— А каково сейчас состояние их авиации? – осторожно спросил Штаубе.
— Не думайте о грустном, — посоветовала она, — Был бы министр, а авиация как–нибудь найдется… со временем. Разумеется, мы вам поможем — в разумных пределах. А после этого, вам будет несложно найти работу в одном из меганезийских авиа–консорциумов. Вернетесь в гражданскую авиацию. Why not? В общем, там вы уже сами выберете.
— Э… А как долго мне надо будет работать в Шонаока?
— Ну, — Чубби задумалась, — Думаю, года два, но может быть, хватит и полутора лет.
— Извините, — нерешительно сказал он, — а вдруг меня потом оттуда не выпустят?
— Что вы, Герхард! Удерживать человека силой – это терроризм, а наш контроль – это контроль Хартии. У нас не то, что в вашем родном Франкфурте, где террорист может взять заложников и расчитывать на какие–то выгоды. У нас за это только пуля в лоб.
— Да?… А у меня потом действительно будут шансы на хорошую работу в авиации?
— Я же вам сказала: aita pe–a. Никаких проблем.
— Гм… Извините, фрау Хок, а как быть с исламом и исламистами в моей биографии?
— Вы напишете в анкете: «служил в военной разведке Республики Шонаока, награжден орденом за ликвидацию десантного корпуса эмирата Сарджа». Этого достаточно.
— Э… — протянул Штаубе, — А как быть с той записью, которая осталась у вас? Я имею в виду, что в начале разговора я изложил совсем по–другому…
— Еще бы, — фыркнула Чубби, — Вы загрузили мне легенду, под которой были внедрены в Сарджа. Качественная работа. Реальное положение дел вы сообщили мне, только когда президент Ндунти, которому вы доверяете, дал вам понять, что можно раскрыть карты.
— Ну… Разумеется, — согласился он, — … Черт! У меня сигареты кончились.
Чубби улыбнулась и толкнула к нему через стол бумажную коробку.
— Угощайтесь, коллега. Это «Оngo–Willem Plant». Они без фильтра, зато табак хороший. Мпулуанское производство. Натуральный продукт — никаких примесей.
— Крепкие, — просипел Герхард после первой затяжки, — Но табак действительно хорош.
— Можно заказать на сайте Ongowill.Mpu.Mz, — сообщила она, — Оптом — дешевле.
…
Открылась дверь и появился Чоро Ндунти.
— Узнаю стиль INDEMI, — сказал он, — Служба и коммерция рука об руку, да?
— Я показала капитану Штаубе правильные местные сигареты, — ответила Чубби, — А если он будет курить что–нибудь вроде «Marlboro — Kinshasa», то это до добра не доведет.
— Точно, — согласился президент и повернулся к Герхарду, — капитан, ты уже собрался?
— Ну… — растерянно протянул тот, — Наверное, да. А почему капитан?
— Я тебе написал офицерское звание, — пояснил Ндунти, — Это для статуса. Надо, да!
…
Небольшие, надежные и простые в управлении шведские винтовые штурмовики «Safari», с 70–х годов XX века широко применялись в «карманных» ВВС бедных стран Африки, но использовать этот самолет, как административный, пришло в голову только генерал–президенту Ндунти. Он считал, что пулемет и ракетная установка под крыльями важнее, чем чайный столик, мини–бар и прочая дурацкая роскошь в салоне.
— В тесноте, но не в обиде, — пошутил Ндунти, влезая рядом со Штаубе на заднее сидение. Впереди был один пилот, по виду – бур–африканер. Второе переднее сидение пустовало.
— Мы сами кого хочешь обидим, — весело отозвался бур, щелкая тумблерами, — меня звать Тоон Граф. С нами еще должен был лететь Хэм Финген, но он позавчера нализался, как свинья, снял какую–то телку в кабаке, и… Телка, кстати, клевая. Попка, сиськи….
— Тоон, заткнись на минуту, — перебил президент. – Этот парень рядом со мной — капитан Герхард Штаубе. С сегодняшнего дня – министр ВВС и твой начальник. Понял?
— Понял, босс… Охереть! Сам Штаубе, — Граф на мгновение обернулся, окинув Герхарда восхищенным взглядом, — Это было круто, кэп! Я смотрел по телеку, как ты лэндился. Я бы ни хрена так не смог, и Хэм бы тоже ни хрена не смог, даже трезвый. А наша вторая пара – Дитер и Колин – вообще молодняк. Им в памперсах летать надо, во как!
«Safari» коротко пробежал по полосе и взмыл в серо–белое небо. Штаубе глянул сквозь прозрачный фонарь кабины на удаляющуюся землю и осторожно спросил:
— Э… Чоро, а сколько вообще военных пилотов в стране шонао?
— Четверо, — проворчал Ндунти, — Еще есть пять курсантов. Из техники – три вот таких самолета и одна старая вертушка «Iroquois». Все second–hend, 70–х годов. Херово, да?
— Ну… В общем… — начал Штаубе.
— Wow! — вмешался Граф, — С таким парнем как ты, кэп, мы их быстро обучим!
— Тоон, грести тебя в жопу! Ты самолетом рули, а не болтай!
— Я так, к слову, босс. Все, уже молчу. Держу штурвал двумя руками и хером впридачу.
— Ужасный болтун, — пожаловался президент, — Знаешь, Герхард, я ни хера не смыслю в авиации. Всю жизнь воевал на земле. Мне предлагают всякие штуки, и новые, и second–hand. Новые — жутко дорогие, а старые могут оказаться говном. Что скажешь?
— Надо брать бразильские турбовинтовые «Tucano», — снова влез Граф, — самый модный легкий штурмовик, скорость 300 узлов, за модель 80–х хотят меньше миллиона баксов.
— Где я возьму миллион? И вообще, заткнись. Я спросил капитана, а не тебя.
Штаубе устало потер ладонью глаза.
— Ну… Вообще–то это зависит от того, какие задачи надо решать… В смысле, где наш враг, на земле или в воздухе, какая у него техника, как далеко он расположен.
— Врагов у нас везде хватает, — проворчал Ндунти, — А денег, наоборот, нигде.
— Тогда я бы сказал, что надо сделать нечто, к чему враг не готов. По–моему, это важно в военных действиях. Я имею в виду, враг знает ваш бюджет и возможности и ждет от вас чего–то обычного, что он бы сделал сам на вашем месте, имея такие ресурсы…
— На земле я всегда так делал, — заметил президент (он был мастером подобных фокусов, потому и оказался у власти), — Но в воздухе… Что там можно сделать неожиданного?
— Много чего, — ответил Штаубе, — Например, во время II мировой войны русские сделали маленький фанерный бомбардировщик с двигателем от малолитражки, который летал по ночам на очень малой высоте, медленно и почти бесшумно. Его обнаруживали слишком поздно, когда он уже бомбил склады горючего или фронтовые аэродромы.
— Я про это даже смотрел кино, — вставил Граф, — Называлось «Slow–skywalker».
— Думаю, сегодня это уже не сработает, — задумчиво произнес Ндунти.
Герхард согласно кивнул.
— Разумеется. Сегодня надо изобретать что–то новое. Я просто имел в виду, что на войне, как и во многих других областях, не все решают деньги. Многое зависит от мозгов.
— Мне нравится этот подход! – объявил президент, — У эмира Аккана много денег, но где его большой самолет и военные тачки? Это наша добыча! Я договорился, поделить ее с нези и мпулу. Пятая часть — наша! Не очень справедливо, но это будут хорошие деньги!
— Wow! — воскликнул Граф, — Тогда мы сможем купить несколько «Tucano»!
— Нет, мать твою! – рявкнул Ндунти, — Мы не будем брать первые попавшиеся модные штучки! Мы сделаем, как сказал капитан Штаубе! Мы сядем в Mizid и будем думать!
— Mizid? – переспросил изумленный Герхард, — В смысле, mosque? Мечеть?
— Да. Маленькая, с башенкой. Называется «минарет». Когда мы убили всех исламистов, капитан Дуайт хотел взорвать ее на хрен, но я не разрешил! Я сдал ее в аренду одному парню, чтобы там было кафе с баром и дансингом. Теперь там весело, да! Сначала мы будем с тобой обедать у меня дома, как я обещал, а после пойдем в Mizid пить вино и награждать тебя орденом, потому что ты поимел этих ублюдков! Мы все их поимели!
Президент Ндунти, несмотря на тесноту в кабине, исполнил выразительную пантомиму, иллюстрирующую этот последний тезис, и начал ржать. Следом заржал Тоон Граф, а за ним и Герхард. Бар с дансингом в мечети! Из всех троих, только Штаубе мог оценить глубину этого издевательства над символами исламского порядка. Когда они прибыли в Лумбези, впечатление оказалось еще сильнее. Мечеть стояла на краю благоустроенного центрального квартала (дальше начинались халупы бедноты). Рядом разместились два контингента, обеспечивавших нейтралитет столицы. Справа от дороги, ведущей в центр, стояла длинная разборная казарма парашютно–десантной роты НОАК, а слева – шатры–tipi экспедиционного отряда народной мотопехоты Мпулу. Внутри здания мечети еще шло переоборудование, но к фасаду уже был приделан навес. Под ним как раз питалась очередная смена солдат обоих контингентов. Из аудио–колонок на балкончике (шерефе) минарета звучала ламбада. Полуголые бойкие девчонки–шонао нехитро флиртовали с мпулуанскими унтер–офицерами. Китайцы пока ограничивались наблюдением за этим увлекательным процессом. Тут же работал стихийный рынок: торговля всякой всячиной прямо с велосипедных прицепов. У рынка стоял ряд армейских трициклов, их кузовы были завалены мешками. Два меганезийских инструктора в толпе женщин раздавали из мешков связки огромных крапчатых бананов–трифи. К ним двигалась вереница людей с пустыми корзинами, от них — с полными. Между навесом и рынком дети азартно гоняли яркий желто–сине–зеленый мяч с надписью «Iaora Tahiti!».
