В настоящее время приобрела популярность[97] теория, согласно которой лимесы не имели и даже не могли иметь военного значения (так как не могли бы воспрепятствовать крупному вторжению), а предназначались исключительно для контроля за перемещениями через границу. Представляется, что для столь радикальных выводов нет серьезных оснований — система фортов была эффективна против варварских дружин в несколько сот бойцов еще в IV в., а буйные набеги угрожали римским границам не так уж часто. Характерно, что лимесы возводились не на парфянской границе, со стороны которой можно было бы ждать значительной армии, а там, где Рим имел дело с разрозненными племенами — в Аравии, Мавретании, Британии, на Рейне и Дунае. Однако, безусловно, способность армии к крупномасштабным действиям Адрианова диспозиция снижала.
Римский флот эпохи Принципата не участвовал в крупных боевых действиях. После завоевания Египта Средиземное море превратилось в «римское озеро» и между битвой при Акции и столкновением Лициния и Константина в 324 г. больших сражений не было. Однако, в отличие от времени после Пунических войн, флот не был распущен, а остался для нужд охраны судоходства от возрождения пиратства (от Августа до Септимия Севера нет ни упоминания пиратов в исторических источников, ни рассмотрения соответствующих положений законов юристами), доставки сообщений и переправки войск. В отличие от армии флот базировался главным образом в Италии — два основных флота империи располагались в Мизене (classis Misenensis) на Тирренском море и в Равенне (classis Ravennas) на Адриатике. Август создал из захваченных у Антония кораблей еще один флот в Форуме Юлия (ныне Фрежюс) в Галлии, но с гниением этих кораблей он был ликвидирован. Главной базой стал Мизен, в пользу которого говорили близость к Риму, малая использованность этой гавани торговыми судами и ее расположение на основном пути доставки зерна в столицу. Зона действий Равеннского флота в основном ограничивалась Адриатикой. Помимо этого существовали провинциальные морские и речные флоты — мавританский флот, александрийский флот (который при Траяне, пройдя Нильским каналом, вышел в Индийский океан), сирийский флот в Селевкии, понтийский флот в Трапезуйте, мезийский и паннонский флоты на Дунае, германский флот на Рейне, британский флот в Гезориаке (Булонь). Численность флота нам неясна — мы знаем названия примерно 80 кораблей Равеннского и Мизенского флотов, но не все упоминания относятся к одному времени. Исходя из того, что из каждого флота Нерон смог набрать по легиону, предполагают численность каждого из флотов не менее чем в 50 крупных кораблей. Основными кораблями были триеры и, в меньшей степени, тетреры и пентеры (лат. аналоги названий — триремы, квадриремы и квинкверемы).
Во главе основных флотов стояли всаднические префекты (одним из префектов Мизенского флота был автор «Естественной истории» Плиний Старший) с жалованием в 200 000 сестерциев. Обозначения более низких морских должностей были греческими, что показывает влияние эллинистических флотов. Судя по единственной, дошедшей до нас надписи с полной морской карьерой (CIL, XI, 86), командир корабля назывался, как и в Греции, триерархом, командир эскадры — навархом, а профессиональный помощник командующего — первым навархом (navarchus princeps). Рядовой состав флота набирался из провинциалов и вольноотпущенников и организовывался по военному образцу — команда каждого корабля представляла собой центурию.
6. Римская армия времен поздней Империи (III—V вв. н.э.)
Внутренние проблемы римской армии впервые ярко проявились в правление знаменитого Марка Аврелия (161 — 180) под бременем многочисленных трудностей. Большую часть этого период Рим вел тяжелую войну с племенами маркоманнов и квадов на верхнем Дунае, и с этим совпали чума, война с Парфией и первая более чем за сто лет попытка узурпации. Для решения военных проблем Риму пришлось концентрировать на угрожаемых направлениях на длительный срок силы, превышающие обычный гарнизон провинций под началом более или менее постоянных командующих. Это показало, во-первых, невозможность переброски целых легионов, вовлеченных в сеть административных обязательств в районе дислокации, и необходимость создания сборных отрядов из выделенных из состава разных легионов частей, а во-вторых, нужду в дальнейшей профессионализации высшего командного состава. Многие полководцы Марка Аврелия (например, Гельвий Пертинакс, в 193 г. ставший императором) отнюдь не блистали знатным происхождением.
Но решительные перемены в римской армии начались несколько позднее, когда в результате гражданской войны 193— 197 гг. к власти пришел Септимий Север. Прежде всего, произошли значительные изменения в статусе солдат. Жалование рядового легионера было увеличено до 500 денариев (2000 сестерциев) с 375 денариев (1500 сестерциев), установленных Коммодом, а сын Севера, Каракалла, довел его до 750 денариев. При этом было увеличено продуктовое довольствие и сняты многие ограничения на занятие легионеров ремеслами и особенно сельским хозяйством. Римское право признало законными браки солдат. Север отказался от принципа не размещать солдат в городах, и многие легионы были переведены из лагерей в города. Солдаты в значительно большей мере, чем раньше, стали привлекаться к административной работе — именно с Севера начался процесс замены административного аппарата, состоявшего из вольноотпущенников принцепса, на милитаризованный[98]. Ключевое значение в администрации империи приобретает командующий гвардией — префект претория (этот пост при Северах занимают знаменитые юристы Папиниан и Ульпиан), который становится практически заместителем императора. Можно найти две основные причины тому, почему Север, способный полководец, имевший в своем окружении множество специалистов по военному делу, пошел на меры, очевидно влекущие за собой падение дисциплины и боеспособности войск. Во-первых, придя к власти в результате первой за более чем сто лет гражданской войны и не пользуясь поддержкой в сенате, он вынужден был в очень значительной мере опираться на солдат (известен его предсмертный завет сыновьями: «Оставайтесь в мире друг с другом, обогащайте солдат и не обращайте внимания на всех остальных»). Во-вторых, даже такое значительное повышение жалования, как предпринятое Севером, не могло угнаться за обесцениванием монеты — ко времени его правления вес денария снизился до 3,14 г, а доля серебра в нем составляла 40 —50%.[99] Естественно, популярность набора падала, и требовалось принимать срочные меры для привлечения людей в армию (наборы не годились из-за слишком долгого срока службы). Естественно, экономические трудности заставляли Севера и в еще гораздо большей степени его преемников рассчитывать на достижение армией автаркии. (Масштаб обязательств, налагаемых содержанием армии на финансы Римской империи, хорошо виден из вычисленных специалистами объемов снабжения продовольствием и фуражом: на легион в год должно было уходить 2032 т зерна, а на прокорм коней кавалерийской алы — 635 т овса).
Север, побуждаемый, очевидно, как военными соображениями, так и конфликтом с сенатом, повысил роль римских всадников в высшем командном составе. При нем впервые появляются всаднические командиры легионов за пределами Египта — префекты легиона, действующие вместо легата (praefectus legionis agens vice legati), и всаднические наместники провинций с войсками. Осознав угрозу одновременных крупных конфликтов на многих границах, на которую августова военная организация рассчитана не была, Север увеличил армию на три легиона (I, II и III Парфянские — во главе их-то и были поставлены всадники) и реорганизовал армию в Италии, создав тем самым первые предпосылки к возникновению в римской армии мобильного резерва. Численность войск в Италии, по подсчетам М. Дюрри, возросла с 11 500 до 30 000 чел., благодаря превращению преторианских и городских когорт в тысячные и размещению, в нарушение августовой традиции, II Парфянского легиона рядом с Римом, в городе Альба, откуда он сопровождал императора в крупные походы. Во пресечение дворцовых переворотов Север распустил старую преторианскую гвардию и стал набирать ее заново не из италиков, а из отличившихся солдат провинциальных легионов. С этим событием Италия окончательно теряет свое значение в качестве района набора в армию.
После падения династии Северов в истории Римской империи начался период, известный прежде всего под названием «кризиса III века». Повсеместно возникают узурпаторы, многие части империи отпадают от нее на долгие годы, на этом фоне нарастает угроза со стороны соседей Рима. По всей вероятности, в нем сыграли роль и военные факторы: набор легионов внутри провинции и перевод их на автаркическое хозяйство должны были способствовать сепаратистским тенденциям.
