Обе страны готовились перекрыть залив несколькими рядами минных заграждений. За минными заграждениями на всякий случай должны были дежурить семь современных подводных лодок (пять финских и две эстонские).
Штабы обеих стран до деталей согласовывали проведение операций по заграждению залива. Ежегодно летом начиная с 1930 г. оба флота проводили секретные маневры по постановке минных заграждений. В ходе учений 1936 г. береговые батареи финнов и эстонцев обстреливали реальные цели в центре Финского залива.
Любопытна и позиция нейтральной Швеции. Она еще в 1930 г. заключила секретное соглашение с Финляндией и Эстонией, что в случае их конфликта с СССР она не будет формально объявлять войну России, но пошлет в эти страны свои сухопутные части, корабли и самолеты под видом добровольцев.
Финско-эстонский барьер был неприступен для Балтийского флота как в 1930 г., так и в 1939 г. Это подтвердила и советско-финская война 1939–1940 гг., в ходе которой линкорам и крейсерам Балтийского флота не удалось полностью подавить ни одной финской береговой батареи. «Прорубить окно в Европу» могла только Красная Армия.
Знали ли в Москве о вопиющих нарушениях Эстонией договора о ненападении? Разумеется, знали, но Сталину ничего не оставалось, как до поры до времени прикидываться дурачком, которого легко обвести вокруг пальца.
Определенную опасность для Советского Союза представляли и сухопутные силы государств-лимитрофов. Разумеется, в одиночку они не смогли бы вести боевые действия, а вот в случае большой войны с государствами Европы и нашей страной они вполне могли напасть на своего восточного соседа. Согласно «Записке начальника генштаба Красной Армии наркому обороны СССР Маршалу Советского Союза К.Е. Ворошилову о наиболее вероятных противниках СССР» от 24 марта 1938 г., «Финляндия, Эстония и Латвия развертывают 20 пехотных дивизий, 80 танков и 436 самолетов»[36]. Там же говорилось: «Что же касается Латвии, Финляндии и Эстонии, то при их выступлении или же нарушении Германией их нейтралитета нужно считаться с появлением германских войск на их территориях.
Хотя немцы сейчас и помогают Латвии в строительстве железных дорог, однако железнодорожный транспорт этого государства не позволяет развернуть на его территории большие силы. Все же нужно считаться с появлением на территории Латвии 10–12 германских дивизий. Перевозка этих сил может быть совершена как по железным дорогам, так и морем.
В империалистическую войну германское командование стремилось цементировать армии союзников включением в них своих частей. Поэтому весьма вероятно, что на территории Эстонии и Финляндии появятся германские дивизии.
Армии этих государств, весьма вероятно, будут направлены германским командованием для концентрического удара на Ленинград и вообще на отрезание Ленинградской области от остальной территории СССР»[37].
Предоставлю читателю самому судить, насколько прогноз, сделанный в марте 1938 г., оправдался летом 1941 г.
Несколько слов стоит сказать о внутренней политике лимитрофов. Начну с того, что никакой демократии в Прибалтике и на дух не было.
Так, в ответ на успехи компартии Эстонии на выборах Госсобрания второго созыва эстонская охранка отметила день смерти Ленина 21 января 1924 г. волной массовых арестов. Были разгромлены и закрыты 185 обществ и организаций, арестовано около 200 левых депутатов разных уровней.
«В 1920-х гг. рост заработной платы эстонских рабочих резко отставал от роста цен. Номинально заработок увеличивался, но реальная зарплата в 1924–1928 гг. была даже намного ниже уровня 1913 г. Кодекс законов о труде, действовавший в Эстонии, был принят еще царским правительством, однако даже он не всегда соблюдался. В марте 1926 г. Государственное собрание Эстонии приняло закон о компенсации за земли, отчужденные у помещиков на основании аграрного закона 1919 г., причем сумма компенсации превышала ту сумму, которую крестьяне когда-то уплачивали помещикам при освобождении от крепостной зависимости. Согласно новому закону, крестьяне, поселившиеся на отчужденных землях, фактически превращались на 60 лет в должников помещиков и их банкиров-посредников (именно такой срок потребовался бы на выплату компенсаций за землю при среднем доходе крестьянина»[38].
Правящей партией в Эстонии долгое время был «Союз земледельцев». Вопреки своему названию он представлял в основном интересы крупных собственников и ориентировался на Англию и США. Лидерами «Союза земледельцев» были Константин Пятс и генерал Йохан Лайдонер.
Крупнейшей оппозиционной партией с 1930 г. стал «Союз ветеранов освободительной войны» (в стране их называли партией «вапсов»). Лидерами «Союза…» были Сирк, Ларка и доктор Хялмар Мяэ, позже, в годы гитлеровской оккупации, возглавивший «Эстонское самоуправление». Вапсы боролись за создание фашистской диктатуры по германскому образцу.
Весной 1934 г., накануне выборов главы государства по новой конституции, премьер-министр Пятс решил не испытывать судьбу. Он сменил начальника штаба армии вапса Ю. Тырванда и 12 марта 1934 г. вывел на улицы Таллина войска. Лидеры вапсов были арестованы, их газеты и организации запрещены, в стране объявлено военное положение.
Государственный переворот свершился, в Эстонии была установлена диктатура Пятса, выборы отложены на неопределенный срок, парламент распущен «на летние каникулы», а затем 2 октября вовсе ликвидирован. Все партии были запрещены, а затем принудительно слиты в единый «Отечественный союз» («Изамаалиит»). В результате репрессий численность компартии снизилась до 400 человек.
В 1936 г. в Эстонии был проведен референдум о принятии новой конституции, при подготовке которого правительство издало секретный циркуляр, предназначенный органам исполнительной власти на местах. В циркуляре говорилось, что «к голосованию не надо допускать таких лиц, о которых известно, что они могут голосовать против национального собрания… Их надо немедленно препровождать в руки полиции». На выборах в парламент кандидатов могли выставлять только «общественные комитеты» из членов «Изамаалиита» или «Кайтселиита» (военизированных организаций наподобие национальной гвардии), к тому же под строгим контролем полиции. В 50 округах из 80 выборы вообще не проводились под тем предлогом, что в них все равно выдвинуто по одному кандидату, а значит, и выбирать незачем. Однако там, где выборы состоялись, число голосов, поданных за правительственных кандидатов, составило менее 50 % (например, в Таллине и Вильянди – 10–20 %). Согласно новой конституции, парламент отныне состоял из двух палат: первая палата (Государственная дума) была выборной, вторая (Государственный совет) состояла из людей, которых назначал сам президент или которые входили туда по должности (в том числе епископы, члены правительства). Президент мог в любое время распустить Государственное собрание или отменить принятые им законы[39].
Историк М.Ю. Крысин писал: «В 1937 г. было продано с аукциона рекордное число разорившихся крестьянских хозяйств – 7923. Сумма задолженности крестьянских хозяйств в 1940 г. составила 150 млн крон. Зато правительством поощрялась скупка земель крупными собственниками – некоторым из них удавалось сосредоточить в своих руках по 3–4 и более усадеб общей площадью от 100 до 600 гектаров. Например, барон Врангель сосредоточил в своих руках в уезде Вирумаа более 1 тыс. гектаров земель. Таким же путем большинство помещиков вновь восстановило свои владения. Права народа также все более ограничивались, чему служили принятые новым парламентом «Закон об обществах и союзах», «Закон о профессиональных обществах работополучателей и их союзах», «Закон о собраниях» и другие. Вся их деятельность должна была строиться «в государственном духе», любое неодобрение политики правительства вело к их запрету. Полиция имела право под этим предлогом закрыть любую газету или общество. Права профсоюзов были фактически упразднены – любые их акции протеста квалифицировались как «наносящие вред народному хозяйству» или «направленные на достижение политических целей». На основании «Закона о городах» и «Закона об уездах» полномочия бургомистров, волостных и уездных старшин были расширены настолько, что «даже в царской России власть этих должностных лиц не простиралась так далеко».
В довершение всего в 1938 г. были созданы так называемые «лагеря для лодырей» – лагеря для принудительного труда безработных. В них заключали на срок от 6 месяцев до 3 лет всех «шатающихся без работы и средств к существованию». Там для них был установлен тюремный режим, 12-часовой рабочий день и телесные наказания розгами. Говоря о «лагерях для лодырей», так и хочется вспомнить известную детскую сказку, где полицейский в «стране дураков» обвиняет Буратино в совершении «страшного преступления», которое заключалось в том, что тот «беспаспортный и безработный субъект». Что было дальше, всем известно – Буратино бросили… не в лагерь, а в пруд. Однако шутки шутками, а вполне реальные «лагеря для лодырей» в Эстонии, по сути, были прототипом концлагерей и гетто, созданных позднее гитлеровцами по всей Прибалтике»[40].
