— Довольно, Лайн, — его с трудом оттащили от жертвы, — ему ещё до допроса надо дожить.
— Виктор, ты не понимаешь. Её нет! ЕЁ больше нет! — Лайонель смотрел на стёртые казанки.
— Мы разберёмся с этим, идём.
С этими словами он повёл его прочь из места, где когда-то находилась истинная его друга.
Глава 16
Амалия. 1,5 года после происшествия в Андорском поместье
Вставать абсолютно не хотелось. Сладко потянувшись в постели, я вытянула руки и ещё несколько минут просто лежала, наслаждаясь тёплым летним солнцем. На душе было спокойно и легко, а сладкое послевкусие ушедшего в небытие сна грело душу. Но меня ожидали мои пациенты, и надо было вставать и идти.
Наскоро позавтракав, я взяла свою сумку и отправилась в лазарет. Больницей я называла его только про себя. Небольшое одноэтажное строение с двумя койками для больных, стоящее на окраине деревни, стало для меня спасением в последние годы. Когда после родов я очнулась в тёмном сыром помещении, то испугалась не на шутку. Я помнила всё, что произошло тогда, так, словно это было день назад.
В поместье, после того, как отошли воды, у меня ещё была надежда на спасение, но когда внезапно сначала появился лекарь, а затем и мой муж, то мне стало по-настоящему страшно.
— Сайрус. — Герцог коршуном стоял надо мной, впиваясь взглядом в моё лицо. — Почему так рано? Разве уже пришло время?
— Никогда нельзя сказать с точностью до дня. Случается всякое. — Старик доставал склянки из чемодана и нервно оглядывался на повитуху.
— Вам лучше выйти, ваша светлость. — Женщина подошла ко мне, и обтёрла лицо влажным платком. — Не для мужских глаз это всё.
— Выйди, — не знаю, откуда у меня появились силы, ведь от боли разум то и дело улетал прочь, — прошу тебя.
Не знаю, что было в тот момент у меня в мыслях, но видеть Дерека хотелось меньше всего на свете. И показаться ему в таком виде — слабой и беззащитной, в минуты бессилия — я тоже не хотела. Когда, на моё удивление, он вышел, не произнеся в ответ мне ни слова, я сосредоточилась лишь на словах повитухи.
Спустя долгие часы, показавшиеся мне вечностью, я наконец услышала первый крик ребёнка. Требовательно и настойчиво он привлекал внимание к себе. Я старалась запомнить каждую чёрточку лица своего ребёнка, ища и находя в нём свои черты.
— Вы молодец, герцогиня, осталось совсем немного. — Повитуха взяла меня за руку, а потом свет померк.
Сквозь чёрную пелену небытия я слышала лишь обрывки слов, доносившихся до меня словно сквозь толщу воды: слишком слаба, кровопотеря, не поможет… Я выныривала и снова падала, погружаясь всё глубже и глубже в пучину небытия. Внезапно, когда, казалось бы, всё уже было кончено, я почувствовала, как что-то касается моей руки. Стало тепло, и пришло ощущение спокойствия и уверенности, что всё будет хорошо. Я засыпала, думая о том, что мой путь только начинается, что ещё не всё окончено.
Я очнулась именно в том лазарете, где и трудилась сейчас. Как рассказала мне сестра, меня нашёл охотник на краю леса. Сколько я провела без сознания, они не могли сказать, но приходила в себя я долго. Как я поняла позже, Богиня услышала мои мольбы, ведь там, в поместье, я действительно погибала, и спасать меня никто не собирался. Залечив мои телесные раны, она перенесла меня в безопасное место и оставила, чтобы я смогла начать всё сначала. Если в первые минуты пробуждения я и пыталась выяснить, где находится мой сын, то после оставила эти попытки. Поняв, что меня нашли в одиночестве и никаких детей рядом не было и в помине, я снова провалилась в небытие. Там было хорошо и спокойно, а ещё там я видела его, моего ребёнка. Не могу объяснить, почему я решила, что это он. Это был то знание, которое, наверное, есть у всех матерей — чувствовать, что это твоя часть, твоё продолжение. Я часто видела его во снах и в минуты задумчивости, когда разум словно улетает куда-то и после этого ты ещё несколько секунд не понимаешь, где находишься.
Отбросив посторонние мысли в сторону, я резво вбежала по ступенькам в больничное крыло. Здесь мы оборудовали что-то похожее на приёмный покой, принимали пациентов, которые пришли к нам на осмотр. А дальше, в отдельном помещении, находились койки для тех, кому было необходимо круглосуточное наблюдение. Сегодня была моя очередь нести дневное дежурство. Так как магических способностей у меня не было, то мне отводилась роль сестры-помощницы, я заполняла карточки пациентов, приносила инструменты и замешивала лекарства. Несмотря на то, что в деревне живет не очень много людей, иногда работы было много. То дети поранятся, резвясь у реки, то взрослые что-нибудь не поделят между собой и придут уже под руку друг с другом для перевязки. Мне нравилась такая жизнь, вернее, мне пришлось смириться. Потому что дальше определённого места я уйти не могла. Признаюсь честно, поначалу, как только я поняла, что мой ребёнок здоров и под присмотром, рванула прямиком из деревни. Взяла на конюшне лошадь и помчалась на ней в путь. Но когда проскакала через весь лес, определяющий границу герцогства, где я находилась, я не смогла через неё перешагнуть. Я не знала, где именно находится сын, видела лишь людей, которые за ним ухаживают, да дивный сад, где с ним гуляли. Попыток уехать было много, но все они заканчивались одинаково. Я решила, что если герцог и будет искать меня, то ищейки будут идти по следу женщины с младенцем, а раз я одна, то и найти меня им будет сложнее. И в итоге мне пришлось смириться с волей высших сил и сжиться со своей новой ролью здесь, где я могла бы быть полезна. Если бы я знала, что моё желание помогать людям будет выглядеть именно так, то изучала бы учебники по медицине намного прилежнее, чем делала это в замке бывшего мужа.
Именно бывшего, я осознала это, когда очнулась и посмотрела на свои руки. Не осталось и следа от знака истинности, и это означало лишь одно — я свободна. Свободна от навязанного притяжения, преследовавшего меня постоянно, пока вязь была на руке. Свободна от связи с этим монстром, а иначе я и не могла бы назвать бывшего мужа.
За эти годы все лица, что я видела в прежней жизни, потускнели и стали блёклыми, не приносили больше сожаления о невозможности встретиться вновь. Я отпустила родных. Хотела написать им письмо, но побоялась того, что через него герцог сможет выследить меня. Я разрывалась между любовью к родителям и необходимостью своей защиты. Как будут жить они дальше, думая, что меня больше нет? Каково это — каждый день просыпаться с осознанием того, что ты прожил дольше своего ребёнка? Я боялась этих мыслей, боялась того, что когда-нибудь они могут стать для меня реальностью. В итоге, проплакав не одну ночь, я отпустила прежние привязанности и теперь была лишь Линой, простой помощницей деревенского знахаря. Линой, безродной девицей, что для всех потеряла память и чьё прошлое кануло в лету.
— Ну, что тут у нас? — Старая дверь скрипнула, впуская меня вовнутрь.
— Лина, здравствуй! Пока ничего серьёзного, так что пока можно выдохнуть. — Рафар как обычно встречал меня, сидя за своим столом с улыбкой.
Я относилась к нему как к отцу, по которому всё же иногда скучала. С длинной седой бородой, он походил на доброго дедушку, который дарит детям подарки. Но вместе с тем был твёрд, когда это требовалось, и умел настоять на своём.
— Тогда я займусь травами, в соседней деревне как раз просили сделать им новую партию сборов: заживляющих, бодрящих, в общем, всё по списку. — Несмотря на то, что наше село было маленьким, самым малонаселённым и далёким в герцогстве, но близость к лесу играла нам на руку. Лечебные травы и растения всегда были под рукой. Поэтому я делала большие запасы разнотравья, а потом увозила их в соседнюю деревню, в другую больницу. Её по праву можно было назвать таковой — больше людей, больше места, но мне и здесь было хорошо, рядом с тихим Рафаром. В такие моменты я была рада тому, что, пока жила в замке у бывшего мужа, всё же ослушалась его и изучала основы медицины. Знания, которые я почерпнула из большого справочника лекарственных трав, выручали меня сейчас как никогда. Если бы не моя тяга к лекарскому делу, ещё неизвестно, удалось бы мне устроиться здесь хоть кем-то, ведь, по сути, я не умела ничего из того, что могло бы приносить пользу сельским жителям. А знания лекарственных свойств трав и способов приготовления отваров помогли мне хоть как-то устроиться в этом месте и быть полезной другим, о чём я всегда и мечтала.
