рью-кун, прошу прощения за ожидание, но прерваться возможности не имелось, — усмехнулся змеиный саннин, одним взглядом заставив каге буншина развеяться и устало опустившись на его место в кресло.
От лабораторного халата он уже успел избавиться и даже где-то освежиться, если судить по слегка влажным волосам. Налив себе чаю в подготовленную чашку, он с удовольствием захрустел угощением, запивая мелкими глоточками, но несмотря на кажущуюся неторопливость и плавность в движениях, очень быстро умял все, что оставалось на столе, заставив меня заподозрить, что упомянутый эксперимент или научный угар начался еще со вчерашнего дня, и хозяин дома не только давно не ел, но еще и не спал прошедшей ночью, работая до утра, когда заявился я.
— Надеюсь, эксперимент увенчался успехом? — вежливо осведомился у первого ученого Конохи.
— Не совсем, хотя результаты были, — задумчиво потер подбородок Орочимару и тихо пробормотал, скорее всего, для себя, — так и не разобрался, почему одни приживаются нормально, а другие отторгаются.
— Практикуете пересадку органов? — не составило для меня труда догадаться, о чем это он. — Не знал, что вы интересуетесь еще и ирьенинством, Орочимару-сан.
Готов поспорить, что в попытке пересадить кеккай-генкай, путем пересадки органов им обладающего подопытного в простого шиноби.
— С Тсунаде-химе или тобой, Рью-кун, меня сравнивать сложно, но кое-чего успел за свою жизнь нахвататься, — пожал плечами саннин и поднял на меня заинтересованный взгляд, — судя по всему, ты сам успел столкнуться с похожей ситуацией?
— Рано или поздно, с такой ситуацией сталкивается любой опытный ирьенин от третьей степени и выше, — потому что это минимальное требование для проведения такой сложной операции, — и либо работает перебором, находя орган, что не отторгается организмом пациента, либо разбирается в причинах происходящего и у него получается все с первого раза, — просветил я джонина, немного горделиво улыбаясь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Как правило, для подавляющего большинства ирьенинов это первый вариант, а до второго доходят только хорошие сенсоры, вроде меня, или действительно гениальные люди.
— О, судя по этим словам, причины отторжения тебе выяснить удалось? — заинтересованно подался вперед Орочимару. — Не поделишься опытом?
— Почему бы и нет? — пожал я плечами. — Факторов, влияющих на удачность пересадки органа от одного человека или животного к другому, несколько — общий тип крови, хотя бы частичная стихийная предрасположенность и отсутствие враждебных стихий у донора с пациентом, все остальные проблемы решаются ирьениндзюцу.
Что самое странное, несмотря на все имеющиеся инструменты и техники для исследования, местные ирьенины просто не дошли до разделения крови на несколько групп. Полагаю, наличие чакры, которой при большом желании и умении достаточно, чтобы заставить работать неработающее, сыграло решающую роль.
— Тип крови? — недоуменно нахмурился змеиный саннин.
— Кровь большей части людей различается, но даже в таком разнообразии можно выделить четыре группы, похожих между собой, — пояснил ему, — и в каждой группе, кровь такого человека можно переливать другому с минимальными последствиями, в то время, как человеку из другой группы такая кровь уже не подходит и может вызвать негативные реакции организма.
Это заранее зная о такой информации, вовсе не сложно обнаружить закономерности, а вот самому дойти да такого едва ли получится без обследования десятков тысяч людей и продолжительных экспериментов.
— Ты сам вычислил подобную закономерность, Рью-кун? — вскинул брови Орочимару, во взгляде которого появилось нечто, похожее на уважение.
— Через мои руки прошли тысячи шиноби и куноичи, — фыркнул я, — была возможность сравнить.
— Как интересно, я о подобных нюансах и не задумывался, — облизнулся змеиный саннин и продолжил расспросы, — а как ты определяешь предрасположенность чакры у бессознательных пациентов?
— Обычная бумага для определения предрасположенности, — я порылся по карманам и вытащил искомое, протянув собеседнику, — добавить небольшую печать пассивного вытягивания чакры и вопрос решен.
Приняв квадратик бумаги, Орочимару шлепнул ее себе на руку с импульсом чакры и с интересом наблюдал, как она покрошилась и сгорела, демонстрируя огонь и землю.
— Просто и полезно, — покачал головой ученый и поднял на меня предвкушающий взгляд, мгновенно заставив вспомнить, перед кем метаю бисер, — Рью-кун, у меня как раз имеется внизу пара еще целых смертников, только недавно доставленных из тюрьмы Конохи, тебя не затруднит продемонстрировать на практике свои находки?
— Кхм, Орочимару-сан, мы сегодня встретились для обмена ниндзюцу, — намекающе прочистил горло.
Змеиный саннин недоуменно моргнул, выходя из исследовательского ража.
— Прошу прощения, иногда на меня находит, — кивнул он и вытащил из кармашка жилета свиток, — вот запрошенные тобой ниндзюцу.
— Благодарю, — принял я свиток и вручил Орочимару свой, — а это запрошенные вами.
Орочимару взял его, и мы почти синхронно развернули бумагу, быстро пробежав глазами, после чего свернули и удовлетворенно кивнули друг другу. Естественно, проверять их будем на полигоне и не лично — здоровая паранойя даже с союзниками продлевает жизнь, потому что с некоторыми и врагов не надо. Нара и Узумаки выучили это на собственном опыте.
— А сейчас…, - многозначительно протянул Орыч, кивая в сторону лестницы в подвал.
Согласно кивнув, я допил остававшийся в чашке чай и встал, хрустнув шеей. Ну что, пора продемонстрировать класс Орочимару? Последовав за хозяином вниз по каменной лестнице, наверняка сделанной техникой, если судить по общей грубости я оказался в просторном зале, освещаемом всего несколькими лампами, но и этого света было достаточно, чтобы разглядеть столы с наваленными кипами бумаг, двумя персональными компьютерами, сейчас стоявшими выключенными, выстроенными вдоль стен громадами аппаратов, перемигивавшихся лампочками, из которых я узнал только рентгенный аппарат. А в дальнем конце под мощными направленными лампами были зафиксированы четыре тела мужчин от двадцати до тридцати лет, буквально прикованных к операционным столам, а рядом с каждым стояли аппараты жизнеобеспечения и диагностики. То, что шиноби в основном пользуются чакрой для лечения, вовсе не означает, что нужно отказываться от техники, производимой всего в нескольких городах элементальных стран, где промышленный уровень ощутимо выше развит. У меня в лаборатории стоят похожие из страны Снего, только немного более навороченные. Видно змеиного саннина финансами не сильно балуют старые пердуны.
