товарищ. Слушайте, вам в визе отказали три месяца назад?
Алла. Отказали.
Зоя. Ну вот, а я берусь вам устроить это. И к Рождеству вы уедете, я вам за это ручаюсь.
Алла. Зоя. Если вы это сделаете, вы обяжете меня на всю жизнь. И, клянусь, за границей я верну вам всю сумму до копейки.
Зоя. Ах, не нужны мне ваши деньги. Я вам дам возможность их заработать, и очень легко.
Алла. Милая Зоечка, мне кажется, что в Москве у меня нет возможности заработать не только сто пятьдесят червонцев, но даже сто пятьдесят копеек, то есть, я подразумеваю, сколько-нибудь приличным трудом.
Зоя. Ошибаетесь. Мастерская — приличный труд. Поступите у меня манекенщицей.
Алла. Зоечка. Но ведь за это же платят гроши!
Зоя. Понятие о грошах растяжимо. Ну вот что: ни слова никому никогда о том, что я вам предложу, даже если вы откажетесь, что, кстати говоря, будет крайне глупо. Ни слова?
Алла. Ни слова.
Зоя. Честное слово?
Алла. Честное слово.
Зоя. Я вам буду платить шестьдесят червонцев в месяц, кроме того, аннулирую долг в пятьсот рублей, кроме того, достану визу. Ну?
Пауза.
Заняты только вечером, и то не каждый день.
Пауза.
Ну?
Алла (пятясь). Вечером. Вечером? Зоя, это штука. Это штука!
Зоя. До Рождества только четыре месяца. К Рождеству вы свободны как птица, в кармане у вас виза и не сто пятьдесят червонцев, а втрое, вчетверо больше, я не буду контролировать вас, и никто... никогда. Слышите, никто не узнает, как Алла работала манекенщицей... Весной вы увидите Большие бульвары. На небе над Парижем весною сиреневый отсвет, точь-в-точь такой. (Выбрасывает из шкафа сиреневую материю.)
Голос под рояль поет глухо: «Покинем, покинем край, где мы так страдали...»
Знаю. Знаю... В Париже любимый человек.
Алла. Да.
Зоя. Весною под руку с ним по Елисейским полям. И он никогда не будет знать, никогда.
Алла (в ошеломлении). Вот так мастерская! Поняла. Вечером. Знаете, Зойка, кто вы? Вы черт! И никому и никогда?
Зоя. Клянусь!
Алла. Это фокус.
Зоя. Ну? (Пауза.) Как в воду, сразу, вниз головой... алле...
Алла. Зойка, никому, и я через три дня приду.
Зоя. Ап! (Раскрывает шкаф.) Выбирайте. Мой подарок. Любое!
Алла. Сиреневое!
Сцена гаснет.
Картина вторая
Вечер.
Аметистов (хохочет). Видали, что значит Александр Аметистов? Я же говорил!
Зоя. Ты не глуп, Александр Аметистов.
Аметистов. Не глуп. Вы слышите, товарищи, — не глуп. Что, Зоечка, хорошо я работаю?
Зоя. Да, ты исправился и поумнел.
Аметистов. Ну Зоечка, половина твоего богатства сделана моими мозолистыми руками, и визу ты мне выправишь. Ах, Ницца, Ницца, когда же я тебя увижу? Лазурное море, и я на берегу его в белых брюках! Не глуп! Я — гениален!
Зоя. Слушай, гениальный Аметистов, об одном тебя попрошу, не говори ты по-французски. По крайней мере, при Алле не говори. Ведь она на тебя глаза таращит.
Аметистов. Что это значит? Я плохо, может быть, говорю?
Зоя. Ты не плохо говоришь... ты кошмарно говоришь!
Аметистов. Это нахальство, Зоя. Пароль донер[45]. Я с десяти лет играю в шмендефер, и на́ тебе. Плохо говорю по-французски!
Зоя. И еще: зачем ты врешь поминутно? Какой ты, ну какой ты, к черту, кирасир? И кому это нужно?
Аметистов. Нету у тебя большего удовольствия, чем какую-нибудь пакость сказать человеку. Вот характер! Будь моя власть, я бы тебя за один характер отправил бы в Нарым.
Зоя. Но так как власть не твоя, так готовься скорее. Не забудь, сейчас Гусь будет. Я иду переодеваться. (Уходит.)
Аметистов. Гусь? Что ж ты молчишь? (Впадает в панику.) Гусь, Гусь, Гусь! Господа, Гусь! (Лезет вверх по лестнице, снимает портрет Маркса.) Слезайте, старичок, нечего вам больше смотреть. Ничего интересного больше не будет. И где это Ласточкино гнездо, Небесная империя! Племянница Манюшка!
Манюшка (появляясь). Вот она я.
Аметистов. Мне интересно, чего ты там сидишь? Я, что ль, один все буду двигать?
Манюшка. Я посуду мыла.
Аметистов. Успеешь с посудой. Помогай!
Квартира под руками Аметистова и Манюшки волшебно преображается. Звонок три раза.
Маэстро. Открывай.
Манюшка. Здравствуйте, Павел Федорович.
Обольянинов (во фраке). Здравствуй, Манюша. Здравствуйте.
Аметистов. Маэстро, мое почтение.
Обольянинов. Простите, я давно хотел попросить вас: называйте меня по имени и отчеству.
Аметистов. Чего ж вы обиделись? Вот чудак человек! Между людьми одного круга... Да и что плохого в слове «маэстро»?
Обольянинов. Просто это непривычное обращение режет мне ухо, вроде слова «товарищ».
Аметистов. Пардон-пардон. Это большая разница. Кстати о разнице: нет ли у вас папиросочки?
Обольянинов. Конечно, прошу вас.
Аметистов. Мерси боку[46].
Обольянинов. Зоя, к вам можно?
Зоя (за сценой). Нет, Павлик, погодите, я еще не одета. Как вы себя чувствуете?
Обольянинов. Сносно, мерси.
Аметистов (Манюшке). Давай нимфу.
Манюшка. Сейчас. (Выдвигает из-за занавеса картину обнаженной женщины.) Ги...
Аметистов. Вот это я понимаю! Хорошая картиночка. Граф, что вы скажете про этот сюжетик? Манюшка. Не чета тебе?
Манюшка. Бесстыдник. А может, я лучше. (Скрывается.)
Аметистов. Вуаля![47] Ведь это рай. А? Граф, да вы гляньте, развеселитесь, что вы сидите, как квашня!
Обольянинов. Что это такое — квашня?
Аметистов. Ну с вами не разговоришься! Как квартиру находите? А?
Обольянинов. Очень уютно. Отдаленно напоминает мою прежнюю квартиру.
Аметистов. Хороша была?
Обольянинов. Очень хороша, только у меня ее отобрали.
Аметистов. Да неужели?
Обольянинов. Какие-то с рыжими бородами выкинули меня...
Аметистов. Это печальная история.
Зоя. Павлик! Здравствуйте! Вы сегодня бледный. Ну-ка, идите к свету, я погляжу на вас... Тени под глазами...
Обольянинов. Нет, это пустяки. Просто я сегодня слишком долго спал.
Зоя. Ну идемте ко мне, посидим до гостей. (Скрывается с Обольяниновым.)
Условный звонок — три долгих, два коротких.
Аметистов. Вот он, черт его возьми... Где ты пропадал?
Херувим (с узлом). Я мал-мала юпки гладил.
Аметистов. Ну тебя к богу с твоими юбками. Кокаину принес?
Херувим. Да.
Аметистов. Давай, давай! Слушай, ты, Сам-Пью-Чай, смотри мне в глаза.
Херувим. Смотлю тебе галаза.
Аметистов. Отвечай по совести: аспирину подсыпал?
Херувим. Ниэт... Ниэт...
Аметистов. Ох, знаю я тебя. Бандит ты! Ну если только подсыпал, бог тебя накажет! (Нюхает.)
Херувим. Мал-мала наказит.
Аметистов. Да не мал-мала, а он тебя на месте пришибет. Стукнет по затылку, и нет китайца! Не сыпь аспирин в кокаин. Нет, хороший кокаин. Чувствую. Мысли яснее.
